Философия терпимости - Макс Вальтер

— Ты её в тот день видел вообще?

— Да какое там! — совсем осмелел Штекер. — Ты чё, не помнишь, какая лажа тут творилась? Там не до свиданок совсем, задницу бы уберечь.

— Ну, может, хоть списывались чего?

— А, точняк! Когда вся канитель улеглась и колченогие свалили, я ей отписал, что, мол, спокойно всё. Она ответила «Ок», и всё на этом. А часа через полтора из сети вышла.

— Понятно. — Я почесал макушку, выстраивая примерную хронологию событий. — А с кем она ещё работала? Был же ещё кто-то помимо тебя?

— Ну, с Бобром часто встречалась.

— А с ним какой интерес? — Я намеренно подкидывал с диалог «феню», так оппоненту было понятнее.

— Ну как, он же айтишник, — ответил Штекер, будто это самой собой разумеется и я обязан знать, кто такой Бобёр.

— Ясно. Адрес его есть?

— Ай-ди только, мы не встречались.

— Пофиг, давай.

Через пару мгновений мне прилетело сообщение с контактом компаньона Кальки. Сейчас разбираться с ним не время, и без того вопросов в голове роилось достаточно. Позже буду думать, но для начала пусть Шпала выяснит о нём побольше.

А потому я тут же перебросил ему информацию с припиской: «Пробей, что за тип». Вскоре получил ответ: «Принял» — и вернулся к разговору со Штекером.

— Кто-то ещё Калькой интересовался за последние дни?

— Что-то вопросы у тебя… — как-то странно прищурился тот. — Ты, случаем, не мусорной?

— Да я тебя сейчас!.. — Я снова напомнил Штекеру, кто здесь на самом деле авторитет, и это подействовало.

— Да тихо-тихо! Извини! Я же тебя не знаю… Заходил тут фраер один. Важный такой, мол: нанять хочет.

— Как выглядел?

— Да я тебе его сейчас сброшу. Спецом для Кальки скринил, мало ли… Тут всякие ошиваются. Бывает, нарики подколымить хотят, разную чушь несут под видом важной информации. А этот нет, другой был.

— Получил, — кивнул я и посмотрел на фото. — Действительно, на наркомана совсем не похож.

— А я чё говорю.

— Ну, а Калька на это что?

— Да чё… Блин, как увидела его рожу, сразу затряслась. Я так и понял, что дело неладное, потому фраеру этому ничего конкретного не сказал и ай-ди левый подсунул.

— Давно было?

— Так там дата на скрине есть.

— Где?

— Информацию запроси, там всё увидишь, — вместо Штекера ответил Хлюпа.

— А… Ага… Вижу… — рвано отозвался я и задумался, отчего невольно образовалась пауза.

— Ну нашёл, нет? — неправильно трактовал её Хлюпа.

— Да, — кивнул я, — Выходит, недели за полторы до её гибели. А ваша переписка за три дня до его появления датирована.

— Думаешь, это как-то связано?

— Скорее всего.

— Ты чё, реально хочешь сказать, что она это фуфлыжное кладбище обнаружила⁈

— Почему нет? — пожал плечами я. — Просто так ей бы Анатолий Саныч не заинтересовался.

— С чего ты взял, что она ему была интересна? — ухмыльнулся Штекер и сразу зашипел от боли, схватившись за щёку.

— А она разве не на него работала?

— Я тебя умоляю. Калька всегда была сама по себе. Ты чё, фраера этого знаешь?

— Да как сказать…Приходилось встречаться.

— Фигасе у тебя подвязы!

— Думаешь этот чёрт, что на скрине, от него был?

— Сто процентов.

— М-да… Значит, концов теперь точно не найти. Это он её грохнул, гадом буду!

— Ты уже один раз необоснованно лязгнул. Доказательств для предъявы нет.

— П-хах, их и не будет. Там уже сто пудов все хвосты подчистили.

— Может, и так.

— Ты это, извиняй за крысу. От души прошу, не так просто базарю.

— Замяли. — Я протянул ему ладонь.

Тот ответил на пожатие и попытался улыбнуться, но снова зашипел и схватился за порез.

— Лихо ты меня, но по делу. Ты если что, обращайся по-братски. Чем смогу. У меня здесь много чего происходит, инфа разная плавает.

— А ты здесь типа́ одного не видел? — тут же ухватился за ниточку Хлюпа, который сообразил воспользоваться ситуацией раньше меня.

— Это какого такого? Конкретнее можно?

— Скрин лови, — быстро сориентировался я.

— Знаю я эту тёлку, — кивнул Штекер. — Она местным за всякую ересь башляет, а сама снимает, как они исполняют. На прошлой неделе бои без правил снимала, а вчера вот нарики кузнечиков на время жрали. Ничё так, прикольно получается.

— Да нам на неё пофигу, на заднем плане там мужика видишь?

— Вижу.

— Ну?..

— Чё ну? Без понятия вообще. Могу пробить по своим. Когда инфа нужна?

— Вчера.

— Че с ним не так-то?

— Умер он. Кардиналы завалили.

— Вот падлы… Кент твой?

— Нет, должен мне был.

— Ну считай всё, плакали твои вложения, с трупа спроса нет. А ты никак по займам крутишься? Рука у тебя тяжёлая, опытная.

— Типа того. — Я не стал объяснять Штекеру, что по факту сейчас занял место Кальки. Не нужны ему лишние мысли по данному поводу. — Так что с инфой?

— Я пробью. Ай-ди твой есть, маякну, если что-то выясню. Но это не благотворительность.

— Это понятно, договоримся.

— Что конкретно нужно?

— Просто понять, где был, с кем базарил… Может, у него кореша здесь какие?

— Хочешь близких на бабки нагнуть? Жёсткий ты тип. Ладно, маякну. Бывайте, пацаны. И ещё раз извини за непонятки.

— Угу, — кивнул я, и мы разошлись.

* * *

Мазут даже глазом не повёл, когда мы пришли к нему с его же имплантом. Хлюпа и ойкнуть не успел, как мастер внедрил ему пирамидку в затылок. На этот раз мне представилась возможность понаблюдать за процессом со стороны. Разумеется, рассмотреть удалось не всё, но я по крайней мере понял, что наркоз при операции таки используется. Его функцию выполняет именно фонарик, которым светит в глаза Мазут. А ещё понравилось то, как он сращивает открытую рану. Точно так же он залечил черепушку Палычу, но в тот момент я пребывал под сильным впечатлением и переживал за Репейника. Теперь я понимал, что Хлюпе ничто не угрожает, а потому следил за манипуляциями с нескрываемым любопытством.

Мазут капнул какую-то жидкость на края раны, свёл их вместе и поводил другим фонариком вдоль шрама. Тот исчез прямо на глазах, превратившись из тонкой, красной линии в абсолютно ровную кожу. Словно ещё секунду назад я и не видел кости позвоночника, в которые мастер вмонтировал имплант. Удивительное явление, не побоюсь этого слова: чудо.

Затем мы приобрели всё необходимое: два банка памяти четвёртого поколения, один из которых тут же внедрился в ладонь Хлюпе, и клавиатуру. Последняя тоже оказалась имплантом. Его требовалось установить в любой из указательных пальцев. Мазут заверил, что выдал именно ту, что я требовал, получил перевод и вежливо выставил нас за дверь. В своей манере, конечно, но лучше, чем обычно.

Вскоре мы вернулись домой. Да, халупу Шпалы я считал домом. Возможно потому, что здесь меня ждали и были рады моей небритой роже. Без этого даже самая крутая и