Achtung! Manager in der Luft! (СИ) - Найтов Комбат

О самой немецкой операции я когда-то читал, но мало чего из этого помнил. В памяти всплыли названия трех аэродромов: Псков-Западный и Южный, Остров, с которых работали немцы, и что они со всей Европы стащили туда трехмоторные «Юнкерсы». На руку нам играло еще и то обстоятельство, что в этих местах в 41-м году действовало несколько наших полков на «МиГах», не модернизированных, и немцы их не сильно боялись. Поэтому в ход пошла известка, и все самолеты полка были перекрашены. Активность авиации противника была низкой, и практически не отличалась от ситуации на Ленфронте. Иногда прилетали разведчики, несколько раз в небе появлялись истребители, но не более чем парой. Пока наши наступали — никому и в голову не приходило «спасать мороженое мясо». Немцам требовалось остановить 4-ю и 3-ю Ударные армии, и вся имеющаяся авиация действовала там. Но, они готовились: провели испытания «Go-242» в лыжном варианте. Нашили палаток, подтащили и освоили производство маслогреек, по советскому образцу, запустив их производство в Пскове. Выяснилось, что ими был задействован еще один аэродром со смешным названием Коровье Село. Подтягивали Хейнкели, в том числе и все 12-ть «Не-111Z», тяжелые транспортные планеры «Ме-321». Накапливали снабжение для окруженных войск.

16-го февраля мы засекли первую попытку доставить грузы в Демянск. Кстати, обнаружил группу не радиолокатор, а посты ВНОС. Немцы тройками, на малой высоте, пересекли линию фронта над Старой Руссой. Через 13 минут нас навели на первую тройку, и мы с Сашей открыли огонь по светящимся выхлопам первых машин. Затем пришлось резко уходить в сторону, так как неожиданно открыла огонь зенитная батарея, и нас чуть не сбили свои у Серков. Зенитчики отработали неплохо, в Демянск прорвалось только четыре машины. Мы их попытались уничтожить после посадки, но немцы нас обманули: огни они зажгли на Глебовщине, мы отработали там по зениткам, а самолеты сели на ледовый аэродром на Мосылинском озере. В Песках немцы расчищали еще одну площадку для транспортников. Но большие потери от зенитного огня и «воздействия ночников», вынудили немцев еще задержать начало поставок, и подтянуть сюда два полка: III/JG 3 «Удет» майора Андреса и I/JG 51 «Мельдерс» гауптмана Хахфельда. Первая из них села в Сольцах, а вторая решила расположиться в Старой Руссе, но смогла продержаться там только сутки. С Сольцами было несколько сложнее, там был не один аэродром, как сейчас, а четыре, объединенные немцами одним названием, ибо не выговорить: Верхний Прихон, Сольцы, Доворец и Реблицы.

20-го февраля группа «юнкерсов», численностью 40 машин, под охраной 24-х «мессершмитов», была обнаружена нами на высоте 2000 метров у Волота. К этому времени наш «зам» стал командующим, и имел в своем распоряжении достаточное количество самолетов. Вместе с нами поднялся 291-й ИАП, имевший на вооружении самолеты «ЛаГГ-3» с 37 миллиметровой пушкой МПШ-37, одного снаряда которой хватало, чтобы развалить «Юнкерс» в дым! Их специально подтянули сюда, а до этого усиленно тренировали под Москвой в том же самом 6-м корпусе ПВО. И ходить на перехват они умели не хуже нас. Высота 2000 для М-105ПА — оптимальная. Мы ушли вперед, выставив всего две эскадрильи: 36 машин. Первая в верхнем прикрытии, вторая ниже, но тоже идут с превышением друг над другом. У немцев на высоте 5–7 километров крутится четверка, остальные ниже в двух уровнях, с огромным бензобаком под брюхом, хороводят вокруг транспортников две десятки. Вначале они обнаружили только нас с Санькой, мы шли первыми и находились выше всех.

— Атака! — скомандовал я и, с разворотом, пошел вниз на верхнюю четверку. Ползут в лоб, преимущество по высоте у нас! С десяти стволов коротко ударили по ведущему, а затем по его ведомому. Первый «ушел» сразу, второй задымил, и заголосил:

— Aus, aus der Traum! Ich gefallen! — он, похоже ранен, и более опасности не представляет.

— Raus, raus! — закричал кто-то из них, но ответа не последовало. Мы уходим вверх-влево с переворотом, и оказываемся на хвосте у второй пары с розовым фламинго на капотах. А там, внизу, вниз полетели подвесные, они увидели подходящие «МиГи». Атакую ведомого, дистанция — пистолетная, а скорость большая. Две трассы бьют по кабине, и черный дым вырвался из-под капота. Ведущий валится на крыло, пытаясь уйти в пикирование, но снизу его подрезает Санька, а я добиваю почти в упор. Ручку на себя и вверх! Делаю медленную бочку, осматриваясь на горке. Чисто! Теперь придется скучать! И покрутить башкой. Внизу наши носятся на вертикалях, а немцы сбились в двойной круг. «Юнкерсы» спешат прижаться к земле, но 32 «Лагга», разбившись на 16 пар, подходят к ним с самыми серьезными намерениями. У них — звездный час! И, хотя выстрелов у их пушки всего сорок два, но больше двух выстрелов в очереди «ЛаГГи» не дают. Немцы-истребители из кольца построили овал, пытаются оттащить наших в сторону своего аэродрома, но их становится все меньше и меньше. Через 12 минут замечаю черточки на северо-западе и нашу смену. Подходят вторая и четвертая эскадрильи. Передав небо Костикову и Рудакову, мы с Сашкой ныряем вниз, чтобы ускорить окончание боя. На выходе из пикирования чуть отдаю ручку от себя, и на проходе бью по «пустельге» и «черному коту» на капоте. Он вывалился из круга, и строй немцев распался. Уходят вниз с пикированием, в надежде оторваться и быть прикрытыми новой группой «Мессеров», но их сразу разбирают наши пары из третьей. Ваня Ананьев уже кричит:

— Готовенький! Кусок дерьма! — но сверху следует ЦУ Рудакова:

— Один — три, отработали. Витя, уводи людей! — Это — мне! Моргаю АНО, покачиваю крыльями, собираю своих и веду обратно. Вижу, как над Демянском рвутся зенитные снаряды, там кто-то работает, без нас. Ударная группа бьет!

Через тридцать минут вторая и четвертая приземлились, жутко недовольными: немцы бой не приняли, их добычей стали только пять самолетов из первой волны. Вести эскадрильи глубже Рудаков не разрешил, так как было неизвестно, сколько немцев сейчас в Сольцах и окрестностях. Задача выполнена, противник понес потери, а остальное — это уже не важно.

Морозов под сорок и ниже не было, немцы в мемуарах просто врут, но 22–27 держалось долго, как и видимость 1.000.000 на 1.000.000. Этого, вообще-то, хватало выше крыши, это очень холодно. Тем не менее, немцы успели «закопаться» и забились в сохранившиеся дома. Выгоняли на мороз хозяев, заставляя их рыть себе землянки, которые потом опять отбирали немцы. В этот момент поступили обещанные Ставкой четыре полка «Ил-2», и из Ленинграда была поставлена большая партия ракет с кумулятивно-осколочной боеголовкой. 2-я Ударная авиагруппа переключилась на уничтожение живой силы противника, а мы продолжали срывать попытки доставки в мешок продовольствия, подкреплений и боеприпасов, доставку которых немцы вновь перенесли на ночное время. В ночь на 23-го февраля 1942 года генерал пехоты граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд предпринял попытку вырваться из кольца в направлении Холма, но она успехом не увенчалась. После этого выслал парламентеров и подписал капитуляцию 2-го пехотного корпуса. Части 10-го корпуса, представленные дивизией «Мертвая голова», капитулировать отказались и были уничтожены в течение 6 суток. И в плен их никто не брал.

Глава 26. Неожиданный поворот событий

Поставленная задача была выполнена, но осталось чувство какой-то незавершенности. А тут еще и генерал-лейтенант Василевский приехал, начальник оперативного отдела Генштаба. Под его чутким руководством генерал-лейтенант Курочкин заканчивал операцию. Оно и «понятно», в царской армии Курочкин не служил, он паровозы ремонтировал, дослужился до высоких чинов из красноармейцев. А Василевский — штабс-капитан, обер-офицер, как-никак! Понимать надо! В прошлый раз он и приехал позже, да и не получилось у него ничего! Лесисто-болотистая местность помешала. Такая-же местность не помешала Курочкину с боями вывести 20-ю (свою) и 16-ю армии из-под Орши под Смоленск, с боями, в организованном порядке. А тут, понимаш, после того, как передал на Калининский фронт две армии, предварительно обеспечив их успех в Торопецко-Холмской операции, никак не может разгромить шесть дивизий немцев. Всего! Которые советские историки, да и западные, определяли, как 100 тысячную группировку. И смело рисуют в руках Курочкина цифру 400 тысяч штыков. Ах, какой неумеха! Имел 4-хкратное превосходство, а разбить мужественных и умелых, светлых воинов-эльфов, истинных арийцев европейцев, несущих смерть и террор свет европейского просвещения на землю варваров, не сумел. Ну, а теперь — с цифрами в руках. В середине сентября 1941 года силами Северо-Западного фронта было остановлено наступление немцев на Вологду и Череповец, Большую и Малую Вишеру, и Калинин. Они прочно закрепились на линии от оз. Ильмень до озер Селигер и Волго. Месяц спустя, 17 октября 1941 немцы взяли Калинин и разорвали важнейшую рокадную Октябрьскую железную дорогу. Через две недели, подчеркиваю: ДВЕ НЕДЕЛИ, войска фронта соединили Октябрьскую и Северную железную дорогу. Через эту ветку снабдили войска 4-й армии, перебросили 59-ю и 2-ю Ударную армию в состав Ленинградского (Волховского) фронта, укомплектовали 52-ю армию, отправив ее брать Вишеру и Чудово, и приняли в свой состав еще две: 3-ю и 4-ю Ударные армии, которые у них забрали после начала наступления. На сентябрь месяц 1941 года авиация фронта насчитывала 10 исправных истребителей, 7 штурмовиков и 4 бомбардировщика. На момент передачи войск Коневу в состав фронта входили 1-я Ударная, 11-я армия, 34-я армия и части 3-й Ударной, занятые под Холмом, передать которые было невозможно.