Сбить на взлете - Илья Бриз

Крутился как белка в колесе, отметив, что противников уже только четверо, почти десять минут. Запросил начштаба, как там у него дела.

— Я — «Лев». Подхожу к линии фронта. Преследования не наблюдаю, — а потом вдруг услышал странную просьбу: — «Чертенок», ты, когда газом шуруешь, жми заодно на кнопку передатчика. Хоть по дыханию буду знать, что живой.

— Не боись, Лев — все будет нормально. Уже выхожу из боя, — сказал и тут же со снижением выполнил намерение. Теперь сто тринадцатую — на старой машине просто единичку впереди пририсовали — фашисты не догонят. Да и меня хрен достанут. Метров на шестьсот уже оторвался — не попасть с такого расстояния — а скорость на этой малой высоте у моей легенькой ласточки пусть не намного, но больше. Сам ни одного, похоже, не сбил? Ерунда какая — главное, боевое задание выполнено. А вот что я в рапорте писать буду, описывая бой — не представляю. Ни одной законченной фигуры за все время, и выполнение оных отнюдь не правильное — сплошное резкое перекладывание рулей, что в методичке по технике пилотирования, выпущенной «Воениздатом наркомата обороны» в прошлом году под грифом «Для служебного пользования», отнюдь не приветствуется…

* Проверка всего необходимого по пунктам. Так как раньше они были записаны на специальной карточке, то в авиации так и говорят — выполнить карту.

** Лучшая на тот момент модификация Мессершмитта bf-109G, присутствовавшая на «восточном фронте».

Борис Львович таскает меня на совещания, как свой личный талисман. Майор Варламов только посмеивается, но не возражает, взяв манеру решать любые вопросы так, как принято на флоте — мнения выслушиваются, начиная с младшего по званию. Начальник ВСС и комэски тоже ничего против не имеют — со всеми не раз ведомым в бой ходил. Снимать «худых» с их хвостов тоже не единожды приходилось. И все дружно облизываются на мою новую легенькую «чертову дюжину» — попробовали в тренировочных полетах и тоже такую машину хотят. Только вот с дальностью у ласточки проблема — не все задания выполнить можно.

Приказ на формирование третьей эскадрильи в полк все-таки поступил. Командиром решили поставить старлея Стародубцева. А меня к нему штурманом-заместителем сунули. Старшими летчиками на звенья тоже назначили из старослужащих полка. Младлея Костикова Серегу и лейтенанта Лохматенкова. Леха давным-давно в нашей части — единственный доживший из сержантов довоенной поры. Если бы не поддавал иногда сверх меры, цены бы ему не было. А младший лейтенант Костиков уже почти полгода воюет — по нынешним меркам тоже старик. Старшим техником эскадрильи поставили, конечно же, Елизарыча. Дружок мой Мишка Пахомов из мотористов прямо в механики авиазвена прыгнул — старшинская должность между прочим. Но пока только третью лычку на погон кинули — старший сержант теперь. Младшими авиационными специалистами опять девок прислали — надо признать, что с дисциплиной и старательностью у них получше, чем у мужиков.

Вот с рядовыми пилотами большая проблема — одни сосунки прямиком из училищ «взлет — посадка» в звании младших лейтенантов и с мизерным налетом. Хорошо хоть комдив в положение вошел — выбил на полк новенький Як-7УТИ. Две недели как проклятый наравне с другими «стариками» крутился, добиваясь от новичков хотя бы удовлетворительного знания техники пилотирования. Летные происшествия — в основном на посадке — как горох из разбитой стеклянной банки посыпались. Майор Мамонтов даже при девках стал матом ругаться. Почернел, из технического полинялого комбинезона не вылезает, забывая иногда бриться и подравнивать свои усы «а ля маршал Буденный».

Моя Валюша тоже заметно вымоталась, приводя радиостанции полученных Як-9 в удовлетворительное состояние. Приемники РСИ-4 «Малютка» теперь абсолютно на всех самолетах стоят. Передатчики РСИ-3М «Орел» — на каждой второй машине. Начальство наконец-то на всех уровнях сообразило о пользе качественной связи.

Вечерами частенько грабим адъютанта эскадрильи лейтенанта Глухова, нагло забирая у него трофейный мотоцикл БМВ. Гоняем за десяток километров к маленькому лесному озеру. Там так красиво, что пусть всего на час-другой, но можно даже о войне забыть. Сидим на берегу, обнявшись, и любуемся природой. Ну, не все время, конечно, сидим — про старое покрывало в люльке никогда не забываем. Если расстелить, то на нем так хорошо поваляться, наблюдая звездное небо, и не только…

А потом я пытаю жену на предмет возможности дистанционного управления нашего штатного реактивного оружия по радио. Из головы не выходит удачное попадание Лехой Лохматенковым из неисправного эреса в «лаптежник» в прошлом году. Реактивный снаряд РС-82 сошел с направляющей под крылом штатно, но потом полетел растянутой спиралью — видать, один стабилизатор при пуске погнуло — немного в сторону. В результате рванул рядом с совсем другой целью, но очень удачно — у юнкерса всю обшивку крыла в клочья порвало. Пикировщик, закувыркавшись, камнем пошел к земле. Вот каким образом можно специально направить эрес к цели?

— Фантазер ты у меня, Николенька, — довольно улыбнулась, поцеловала своими сладкими губками, а потом, привычно потирая висок пальчиком и смешно хмуря милый носик, задумалась.

— Сделать маленький простой приемник на стержневых лампах, наверное, можно. Особенно используя частотную модуляцию на ультракоротких волнах — дальность-то совсем маленькая, потому и чувствительность большая не требуется. А избирательность у таких схем сама по себе хорошая. Поставить электромоторчик с редуктором на управление рулями-стабилизаторами тоже, наверняка, получится. Каналов управления надо два — на курс и тангаж. Крен еще стабилизировать от специального датчика. Сложно это очень получается — в эрес никак не влезет, даже если снаряд побольше взять. Не восемьдесят два, а РС-132 использовать. Хотя… — и опять задумалась.

Минут через двадцать выдала:

— Можно обойтись, вероятно, всего одним каналом управления, если ракета будет все время полета вращаться вокруг своей оси — быстродействия вполне хватит, чтобы отрабатывать рулями несколько раз за время каждого оборота. А вот сам летчик никак управлять не успеет — надо как-то автоматизировать процесс.

Теперь каждую свободную минуту что-то пишет и считает в специально заведенной для этого толстой тетрадке. Получится что-нибудь у моей умницы, не знаю, но очень надеюсь — сам я, если честно, в радиоделе не очень-то тяну. Общие принципы знаю, даже представляю, во что это все выльется в далеком будущем, но вот чем реально помочь сейчас любимой, не знаю.

Через десяток дней заметил, что новых строчек в той тетради прибавляться почти не стало. Прямо спросил, в чем дело. Грустно улыбнулась и призналась:

— Знаний мне Коленька не хватает. Не доучилась ведь — с самого начала четвертого курса из университета ушла. Как радиокомандный канал сделать немного представляю, а сами принципы управления, способы привязки цели по координатам совсем не тяну.

Обнял, поцеловал и спросил:

— Но, на твой недоученный взгляд, дело стоящее или беспочвенные фантазии?

Не очень горячо, но уверила, что реализация идеи должна быть доступна уже при нынешнем уровне развития науки и техники. Может потому и не стала протестовать, когда я заставил кратко изложить ее выводы на бумаге. Документ отправили в МГУ по каналу «СМЕРШа» — так теперь военная контрразведка у нас называется. Сокращение от «Смерть шпионам». Майор Свиридов сам даже текст на бумаге смотреть не стал — залил сургучом пакет, печать свою где надо приложил, что-то там снаружи начирикал, сунул в свой планшет и пошел в штаб полка самолет для полета в особый отдел корпуса требовать.

В конце мая мне в строгом соответствии с постановлением ГКО 929 от двадцатого ноября сорок первого года старшего лейтенанта присвоили. Дядя Витя сам прилетел и новые погоны вручил. Не успели отпраздновать в узком кругу — Леха Лохматенков опять, гад, нажрался — как через два дня приказ пришел. Старшего лейтенанта авиационно-технической службы Воскобойникову — догнала-таки жена меня в звании! — в Москву отзывают. Я-то обрадовался, подальше любимая от фашистских бомб будет, а Валюша плачет — не хочет со мной расставаться…

— Неправильная тебе Матвеев фамилия досталась. Ротозеев больше бы подошла.

— Тащ старший лейтенант, так я…

— Помолчи, я еще не закончил. Вот сколько раз тебе говорилось, что при воздушной атаке противника единственным верным средством защиты является активное маневрирование? Тебе командование отличную технику доверило, а ты, младший лейтенант, из последнего полета только дырки в плоскостях и фюзеляже привез. Да еще при посадке на давным-давно изученную полосу продемонстрировал присутствующему комдиву, как не надо сажать боевую машину. А мне потом перед полковником Филипповым краснеть за тебя пришлось, — говорить, что сам когда-то точно такой же был, конечно же, не стал. Как вспомню свои первые посадки на Яке, самому дурно становится. — В общем, так — сейчас иди, учи наставление по производству полетов, а завтра четыре раза подряд коробочку сделаешь. Если хоть одна помарка при посадке будет, то до боевых вылетов не допущу. Вот теперь все. Крругом! Шагом арш!