Темные времена (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

— Сейчас буду, — послал ответ Воронцов и первым пошел в сторону лестницы, ведущей на жилые палубы.

Дверь в рубку была заперта, и открылась только после того, как он стукнул в нее трижды. Да, на «Неотвратимой смерти» очень не хватало экипажа. Надо будет подумать, может, временно нанять пару человек в Хлебном?

Воронцов занял уже свое кресло, Мал и Юлия встали у него за спиной.

— Капитан, пора начинать снижение, — доложил Витор, он был очень исполнительным и всегда соблюдал правила.

— Начинай, — приказал Константин.

Он видел, как идущая метрах в ста впереди «Анна» зависла и начала плавно опускаться на поле. Внизу в сумерках светили маленькие огоньки городка. Что ж, план минимум выполнен — они добрались до Хлебного.

Вот только все оказалось не так просто. Стоило «Неотвратимой смерти» приземлиться, как леткор тут же был окружен.

— Сдается мне, — произнес Воронцов, глядя на полсотни вооруженных местных ополченцев, крупнокалиберные пулеметы и два артиллерийских орудия, наведенных на рубку, — парни отлично знают и этот корабль, и его капитана.

— Не сомневайтесь, Ваше сиятельство, — согласился с ним Мал. — Железный Вернер даже в диких землях вне закона, во всяком случае, в таких городках.

— Стоило ожидать, — весело заявила Юлия. — Надо бы нам название сменить, как только доберемся до Тверда, а то это представление станет ежедневным.

И Константин полностью ее поддерживал в этом начинании.

— Ну что, Искра, — посмотрев на боярышню и подмигнув ей, произнес Воронцов, — как тебе название «Стремительная рысь»?

— Может лучше опасная? Или грациозная? — тут же предложила свои названия Юлия, при этом она улыбалась и была счастлива. — Или даже беспощадная?

— Я подумаю, ответил Воронцов и перехватил взгляд Витора, пилот бросил на боярина очень красноречивый взгляд, так смотрят на душевнобольных.

— Не обращай внимания, вот такие мы беспечные, — отмахнулся Константин, обращаясь к первому помощнику графа. — Лучше скажи, что нам делать с этой местной гвардией?

И ответ пришел правда по мыслегласу.

— Ничего не делай, — раздался в его голове голос друга. — Корабля не покидай, я сейчас договорюсь с ними. Будь готов, что они осмотрят леткор с носа до кормы. Используйте с боярышней свои новые личинные грамоты, лучше, если никто не будет знать о вас. Своих я предупрежу, — проинструктировал Радим, последние мысли он передал, спускаясь по трапу «Прекрасной Анны», слегка прихрамывая.

Воронцов пожал плечами и принялся из своего кресла наблюдать за переговорами.

Вот Граф ткнул пальцем в дырищу в борту, потом указал на «Неотвратимую смерть». Старший, что его слушал, покивал, после чего, прихватив Радима, отправился в сторону севшего пиратского леткора.

Константин поднялся.

— Что ж, пойдемте гостей встречать, и первым покинул рубку.

Проверка корабля длилась до глубокой ночи, даже местную власть в виде градоправителя, хотя Хлебный, ну никак не тянул на город, позвали. Клятву, произнесенную новым капитаном «Неотвратимой смерти» боги приняли и не покарали, и только после этого удостоверившись, что вся команда Железного Вернера свалена в абордажную комнату, пол которой почти по рант сапога залит кровь, местные успокоились и поздравили Радима и Чужого с великой победой. Константин был прав, этот леткор тут хорошо знали. Правда, дань они ему не платили, но однажды отказали в стоянке, а утром на них обрушились бомбы, тогда сгорело три дома, погибло восемь человек. Так что, увидев, как садится «Неотвратимая смерть», они сначала хотели разнести ее из пушек, но потом подумали, что это странно, и не стали торопиться.

— Ну, спасибо, — услышав эти слова градоначальника, рассмеялся Воронцов, — иначе недолго бы мне ходить капитаном.

Тот улыбнулся и откланялся, заявив напоследок, что им всегда тут будут рады.

Вот только не смотря на это в Хлебный их все же не пустили, поскольку закон есть закон, и никто, кроме жителей, не может пройти через ворота города после заката. Да и тут будет сделано исключение для местных дружинников и градоправителя. Ну хоть охрану предоставили и окружили леткоры мобильными светцами, не забыв стрясти по золотой куне за каждый.

— Ну что, пойдемте на «Анну»? — предложил Радим. — Ужинать, и выспитесь нормально, вещи все равно все ваши там. Кстати, Сибр помер, хороший был мужик, три года со мной летал. Мучился он долго, а потом вдруг затих. Когда через полчаса решили его проверить, он уже остывал.

Константин плохо знал невысокого крепыша, дважды видел его возле рубки, всего парой слов перекинулись.

— Жаль, — выразил он одним словом свои соболезнования. — Пойдем, посидим и нормально пожуем, а то я местные запасы даже не смотрел. Жрать охота, а вот готовить не очень. И ребят твоих помянуть нужно, завтра уж полноценную тризну по ним справим. Да и Дрозд там, наверное, без нанимателя заскучал?

— Ага, как же, — хмыкнул Радим, — прям места себе не находил… Как мы расстыковались, так он на диванчик перед твоей каютой завалился и заснул. Проснулся только, когда сели. Я попросил его на леткоре остаться, хотя он к тебе рвался.

— Ну и правильно, — согласился с ним Воронцов, — тут и так народу хватало. Но когда дальше полетим, я его с собой возьму. Все, хватит языками чесать, пошли есть и пить. Умаялся я. Витор, давай с нами. Граф, как думаешь, найдется в Хлебном пара пилотов и техник на один рейс до Тверда?

— Возможно, — немного подумав, ответил капитан «Анны». — Завтра поспрашиваю, когда ремонтников искать буду. Только дорого встанет. На один рейс редко, кто соглашается, обратно-то попутный леткор не всегда можно найти, а на машине сюда неделю пилить. А то и дольше. Но может, повезет. А то Малку и Витору тяжело будет три дня в одиночку у рычагов стоять. Придется нам задержаться, ремонт надобно закончить, я с этой времянкой не хочу лететь.

Константин глянул на кое-как залатанную дыру по левому берту. Да уж, придется задержаться.

В Хлебном потеряли два дня. Именно столько ушло на то, чтобы нормально залатать дыру в борту «Прекрасной Анне» и найти двух пилотов и одного техника, который согласился приглядывать за артефактами, позволяющими леткору подниматься в воздух.

Это стоило Воронцову девяносто золотых, по тридцать на брата, и это только на полет до Тверда. На рассвете третьего дня два леткора были готовы подняться в небо, которое отчистилось от туч, и взять курс на Тверд.

Константин, занявший место Железного Вернера, обгоревшая тушка которого так и валялась в абордажной, правда, чтобы не разлагались, пришлось установить морозильный артефакт, которым пользовались те, кто занимался производством пищи. Это заменяло им холодильные установки. Вот он и прикупил такой, хотелось дотащить мертвую команду Вернера до Тверда.

— Можем взлетать, капитан, — произнес невысокий тощий мужик лет пятидесяти, один из двух пилотов, которые согласились пойти в этот полет.

Воронцов пристально поглядел на этого нескладного мужика, которому он не слишком сильно доверял, и, тяжело вздохнув, произнес:

— Давай на взлет, Звезд.

Не прошло и двадцати секунд, как еще «Неотвратимая смерть» довольно плавно начала подниматься в воздух. Воронцов, убедившись, что этот не внушающий доверия летун не собирается их ронять, во всяком случае, в ближайшие минуты, посмотрел на стоящих у него за спиной Юлию, Мала и Дрозда.

— Хорошее приобретение, — перехватив взгляд нанимателя, произнес Дрозд. — Даже вроде пошустрее леткора графа.

— Так и есть, — согласился с наемником Константин. — Радим облазил его от носа до кормы и признал, что по скорости он превосходит его «Прекрасную Анну», ну и размерами тоже. Мне кажется, он очень пожалел, что этот леткор не достался ему. Слушай, Мал, — вспомнил он вопрос, который давно хотел задать, да все забывал, — а почему Вернер не использовал две пушки, чтобы свалить нас? Нам-то этому нечего было бы противопоставить?

— Понятия не имею, — ответил ведун задумчиво. — Может, тот, кто его отправил за нами, приказал захватить корабль и вас живьем? А так, если бы они нас сбили, то об этом не могло быть и речи. А потом просто не успел, так быстро вы разобрались с абордажной командой. Для этого ведь надо было расстыковаться и отойти на дистанцию хотя бы в сотню метров.