Фараон – 5. Император поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

— Спирт мой царь? –заинтересовался новым для себя словом ювелир.

— Да, очень крепкая жидкость, нужная мне для целей обеззараживания, — кивнул я, — планирую организовать-таки службу госпиталей при легионах, несмотря на всё противодействие мне жрецов.

— Я пока смутно понимаю для чего она нужна моему царю, но без проблем, нам без разницы с каким металлом работать мой царь, — улыбнулся он, — медь или золото, мы можем всё.

— Поэтому я и поручил это дело такому опытному человеку, как ты — Небсений, — улыбнулся я, — ну и спрошу у тебя так же, как и у мастера Аменемхета. Проблемы, вопросы, хотелки?

— Есть мой царь, — смутился он от моего прямого вопроса, — хотелось бы расширить штат печатников и гравёров, кто допущен к этой тайне. Мы не справляемся с текущим выпуском монет сразу трёх категорий, а золото, серебро и медь поставляются десятками килограмм, становится опасно держать такую массу металла в одном месте без последующей обработки.

— Хорошо, но только через проверку у Хопи и Пенре, — нехотя согласился я, была бы моя воля, я бы одного Небсения оставил для этого важного дела, но что поделать, для нашей растущей бешеными темпами экономики, в которой наши деньги становились не только нашей валютой, но ещё и соседних стран, их нужно было очень много.

— Благодарю мой царь, я договорюсь с ними, — склонил он голову и попрощался со мной.

Следующая моя встреча была не столь короткой и приятной, поскольку Хауи весьма настороженно отнёсся к личному приглашению, но не прийти, проигнорировав послание от самого царя, он не мог. Так что, оставив большую группу поддержки в комнате ожидания, он вошёл ко мне и собрался опуститься на колени, как я прервал его жест выражения почтения к царственной особе.

— Сделаешь это потом на людях Хауи, у нас сегодня неформальный разговор, — я впервые за время нашего с ним знакомства показал ему сесть на стул. Что насторожило его ещё сильнее. Старик напрягся и так его прямая спина, сейчас словно окаменела.

— Мой царь, — осторожно поинтересовался он, — если это неформальный разговор, то что на нём делает господин Небуави? Ваш жрец?

— Он присутствует здесь по моей просьбе, — улыбнулся я, — поскольку нужно решить важный, но крайне затянувшийся вопрос о назначении верховного жреца Амона, должности, освободившейся в связи с безвременно покинувшем нас верховным жрецом Пуимрой.

Хауи скептически посмотрел на меня, показывая тем самым, что Пуимра ведь не по своей воле ушёл из жизни. Посмотрел, но сказал явно другое, чем подумал.

— К сожалению, несмотря на схожие взгляды во многих вопросах с Его величеством, в этом мы не смогли найти с ним взаимопонимание, — склонил он голову, — нам не нравятся кандидатуры, которые выдвигает Его величество, а Его величеству не нравятся наши.

— Предлагаю тебе личную сделку, — в лоб ошарашил его я, — я соглашусь на назначение тебя верховным жрецом Амона, если ты поддержишь моё желание организовать из добровольцев-жрецов мои походные госпитали при легионах.

— Меня? — искренне изумился он, — я слишком стар для этой высокой должности.

— Да? — я с большим сомнением на него посмотрел, — ну ведь все обычные ритуалы может проводить какой-то твой помощник, выбранный вторым жрецом, а ты будешь лицом верховного божества не только Фив, но и Египта и участвовать только в самых важных ритуалах.

— И Его величество Хатшепсут подержит мою кандидатуру? — скептически спросил он, — последнее время мы с ней не очень ладим.

— Этому есть причина, — намекнул я ему о том, что он в момент нашего с ней противостояния хотел усидеть сразу на двух стульях, — но я её уговорю.

Хауи задумался, было видно, что желание занять такую высокую должность, на которой он никогда не был, борется в нём с осторожностью. Я терпеливо ждал.

— Это очень заманчивое предложение, мой царь, — со вздохом признался он, — каюсь, червяк тщеславия грызёт меня, заставляя сказать да.

— Но? — удивился я его отказу.

— Но к сожалению, я вынужден предложить Его величеству встречную сделку. Цари согласуют человека, который как компромиссная фигура устраивает жреческие Рода и в ответ на эту любезность, я лично займусь принудительным поиском жрецов-лекарей, нужных Его величеству Менхеперре. Я ведь правильно понял принцип добровольности, который установил мой царь?

Я невольно улыбнулся, он действительно понимал меня очень хорошо.

— Несомненно.

— Тогда моё предложение такое, компромиссная фигура в обмен на лекарей, — Хауи внимательно посмотрел на меня.

— И кто же он? — поинтересовался я.

— Мало кому известный в Фивах человек, — старик пожал плечами, — нынешний глава 17-го нома.

Если бы сейчас передо мной появился сам Ра, я и то был бы меньше удивлён, чем его слова. Ведь с этим человеком я не только недавно встречался, но и ещё поговорил с ним по думам.

— Я был в Касе, — задумчиво сказал я, не признаваясь в этом весьма близком знакомстве — глава нома показался мне знающим человеком. В городе чисто, опрятно, да и в целом он оставил о себе положительное впечатление.

Хауи кивнул.

— За его фигуру, которая не привязана ни к одной семье, но свято соблюдает все наши традиции, поскольку является выходцем из одной из самых знатных семей Египта, проголосовали семь семей против пяти мой царь.

— Хорошо, я поговорю с царём Хатшепсут, если добровольцы начнут поступать ко мне уже в этом месяце, — я поднялся с кресла и протянул ему руку, он сначала не понял моего жеста, но затем сделал ровно также и я ощутил в своей ладони сухую, но твёрдую руку.

— Всё больше убеждаюсь в том, что Египет снова получил себе достойного правителя, мой царь, — низко поклонился он мне, попрощавшись