Дом у реки - Ханна Ричел

— Закопалась в свою книгу?

— Да, работает круглосуточно.

— Ничего не меняется. Жалко. Тебе, должно быть, одиноко? Давай увидимся в Бате после школы, — предложила Люси. — Я завтра совершенно свободна, хотя уже почти на чемоданах. Пройдемся по магазинам, я куплю тебе горячий шоколад. Или даже тортик, если хочешь.

— Я не могу, у меня завтра первая репетиция.

— Ну это ж здорово, — подбодрила ее Люси. — Это тебя отвлечет. А как там Ромео? Наверняка он горячий парень.

Марго рассмеялась:

— Джейми Кингстон на три дюйма ниже меня и весь в прыщах. Зато наш новый учитель драмы кажется ничего таким. По крайней мере, не похож на других учителей, — добавила она. — Кажется, ему нравится с нами заниматься.

Просто он лет на пятнадцать моложе других учителей, думала Марго. Поэтому на его уроках он всегда веселый и бодрый, его и вправду интересует мнение учеников. А современная интерпретация пьесы Шекспира и вовсе вдохновила весь актерский состав.

— Я хочу, чтобы мы все развлекались, — сказал он.

— Отлично, — заключила Люси. — Это важно, чтобы учитель был хорошим. Может, и я сдала бы лучше выпускные экзамены, будь у меня хотя бы один такой учитель. Слушай, Марго, я знаю, что тебе сейчас тяжело с мамой. Да еще и она сама с головой в своей книге. Но ты постарайся не унывать ладно? Репетируй, изучай пьесу. Я быстро вернусь из Кералы, ты и оглянуться не успеешь. Всего каких-то три месяца. Если что, у тебя всегда есть Ева.

— Угу, — ответила Марго. Они обе прекрасно понимали, что Ева растворилась в собственной семье — у нее теперь есть Эндрю и крошечная дочка.

— Все будет хорошо, не переживай. Обещаю.

Марго ничего не смогла ответить. Она боялась, что, если вдруг заговорит, это будет только нечто жалобное: не уезжай, не бросай меня.

Марго погрузилась в учебу, но еще больше — в пьесу. Так было легче не обращать внимания на болезненные пустоты дома, на сокрушительное одиночество и скуку. Она учила свои реплики и репетировала сцены. Пустоты она заполнила своими напарниками по сцене и благожелательностью мистера Хадсона.

— Подумай о том, что ты говоришь, Марго, — наставлял ее он на одной из репетиций. — Подумай о значении этих слов. Попробуй почувствовать то же, что чувствует Джульетта. Она впервые влюблена, она невинна, но в ней уже бушуют страсти. И я хочу, чтобы ты показала это публике. Убедила ее. — Зеленые глаза мистера Хадсона сияли, когда он произносил эту восторженную речь.

Марго взглянула на своего Ромео. Джейми Кингстон топтал пустую коробочку из-под сока вместе со своими друзьями и пинал ее в какую-то неведомую цель. Но, несмотря на ее желание доставить радость мистеру Хадсону и убедить зрителей в своей любви к Джейми, у нее это не получалось. Этот герой любовник мало того что никак не мог сосредоточиться на репетициях, так еще и не учил свои реплики.

— Я знаю, это нелегко, особенно когда некоторые не относятся к своей роли с должной серьезностью, — сказал мистер Хадсон, проследив за ее взглядом, — но ты — нечто особенное. У тебя природный дар, Марго, и эта роль по праву твоя.

Марго кивнула и пожалела, что так легко краснеет.

Учеба была в самом разгаре, когда Тед пригласил ее после школы в дом Сибеллы на чай. Марго отказывалась, но отец настаивал, просил хотя бы попытаться наладить контакт. Конечно, если она пойдет к ним на чай, можно будет пригласить его на спектакль, но она все равно чувствовала себя предателем, когда стучала в дверь каменного коттеджа на другом краю долины.

Это была неловкая встреча. Едва переступив порог, Марго поняла, что не хочет знать ничего о новой жизни своего отца. Его уход было легче выбросить из головы, чем видеть Теда с этой новой женщиной в этом странном, захламленном коттедже. Марго не хотела быть рядом с Сибеллой, есть еду, которую та приготовила, и притворяться, будто они счастливая семейка, тогда как на другой стороне долины ее мать в одиночестве сидит за сто лом, а комнаты Уиндфолза наполняет эхо.

— Я вегетарианка, — заявила Марго, глядя на огромную порцию пастушьего пирога с мясом и овощами, который поставила перед ней Сибелла.

— Ой, — ответила та, ее щеки покраснели, — прости, я не знала.

— С каких это пор? — удивился Тед.

— С тех пор, как ты ушел от нас, — она смотрела ему прямо в глаза и ждала, когда он отведет взгляд.

— Отлично, — кивнул он, начиная понимать ее. — Тогда я сделаю тебе тост.

— Я могу приготовить что-нибудь получше тоста, — предложила Сибелла, — сейчас пошуршу.

— Не надо, — ответил ей Тед резко. — Тоста вполне достаточно.

Марго пожала плечами, чувствуя легкий укол оттого, что отец явно сердится. Почему он встал на ее сторону? Откуда он знает, что она сейчас лжет? Хотя вполне мог бы предположить, что за эти дни она стала вегетарианкой.

Они продолжали этот натянутый разговор, пока Марго вдруг не сообщила о спектакле:

— Билеты начнут продавать на следующей неделе. Ты придешь?

— Милая, мне очень жаль, — ответил отец, — но Найджел хочет, чтобы я был на прослушиваниях. Если бы я знал это раньше, я бы перенес их, а теперь — уеду в Лондон на кастинг. Все так закрутилось в последнее время.

Марго вжалась в стул. Конечно, новая пьеса отца важнее этой дурацкой школьной постановки, она знала это, но все равно чувствовала себя отверженной.

Сибелла кашлянула:

— Я могу пойти. То есть… если ты хочешь, то… я могла бы.

Марго покачала головой.

— Нет. Ладно. Мама пойдет. Так что вам лучше не стоит появляться там.

— Да, конечно, — согласилась Сибелла. Марго даже обрадовалась, заметив, как та покраснела.

Казалось, все облегченно выдохнули, когда она наконец встала из-за стола и попрощалась.

За две недели до премьеры мистер Хадсон пригласил весь актерский состав к себе домой, чтобы посмотреть экранизацию База Лурмана. Субботним днем он впустил их в свой новый особняк в одном из переулков на окраине города — аккуратный домик из песчаника с черной дверью и красным «фордом-фокусом», припаркованным на подъездной дорожке. Хорошенькая миссис Хадсон с огромным животом, на последних неделях беременности, жужжала на заднем плане, предлагая печенье, лимонад, чай, пока они втискивались в небольшую гостиную и рассаживались там по диванам и с подушками на полу. И все было довольно весело, пока не началась сцена, где Клэр Дейнс целовалась с Ди Каприо в лифте на маскараде у Капулетти.