Гнев Севера - Александр Владимирович Мазин

— Эти люди с тобой, что у них в сундуках?

— Это английские ярлы, — сказал я. — Родичи Эллы-конунга. В сундуках верегельд за вашего отца. Конунг Элла не хотел убивать вашего отца. Он не знал, кого пленил. Ваш отец молчал. И мне велел молчать. Но когда умер, конунг англов узнал, кого убил. И сожалеет. — И добавил после небольшой паузы: — Он хороший воин, Элла. И был бы хорошим конунгом для своих людей, если бы не сделал то, что сделал.

Костяная фигурка «конунга» хрустнула в пальцах Сигурда и рассыпалась. Он сдавил ее с такой силой, что из-под ногтя показалась кровь.

— Родичи, говоришь? Я разрежу им животы, — процедил Змееглазый, поднимаясь, — выпущу кишки и запихну туда их серебро!

Один из лордов попятился. Второй остался на месте. Возможно, оцепенел от страха.

— Нет! — жестко бросил Ивар. — Не всех. Я отдам тебе этого, — он указал на того, кто остался стоять. — И мы возьмем серебро. Оно нам пригодится, когда мы будем готовиться к походу. К великому походу, как сказал бы отец.

— Я не стану ждать! — возразил Сигурд. — У меня здесь двадцать кораблей. И еще столько же в моем гарде! У Хвитсерка — не меньше. Бьёрн, ты с нами?

Железнобокий поглядел на Ивара. Тот покачал головой.

— Почему? — спросил Бьёрн.

— Я был там, — ответил Ивар. — Даже ста кораблей будет мало для мести. И еще потому, что не один лишь Элла виновен. Все должны понести наказание. А для этого нам нужна большая армия. Великая армия. Достаточная для того, чтобы не только разрушить главный гард Эллы, но и завоевать всю Англию!

— Срал я на Англию! — зарычал Сигурд. — Я хочу мести! Я хочу вырезать легкие из спины убийцы моего отца! И я это сделаю!

— Сделаешь, — согласился Ивар. — Можешь сделать кровавые крылья вот этому англичанину хоть сейчас. Но в Англию мы пойдем тогда, когда будем готовы! Я потерял отца! И не хочу потерять братьев! Ты понял меня, Сигурд?

Примерно минуту они сверлили друг друга ледяными взглядами. Казалось, даже температура в зале упала на несколько градусов. Или поднялась. Мало кто может меня испугать в этом мире. Но эти двое…

А потом между ними встал Бьёрн Рагнарсон, и оба тут же успокоились.

— Брат, — сказал Железнобокий. — Помнишь, два года назад ты рассказал мне свой сон.

— Помню, — голосом Ивара можно было замораживать воду.

— Тот сон… Он был вещим.

— Да.

— Что за сон? — спросил Хвитсерк.

— Я видел во сне, как огромный змей плюнул ядом в отца, он не успел подставить щит. Я видел его мертвое тело, распухшее от яда.

— Ты должен был рассказать ему! — яростно бросил Сигурд.

— Я рассказал, — бесстрастно произнес Ивар. — Отец посмеялся. Сказал: этого змея он уже убил.

— Ульф, — повернулся ко мне Железнобокий. — Ты был там… — В его голосе я услышал осуждение. Понятное. Я выжил, а Рагнар — нет. — Ты был там. Сколько кораблей нам надо привести туда, чтобы месть была полной?

— Тысячу, — сказал я. — И пятьдесят тысяч воинов. Не знаю, хватит ли этого, чтобы взять всю Англию, но для того, чтобы наказать Эллу-конунга, этого будет довольно. Даже если некоторые другие конунги придут ему на помощь.

— Некоторые? — Бьёрн глянул на меня испытующе.

— Да. Они не любят друг друга, тамошние конунги. Вдобавок там живет не один народ. Саксы, англы, валлийцы. Еще скотты на севере. У них тоже свой конунг. А на земле, которую называют Кентом, вообще живут наши родичи юты. Капитан, который привез меня сюда, вот он стоит, — я показал на Стена, — он ют.

— Вот как? Ты из Ютландии? — спросил Бьёрн.

— Сам я нет, но моя родня оттуда.

А он неплохо держится, Красный. Особенно если учесть, что, в отличие от англичан, прекрасно понимает, о чем говорят Рагнарсоны.

— Ульф верно сказал? О том, что у ваших конунгов вражда.

— Мы, юты, не раз встречали железом уэссекских королей, — ответил капитан. — Тот, кто пустит им кровь, станет нашим другом!

Да он дипломат, этот кентиец. Сказал Железнобокому то, что тот хотел услышать. Но вместе с тем не сказал ничего. Потому что отлично понимает, что дружественные норманны могут оказаться похуже враждебных саксов.

— Что ж, я прислушаюсь к Ивару, — принял решение Бьёрн Рагнарсон.

Сигурд оскалился, но возразить не успел. Ивар бросил ему кость.

— Надо почтить богов в память нашего отца, — заявил он. — Раз уж порадовать его смертью убийцы мы сможем только через год, давайте почтим его тем, что есть. Займешься этим, брат?

— Да! — рявкнул Сигурд. — Хватайте их! — Он указал хирдманам на посольство.

Красный из красного превратился в белого. Если говорить о цвете лица.

— Выслушай меня, конунг! — Я заслонил собой англичан. — Я скажу важное!

Сигурд свирепо уставился на меня, но на этот раз между мной и им встал Ивар.

— Этот человек, — я указал на Красного, — помог мне принести вам слова Рагнара! Он и его люди. И мне кажется, одного из них, — я указал на чевиотских лордов, которые сообразили, что к чему, и приготовились к драке. Бессмысленной. — Одного из них надо вернуть. Пусть Элла-конунг знает, что его ждет.

Зря я это сказал. Но в тот момент я хотел в первую очередь вывести из-под удара Красного и моих гвардейцев.

Но я забыл, с кем имею дело. Думал: их просто убьют. Ну, может, не совсем просто. Однако Рагнарсоны — это Рагнарсоны. И очень скоро я узнал, почему Хрёрек-Рюрик так боится мести Змееглазого. А чуть позже я узнал, что, пока я отмазывал от жуткой участи Красного и его экипаж, моя собственная жизнь висела на ну очень тоненьком волоске.

Глава 24 Ответ братьев Рагнарсонов  

Получение верегельда не отменяет мести.

Нет, если ты его принял, то убийцу уже нельзя притянуть на тинг и, официально призвав к ответственности, примерно наказать, например, присудить к изгнанию. А вот мстить или не мстить после получения выкупа — это уже