Отражённый блеск - alexz105

— Чего? А-а-а… да нелепо смотрится.

Верхом на клетке с какими-то замершими от ужаса птахами сидел крупный ворон невиданного светло-пегого окраса, вцепившись острыми когтями в бронзовые прутья клетки. Он был необычно крупным — почти два фута в длину, а его большую голову с изогнутым хищным клювом окружало странное острое оперение. Круглые темные глаза глядели на мир с мрачным презрением. Заостренные кончики крыльев и хвоста придавали облику что-то жесткое, воинственное и зловещее. Незримой опасностью веяло от этого пернатого создания.

— Однако! Уж не трофеи ли из резиденции Воландеморта поступили в свободную продажу?

Как бы отвечая на его вопрос, ворон расправил свои огромные крылья и вдруг взлетел вверх, оглашая весь переулок недобрым клекотом и щелканьем.

— Ничего себе, так это не товар? Откуда взялось в Лондоне это диво-дивное?

Близнецы задрали головы, наблюдая за полетом странной птицы.

— Вороне каркать полагается, — заметил Фред.

— Это не ворона, а ворон, — возразил Джордж, — у них все по-другому. Вот только окрас… очень странно. Что-то такое я читал об этом пестром воронье. Не такие уж они и белые…

— Никогда не увлекался орнитологией, — Фред потерял интерес и двинулся дальше.

Джордж пошел за ним, время от времени посматривая наверх. Необычные пернатые его явно заинтриговали.

Тем временем странная птица поднялась выше домов и принялась парить над Косым переулком. К ней присоединились еще две такие же. Потом еще две. Потом еще… Стая воронов над беззаботно гудящей ярмаркой становилась все плотнее…

Глава 29

Телебашня «Пост Оффис Тауэр» была закрыта для посетителей уже более пятнадцати лет. Её шестисотфутовая труба возвышалась над центральной частью Лондона, как памятник тщеславию, которое безнадежно проиграло сражение и заокеанским, и доморощенным лондонским небоскребам.

Сверкающий цилиндр вращающейся части башни давно застыл в одном положении — словно в ожидании своей судьбы. Нынешние владельцы «Пост Оффис Тауэр» не видели в этом обшитом зеркальным стеклом монстре ничего перспективного и законсервировали объект до лучших времен. Только раз в год сюда приходила вялая инспекция, проверяла, как умела, состояние всей конструкции, наличие средств пожаротушения, прочую скучную чепуху и благополучно удалялась на целый год. Сторожить внутри было нечего, а неутомимая сигнализация бодро светилась зелеными огоньками на пульте городской дежурной службы: «С объектом все в порядке».

На самом деле подобное утверждение было несколько спорным. Особенно очевидно это стало в последний день уходящего 1997 года.

* * *

Том Реддл задумчиво смотрел на огромный город, раскинувшийся внизу. Суета презренных маглов мало интересовала его. Ему безразличны муравьи, но вот этот их муравейник, как сердце страны, безусловно, заслуживал внимания. И сама страна, как некий сверхмуравейник, тоже была ему небезразлична. Да и весь мир на планете, уже как объект космический, заставлял задуматься об истинном предназначении исполина магии, коим он сам себя считал, и той роли, которую он может и должен сыграть в истории этого уголка вселенной.

Ему казалось, что он наконец понял причину своих неудач во время Первой и Второй магических войн. Она заключалась в том, что он перепутал цель и средство. Он решил сам для себя, что его цель — бессмертие. А средство ее достижения — единоличная власть в магическом сообществе. И для захвата этой власти он провозгласил единственный лозунг, находившийся тогда в его распоряжении: «Борьба за чистоту крови для сохранения силы магической расы».

Как апологет привлекательной расистской идеи, он нашел своих сторонников. Но вместе с тем обрел и могущественных врагов в лице других сильных волшебников, которые не желали делиться с выскочкой ни положением, ни влиянием в магическом мире.

Иначе говоря, он сделал ту же ошибку, что и Гриндевальд. Неприятно осознавать это, но ничего не поделаешь. Еще не поздно все исправить. Отныне бессмертие станет средством достижения абсолютной власти в этом мире. Он начнет новую партию, в которой у его соперников не останется ни единого шанса противостоять ему.

Никаких армий! Никакой борьбы идей! Никаких поединков, сражений, дуэлей и прочей средневековой чепухи.

Только рафинированный и подконтрольный ему мир магии. И весь остальной земной муравейник, живущий своей жизнью и даже не подозревающий, что он кормит, снабжает, холит и лелеет магическую элиту и своего владыку.

И чтобы остальной мир не смог даже заподозрить наличие этого ошейника на своей шее, нужно было, чтобы маглы открыли для себя существование мира магов. Открыли, озверели от этого открытия и беспощадно расправились с ним. Растоптали. Выжгли. Уничтожили. И при этом были уверены, что уничтожили навсегда. Как опасную инаковость. Как заразную болезнь. Как угрозу своему собственному существованию.

Сколько это займет времени?

Да какая разница. Может быть год. Может быть — десять.

Главное, что всю грязную работу за него выполнят маглы. Он будет лишь направлять и контролировать этот процесс.

И начать он решил здесь — в Лондоне. Там, где шок от открытия магического мира будет сильнее всего. Там, где мир маглов будет уязвлен и раздражен сильнее всего. Там, где проще всего натравить одних дураков на других, а потом лишь не давать угаснуть горнилу низменных страстей.

Том Реддл осмотрел помещение. Весь внутренний объем бывшего вращающегося ресторана был заполнен реющими в воздухе полупрозрачными шарами — диаметром около двух футов каждый. Эти защитные сферы оказались единственным приемлемым средством для выращивания грозного оружия, которое уже сегодня сорвет покров секретности с магического мира и лишит его силы и защиты.

Конечно, эти порождения темной магии могут быть уничтожены волшебником, равным ему по могуществу, но фактор внезапности на его стороне. Его враги сначала не поймут, что происходит, а когда поймут, то уже ничего не успеют и не смогут изменить…

Реддл взмахнул палочкой. Сферы, внутри которых смутно угадывалось движение, всплыли на верхний ярус башни. Второй взмах отгородил их от создателя еще одним полупрозрачным дымчатым щитом. Третий взмах распахнул несколько квадратных окон в верхнем поясе башни. Зловещие сферы, подхваченные восходящими потоками воздуха, вылетели из оконных проемов и поднялись вверх. С земли казалось, что это блестящие воздушные шары, выпущенные участниками какого-нибудь корпоративного праздника. Подумаешь. Обычное дело. Новый Год, как-никак, наступает. Пусть веселятся.

Поднявшись вверх на несколько сот футов, шары лопнули и из них вылетели крупные птицы светло-пегого окраса, рассмотреть которых с земли на фоне серого зимнего неба было почти невозможно. Немного пометавшись в разные стороны, пернатые почти одновременно устремились в сторону единственного места в Лондоне, которое открыто и радостно излучало во все стороны невидимые и неосязаемые, но столь желанные для пегих стервятников флюиды магии…

* * *

Темнота была не вечерней и даже не ночной. Такой абсолютный мрак мог царить только в подземелье, отрезанном от света каменными сводами.

Их вталкивали сюда по одному, не слишком церемонясь, но и без излишней жестокости. Деловито и равнодушно. В темноте раздавались лишь неровное дыхание, шарканье ног и полустоны-полувсхлипы.

Наконец дверь на ржавых петлях со скрипом повернулась и глухо стукнула, закрываясь.

Некоторое время все прислушивались к звукам в темноте и не решались говорить, но вот кто-то кашлянул, и девичий голос негромко спросил:

— Кто здесь есть? Представьтесь. Я — Сьюзен Боунс. Студентка седьмого курса школы Хогвартс.

— Боунс? Час от часу не легче! — почти шепотом ответили ей сипловатым юношеским баском.

— А представиться вам не трудно?

— Теодор Нотт к вашим услугам. Хотя нет. Ваш голос раздается по другую сторону от решетки, за которую я сейчас держусь. Так что я вряд ли вам чем-нибудь помогу. Разве что советом.

— Здравствуйте, Теодор. Не могу сказать, что и я в восторге от нашего соседства. Советы мне не нужны. Мне нужна информация. Кто тут еще есть? Слышно же, что нас много. Назовите себя.

— М-да. Странная и неприятная ситуация. Макмиллан Эрни. Рад всех приветствовать.

— Хм. Блейз Забини. Общий привет, хоть я и не рад вас всех приветствовать.

— Эта… я, в общем, Гойл. Грег — меня зовут.

— Так. Это все с той стороны решетки. Там сплошь мальчики, как я понимаю. А кто тут рядом со мной хныкает?

— Лы-лы-лы-ла-аванда Брау-у-у-н… — в голос зарыдала еще одна обитательница каменного мешка.

— Понятно. Лучше бы я не спрашивала. Кто еще?

— Ханна Аббот. Лаванда, прекрати рыдать! Не слышно же ничего из-за твоего воя.

К Лаванде присоединился еще один всхлипывающий голос.

— А это кто ноет?

— Это моя сестра. Она еще маленькая.