Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт

— Если песни будут по качеству как предыдущие, то гонорар пополам. Годится? — и серьёзное такое выражение благородно стареющего лица.

— Договорились.

— Bonjour. Comment ça va? Excusez-moi, — это в дверь постучали и в проёме нарисовалась сладкая парочка французов. Увидев лишнего человека, барон попятился, но был мадам Толстой остановлен.

— Tout va bien. Я уже ухожу. Милости просим.

— А договор? — не понял Пётр.

— Договор заключаем завтра и с Марселем, — улыбка барону, — и с немцами, — сдвинутые брови, — Всё. Bonne journée! — Людмила Ильинична выскользнула за дверь.

Пётр выложил на стол Смирновой готовую рукопись и повернулся к французам.

— А не пойти ли нам перекусить в таком случае? И маковой росинки сегодня во рту не было, — предложил Бику Штелле. Ну не при Вере Васильевне же о делах скорбных калякать.

— Тот ресторан. «Прага». — с чудовищным акцентом, но на русском выдал капиталист. Значит, осознал важность Петра и решил выучить русский. Молоток.

— Один момент. Сейчас позвоню, попробую договориться, — Пётр набрал номер Мкртчяна.

К счастью, Петрос Мушегович был на месте. Поблагодарил за волшебную песню и легко, как истинный волшебник, разрешил ситуацию.

— Через десять минут подъедет серая «Волга». Отвезёт в ресторан и дождётся, чтобы отвезти назад. В ресторане встретят, — вот как надо работать. Зачем их заставлять дурацкие машины клепать?

В отдельном кабинете «Праги» обменялись новостями под борщ и антрекоты. Не пили — Петру ещё с немцем встречаться и потом песни регистрировать. Первым начал барон.

— Кубик под названием «Кубик-Бубик» запатентован в Америке, Германии, Англии и Франции, — а что? Пётр другого названия придумать не смог. Нужно броское и непонятное. Заменил одну букву.

— А сочленения?

— И они тоже. Дальше. Во Франции на моём предприятии выпущена первая пробная партия. Первого мая поступят в розничные торговые сети. Вам я привёз сто экземпляров, целый чемодан. Они у меня в номере, я остановился в той же гостинице, — переводчица успевала и есть, и говорить с ненабитым ртом. Чудеса.

Штелле, голодный после битвы с автомобилестроителями, разделался со своими порциями в пару минут. Только за ушами пищало.

— Фигурки к сказке тоже в нескольких экземплярах отлиты и раскрашены. Там же, в номере.

— Хорошо. Поедем назад — я всё заберу. А что с издательством?

— Переводчик работу над вашими продолжениями почти закончил. Он тоже аристократ, даже не барон, а целый граф. Его отец — бывший русский офицер. Фамилия — Беннигсен, Александр.

— Передавайте привет с родины. Вернуться не хочет?

— Не спрашивал. И последнее. Немцы, что купили перевод — это довольно крупное издательство детских книг «Kinderbrockhaus». Они откуда-то узнали и про фигурки, хотят купить по десять тысяч экземпляров. Общая стоимость сделки — восемьдесят пять тысяч марок. Требуется ваше согласие, — а ведь месье Бик и правда честный человек. Мог и не говорить об этом. Или не мог? Немец через час ведь может проболтаться.

— Конечно.

— Да, вот реквизиты банка в Париже и номер счёта. Туда будут поступать все гонорары. Ничего не имеете против BNP Paribas Bank?

Тот самый «Париба», что в 2014 году заплатит рекордный штраф почти в 9 миллиардов за нарушение им американских санкций против Ирана, Судана и Кубы. Ну, до этого далеко.

— Название слышал. Ничего против не имею.

Настала очередь Петра. Он достал из-под стола портфель с чудесами и вынул очередную папку-скоросшиватель. В ней были чертежи и эскизы с одноразовым бритвенным станком, тем самым «Биком». Более того, был и сам станок. Сделали на зоне, в ход пошли детские кубики. Чуть кустарно, но вполне функционально — и, самое главное, можно потрогать.

— Можно брать с собой в командировку, можно купить в любом киоске, если забыл взять с собой в Сен-Тропе. Можно предусмотреть женский вариант, для бритья ног, с чуть более толстой ручкой для удобства, — прокомментировал Штелле рисунки.

Марсель повертел станок, попробовал побриться. Затем засучил рукав и срезал волосы на запястье.

— Аdmirablement! Чудьесна! — и принялся брить свою руку дальше, — Мagnifiquement! Ви гений.

Ну ещё бы. Вот только что делать с «Шиком» и «Жилеттом»? Как не создать себе конкурента?

— Запатентуйте и не продавайте патенты ни за какие деньги.

— Это золотая жила! Я же не идиот — её продавать, — ага, а как же тогда получилось с «Жилеттом»?

— Дальше идёт более сложная конструкция с тремя лезвиями и плавающей головкой, но она только в чертежах. Мои умельцы не смогли её сделать.

— Фигни? Нэт. Фигня. Сможешь! Нет. Сможу. Я сможу, — флаг в руки.

— Всё запатентовать. Особенно в Америке, и каждый узел отдельно. Ву компрене? — тоже можно ломаным французским похвастать.

— Коньешно, компрене.

— Ещё одна идея. Вакуумная упаковка. Это полиэтиленовый контейнер, лучше из прозрачного материала. Крышка. В ней клапан для подключения насоса и клапан с резинкой для подачи воздуха. Это ручной насос. Засыпаете в контейнер спагетти и закрываете крышку, потом откачиваете воздух. Макароны не портятся несколько дней. Или ягоды. А это упрощённый вариант контейнера, скажем для заморозки ягод, или для ношения на работу обеда. Здесь нет вакуума, просто плотная крышка. А это круглый вариант. В нём можно в розничной сети продавать, скажем, майонез или кетчуп. Берётесь?

— Дайте, дайте! Дёргаешь за резинку, и воздух заходит в контейнер. Понятно. Нужно изучить рынок, но запатентую сразу, как вернусь во Францию. И пробную партию выпущу. Месье Тишков, как вам такие гениальные идеи в голову приходят? Не хотите переехать в Париж и устроиться ко мне на фирму заместителем?

— Смешно. Мне только что министр автомобилестроения предлагал идти к нему замом, а до этого министр культуры. Спасибо. У русских есть поговорка: «Где родился, там и пригодился». Нужно жить по ней. Кстати, по автомобилестроению. Мне нужна машина. Дорогая. Это седан Rambler Rebel 1967 модельного года, который выпускает фирма Nash, входящая в качестве отделения в состав концерна AMC. Только 1967 года, раньше не надо. Там другой двигатель. Если не получится быстро достать американца, то сначала пусть будет купе Mercedes-Benz 300 SL, «крыло чайки». Можно, и даже лучше, старенький — 1955-56 года. Интересен двигатель. Он должен быть в очень хорошем состоянии, — и про первую, и про вторую машину с инжектором Пётр прочитал, когда собирал материал для книги про мальчика-попаданца — и вот, пригодилось.

— Я заядлый автолюбитель и даже немного гоняю. Нельзя узнать, чем вас привлекли именно эти машины? — Бик уже тоже разделался с обедом и сейчас попивал лимонад.

— Там нет карбюратора, — чего скрывать-то? И сам разузнает, если захочет — только при этом и ещё кто-то узнает, что русские интересуются инжектором.

— Точно, про «Мерседес» помню, но боши