Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии - Виктор Поротников
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии
- Автор: Виктор Поротников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор Поротников
Утонуть в крови
Вся трилогия о Батыевом нашествииБатыево нашествие
Повесть о погибели Русской ЗемлиЧасть первая
Глава первая
Диковинная игрушка
Золотые руки были у Мирошки, сына Фомы, что жил в Рязани близ Исадских ворот. Ремесло, коим Мирошка занимался всю жизнь, вроде и ремеслом-то нельзя назвать по сравнению с трудом плотников и кожемяк или по той пользе, какую приносят людям, к примеру, кузнецы и смолокуры. Несмотря на это, Мирошка пользовался известностью в Рязани наравне с лучшими оружейниками, бронниками и древоделами. Занимался Мирошка изготовлением детских игрушек. Он лепил их из глины, вытачивал из мягкого камня-змеевика, вырезал из дерева, шил из кожи. Мирошкины игрушки продавались не только в Рязани и Муроме, за ними приезжали купцы даже из Новгорода и Суздаля.
Мирошка вкладывал в свои изделия измыслы разные и секреты всевозможные. Глиняные волки у него выли, а медведи рыкали, нужно было лишь подуть в специальное отверстие. Кузнецы деревянные начинали молотками бить по наковальне, если за нижнюю планку подвигать. Сундучки игрушечные сами открывались, а детские лошадки сами ногами переставляли, если их поставить на наклонную плоскость.
Вот и сегодня, вернувшись с торга, Мирошка заперся в своей мастерской, чтобы разобраться в устройстве куклы чужеземной в виде сидящего божка с поджатыми под себя ногами и шишечкой на голове. Игрушечный божок был сделан из меди. Стоило коснуться пальцем его маленькой головки, как она начинала равномерно покачиваться из стороны в сторону. И движения эти могли продолжаться, пока не остановишь.
Игрушку эту Мирошка купил у одного знакомого булгарского купца, который привез ее из далекого Хорезма.
Мирошкины игрушечные воины и скоморохи почти все были с двигающимися руками и ногами, поскольку состояли из сборных частей. Такую куклу можно без труда усадить на стул или верхом на игрушечного коня. А эта диковинная кукла сама запросто головкой качает!
Полдня Мирошка возился с медным божком, вертел его и так и эдак, обмерял, взвешивал, обстукивал маленьким молоточком.
Когда в дверь мастерской постучали, Мирошка нехотя прервал свое занятие, отодвинув дверную щеколду.
На пороге возникла его шестнадцатилетняя дочь Пребрана.
— Ну, чего тебе? Чего? — недовольно спросил Мирошка.
— Тятя, матушка зовет тебя полдничать, — промолвила Пребрана, заглядывая через отцовское плечо в тесную мастерскую. Чем это отец тут занимается?
Мирошка только сейчас почувствовал, что проголодался.
— Иду. Уже иду! — проворчал он, оттесняя любопытную дочь от двери.
Однако Пребрана успела заметить маленького медного истуканчика, стоящего на столе среди разбросанных тёсел, ножей, ножниц и прочего инструмента.
Покуда Васса, супруга Мирошки, наливала в глиняные тарелки горячую уху, Пребрана поглядывала на отца с хитринкой в очах.
Наконец девушка спросила:
— Тятя, что там у тебя за человечек медненький с круглой головкой? Откель он у тебя?
— Сегодня поутру на торгу купил, — ответил Мирошка, принимаясь за уху. — Ишь, глазастая, все-таки углядела!
— Углядела, — улыбнулась Пребрана. — Что в этом плохого? На то мне и глаза дадены.
— Лучше бы жениха себе приглядела, — пробурчал Мирошка, прихлебывая уху деревянной ложкой. — Вон, целая ватага мо́лодцев за тобой увивается, а ты и не взглянешь ни на одного, будто боярышня какая!
— Вот еще! — Пребрана скривила свои красиво очерченные уста. — На кого там глядеть-то! Знаю я их всех как облупленных, мы же росли вместе.
— Аникей чем плох? — заметил Мирошка. — Иль сын купеческий тебе тоже не ровня?
— Глупый он! — засмеялась Пребрана, переглянувшись с матерью.
За столом ненадолго водворилось молчание.
После ухи Васса подала клюквенный кисель.
Пребрана поморщилась и отодвинула свою кружку с киселем.
— Опять кисель, матушка. Не хочу!
Васса лишь молча вздохнула, зная, что дочь ей не переспорить.
Мирошка и тут ввернул свое:
— Вот выходи замуж за Родиона, гридня княжеского, будешь каждый день меды да разносолы вкушать. Родька молодец хоть куда! И глаз на тебя, кажись, положил.
— Бабник он, твой Родька! — отрезала Пребрана. — Будто я не знаю.
— А мужики они все такие, дочка, — вставила Васса. — Либо глупцы, либо бабники. И отец твой по молодости за чужими женами волочился и за молодухами бегал, покуда я его не окрутила.
Пребрана изумленно взглянула на мать:
— Раньше ты мне этого не говорила, матушка!
— Надобности не было, вот и не говорила, — промолвила Васса. — Я даже побаивалась, краса моя, как бы ты нравом в батеньку своего распутного не уродилась. Однако Господь миловал.
Васса осенила себя крестным знамением.
— Ой, ну хватит звонить-то! Хватит! — сердито воскликнул Мирошка, чуть не поперхнувшись киселем. — Поимей совесть, Васса. Не с той ноги ты сегодня встала, что ли?
Дабы разрядить обстановку, Пребрана принялась упрашивать отца показать ей медного болванчика.
Мирошка согласился и принес игрушку из мастерской, хотя это было не в его правилах. Своими секретами он не любил делиться даже с женой и дочерью.
— Глядите-ка, какой чудной болванчик! — сказал Мирошка и привел в движение круглую головку божка с чуть раскосыми глазками и коротким носом.
Пребрана от восторга захлопала в ладоши.
На румяном лице Вассы расползлась мина непередаваемого изумления.
— Надо же, как живой! — прошептала она, разглядывая маленькую медную фигурку на ладони у мужа. — До чего же забавно сделано! Тебе, Мирон, такую куклу, наверно, смастерить не по силам. Тут особое умение надобно.
— Как бы не так! — обиделся Мирошка. — Вот отверну головенку этому истуканчику и узнаю, какая хитрая загвоздка у него внутри спрятана. Сам таких же истуканчиков понаделаю, даже лучше. Вот увидите!
— Тятенька, — взмолилась Пребрана, — не губи ты этого божочка. Он такой славненький! Подари его мне, а себе другого купи.
— Подарю, когда распознаю его нутро, — стоял на своем Мирошка. — Такие игрушки не продаются на каждом углу. Купец-булгарин, продавший мне этого истуканчика, привез его аж из Хорезма за тыщи верст отсюда. Сам он в Хорезм больше не ездит, ибо страну эту дикие мунгалы разорили дотла. Нету там больше ни городов, ни торговли. Прошлой зимой мунгалы и Волжскую Булгарию огню и мечу предали, так что бедным булгарам, кто уцелел, приходится по русским городам скитаться.
Пребрана так просила отца, так умоляла его, словно речь шла не об игрушке бездушной, а о живом существе.
— Ладно, — уступил дочери Мирошка, — не буду я отрывать головку у этого болванчика. И так дознаюсь, что к чему. А покуда не дознаюсь, божок этот у меня в мастерской храниться будет.
— Тятя, почто ты думаешь, что это божок? — спросила Пребрана. — Может, это просто знатный муж или князь бохмитский?
— Божок это, — насупившись, проговорил Мирошка. — Зовут его Будда. Мне про него купец-булгарин поведал. Где-то за Хорезмом, за высокими горами, есть далекая страна, где люди ему поклоняются. И такие вот игрушки ставят у себя в домах, как мы ставим иконы святых великомучеников, либо берут с собой в дорогу.
— Господи Иисусе! — прошептала Васса и перекрестилась. — Может, не надо, Мирон, кукол на манер этого истуканчика мастерить, коль вещица эта священная?
— Я веры чужеземной не приемлю и тем, что секрет истуканчика этого разгадаю, бога ихнего никак не оскорблю, — возразил жене Мирошка. — Я о хлебе насущном промышляю, а греха в том нету. Вот так-то, женушка.
Мирошка удалился с горделивым видом, зажав медную фигурку в кулаке.
Васса вздохнула и стала убирать со стола.
— Чудное имя у этого бога, — с задумчивой улыбкой вымолвила Пребрана. — Будда! — Она вдруг нахмурилась и спросила с тревогой: — Матушка, а злобные мунгалы до нас не доберутся?
— Не доберутся, доченька, — ответила Васса. — От Хорезма до Руси многие тыщи верст. Ты же слышала, что отец говорил.
— Однако до волжских булгар мунгалы добрались, — не унималась Пребрана, — а река Волга от Рязани недалече.
— В той стороне, говорят, сплошные равнины и лесов мало, потому там степняки и буйствуют, — сказала Васса. — В наших лесах и дебрях для конницы мунгалов раздолья нету, опять же, князья наши гораздо сильнее князей булгарских. Они сами не единожды побеждали и булгар, и мордву, и половцев…
Такой ответ матери успокоил Пребрану.
Глава вторая
Уноты и молодицы
Стояли теплые июньские деньки. За высоким тыном боярских усадеб буйно цвели вишни и яблони. Раскидистые кроны дубов шумели свежей листвой под порывами ветра.