Армия Солнца - Сергей Вольнов

– А то, что мы пьем, – простая синтетика, для поднятия настроения, – вставил Дуркут оправдывающимся тоном; он уже стоял, отряхиваясь. Наверняка намеревался составить компанию Нургату. Поданному примеру последовали и остальные, кроме Фукула.

– Мы покудова по стаканчику пропустим, – сообщил бригадир дежурному приемщику, застывшему у входа в девятнадцатый шлюз; и попросил, выразительным жестом показывая личный сетевой терминал: – Будь другом, позови, вдруг что, ладно? – После чего «костюм», длинношеий лакризянин, похожий на бескрылую птицу левстраусс, сверху вниз оглядел гурьбу онигало, два раза моргнул прозрачными веками и: – Приматы вам друзья. Потребуетесь, кликну, – снисходительно процедил.

Шустро перебирая многочисленными ногами, докеры побежали к квадратному люку. Переведя взгляд со стражника на задницы соплеменников, старый Фукул предпочел их компанию и поспешил вслед…

Фасадные окна бара занимали полсотни метров четной стены главной улицы седьмого модуля. Над входным шлюзом тянулось световое табло старомодной вывески ДИСК БАРБЕКЬЮ, в которой не горели третья, шестая, восьмая, десятая и одиннадцатая буквы. Прямо на мембране входа сверкало недавно подновленное обещание: «Здесь вам нальют ВСЕ, чего захотите! Даже аш-два-о!» За исключением поверхности этого рекламного изыска, снаружи заведение выглядело облупленным, грязным, шелудивым каким-то.

Фукул, глядя на это плачевное зрелище, печально скре-жетнул сочленениями панциря. В отличие от молодых напарников, он-то прекрасно помнил время, когда в порту круглосуточным кипятком бурлила жизнь; и заведение, нынче деградировавшее в низкопробный кабак для всяческого сброда, называлось фешенебельно: РЕСТОРАН. Тогда в него запросто так, мимо пробегая, и не попасть было. Даже при наличии пары-другой лишних монет. Онигало в докерских комбезах и респираторных масках, изолировавших органы дыхания от тогдашней ядовитой (потому что кислородосодержашей) атмосферы, могли безо всяких церемоний вышвырнуть на улицу. Чтобы попасть сюда, аборигенам Родины необходимо было раздобыть онигальский эквивалент смокинга и галстука, но даже тогда – и не смей помечтать выпить за одним столиком с Хозяевами Дорог… Да, Нургат прав: предки эрсеров всех строили по своему образу и подобию. Далеко не каждое существо иных рас имело право находиться в одном зале с землянами. Хотя неуемная алчность принуждала имперцев получать выгоду изо всего на свете и под любым предлогом, и поэтому в ресторане оборудовались отдельные залы для иных. Если иной имел средства и желание просадить их – кто ж ему будет мешать! Только пусть разоряется он в изолированном ареале, чокаясь с себе подобными, и не оскорбляет чувства, взор и нюх благородных господ-землян!

В особенности бывшие властелины космоса почему-то невзлюбили именно их, онигало. На дух не переносили. Коренные видаткарронцы со времени первого контакта с ними отметили присущее землянам врожденное отвращение, предубеждение ко всему, что напоминало пауков Земли. Онигало имперцы вообще не считали разумными. Так, говорящей рабочей скотиной, не больше…

Уж он-то, Фукул, прекрасно ПОМНИТ!

Сейчас на космостанции от землян не осталось даже запаха. Хотя изредка у Фукула появлялась возможность ощутить запах эрсеров, входивших в экипажи кораблей МКБ. Странное дело, но теперешние, земы и земляшки, пахли как-то иначе. Будто утратили нечто исключительно важное, ядреное, что было у предков, но отсутствует у потомков. Да, с падением ЭрсСтеллы исчез не только запах. Еще кое-что. Впрочем, быть может, Фукулу это лишь мерещится, из-за того, что имперские законы с детства представлялись ему единственными и непоколебимыми. Как законы самой природы. Потом все перевернулось, черное объявили белым, и наоборот, а серое вообще отменили. Словно само небо рухнуло на голову и стало землей… Вероятно, так ему кажется оттого, что родился он еще до падения. Старый онигало никому не признавался, что прожил НАСТОЛЬКО долго, чтобы знать имперские порядки не понаслышке. Иначе придется признаваться, что тягал грузы, выслуживаясь на «Владимире 00375», транспортнике имперской Армии Солнца. И тотчас же потерять место в бригаде, вылететь из профсоюза. Коллаборационисту, пусть бывшему, никто доверять не захочет, во внимание не примут даже тот факт, что многие века в окрестностях земным духом и не пахнет. Это раньше, в имперскую эпоху, когда работы для грузчиков было немеренно, эти места были преддверием самой что ни на есть центральной области. Теперь же подступы к бывшей Метрополии стали Полустертыми Точками и никому не интересны…

Изнутри заведение выглядело не лучше, чем снаружи. «ДикБрею» отличался от «Диск Барбекью», как дешевая припортовая таверна от перворазрядного ресторана. Вот именно что. Капитальный ремонт в главном зале, наверное, не делался еще с тех времен, когда цунами антиимперского Восстания докатилось до этих мест и смело иго землян. Произошло это позднее, конечно, чем во многих других краях – ведь зародилась сокрушительная волна в окраинных провинциях Империи, где контроль Метрополии был слабее, – но не настолько же поздно. Освободительные войны в общей сложности длились циклов сто, не больше. Как только стерли Столичную Систему, обрушив Трон Его Вселенского Величества и распылив на атомы самого последнего Императора, обезглавленная Империя умерла быстро. Уж Фукул-то помнит.

Сейчас атмосферу зала, некогда доступного только землянам (и звучать в которой дозволялось лишь классическим сочинениям Прародины хозяев), насыщала умопомрачительная сумятица запахов множества биовидов, не говоря уж о какофонии звуков. В кабаке заправлялись дешевым пойлом дюжины полторы каботажных летчиков, станционных техников и разношерстных бродяг, а также несколько шлюх различного возраста, пола и видовой принадлежности. На возвышении эстрады – там, где когда-то самки землян задирали нижние лапки в ритуальной пляске, от чего самцы входили в предбрачный ажиотаж, – теперь сидел шовитт. Тиди-джей был обложен инструментами, .наверняка крадеными, десяток раз перекупленными, причем далеко не все элементы его «аппарата» являлись изначально музыкальными. Неземляне обнаружили, что многие вещи, изобретенные землянами, издают звуки куда более приятные для иных «ушей», нежели те, что имперцами специально использовались для извлечения звуков. Шовитт развлекал захмелевшую публику воем доло-толытной пилы, стуком и шипением старенького пневматического штампа, скрежетом уже ни на что не годных печатающих устройств и хрюканьем магнитных винчестеров нескольких, неведомо где выкопанных антикварных компьютеров, Отрастив несколько щупалец, трансморф лавировал их кончиками в сенсорной сфере управления; манипуляции эти рождали полифоническое творение, в котором (при ближайшем прислушивании) ощущалось наличие и ритма, и такта, и даже какая-то мелодия прослеживалась. Изредка кто-нибудь вяло аплодировал. Но старался музыкант не столько для клиентов; скорее для самого себя. Вряд ли здесь кто-нибудь способен был оценить его авангардные изыски. Некогда передовой мир, Видаткаррон с уничтожением ЭрсСтеллы превратился в пустынную тихую дыру. Глухую провинцию.

Самыми неугомонными во Вселенной экспериментаторами ТУТ и не пахло…

– Опять приперлись увеличивать долговой счет? – замогильным тоном поинтересовался бармен-кэйтианин. При виде докеров он недовольно расплылся по барной стойке. Уж кому от природы дано обдуривать клиентов, так это кэйтианам, с их глазками, что свободно перемещаются по поверхности тела. Недаром столько уроженцев Кэйт-И подвизается в сфере услуг.

– Унижаешь, да? – не менее сурово спросил Нургат, небрежно бросая на полированную, зеркальную поверхность монеты, прослеживая взглядом скольжение денег, заказал: – Всем как обычно! – Но бармен вначале желал «провентилировать» итоги предыдущего кутежа, потому настаивал:

– Когда долг вернете? – И выполнять заказ не торопился.

– Придет корабль, вернем, – помог товарищу Тергил, взбираясь на высокий табурет. Брюхо громоздить на сиденье было нелегко. Табуреты остались от землян и до сих пор, по традиции, стояли на своих местах. Хотя онигало чувствовали себя на них как линарочь на льду, докеры влезали на сиденья привычно и невозмутимо.

– Прал'кан'арк, мы же твои постоянные клиенты, ты же только на долгах наших себе новый ресторан можешь построить, – заметил Дуркут.

– Рано или поздно корабль придет же… Они всегда приходят, – веско произнес бригадир.

Поразмыслив, кэйтианин, видимо, признал резонность сентенции.

– Ладно, – согласился он. – Как обычно?

– Точно. По кувшинчику! – напомнил Нургат. Наполнив высокие граненые сосуды из черного пластформа, бармен по сложившейся традиции уточнил:

– Вам как, с соломинками?

– У нас свои соломинки есть! – традиционно ответил Зергил, вывалил из пасти и запустил в сосуд метровой длины хобот. Бригадир сделал первый глоток, причем всосал резко и много, отчего в полом языке возник звук, напомнивший храп засоренного канализационного стока унитаза.