Королевские игры - Джейн Фэйзер

- Кто он? - прорычал Томас. Лицо брата потемнело от ярости, а глаза налились кровью. - Неблагодарная шлюха, позор всей семьи! Немедленно говори, кто он!

Розамунда с трудом перевела дух.

- Можно глоток воды? В горле пересохло.

Если Томас и услышал просьбу, то предпочел не заметить.

- Отвечай сейчас же!

Розамунда беспомощно покачала головой. Томас сделал шаг вперед, и она в страхе попятилась.

- Подожди, Томас. Еще успеешь выплеснуть желчь.

Сор Фрэнсис подошел к небольшому столу в углу, налил из кувшина вина и подал бокал едва живой кузине.

- Выпей и сразу сможешь говорить.

Утверждение прозвучало с несокрушимой уверенностью, и по спине пробежал холодок. Томас казался не таким страшным. Да, примитивные вспышки необузданного гнева вселяли трепет, но длились недолго. К тому же сталкиваться с ними приходилось уже не раз. А сэр Фрэнсис вел себя совсем иначе. Трудно было предположить, что именно сделает этот человек в случае отказа, однако ждать приходилось худшего.

Розамунда с благодарностью приняла вино и осушила бокал в несколько глотков. Поставила бокал на стол и услышала то, чего боялась больше всего на свете:

- Теперь назови имя этого человека.

- Не могу.

Лицо секретаря оставалось спокойным.

- Не будь дурочкой. Во всяком случае, не старайся вести себя еще неосмотрительнее, чем прежде. Королева хочет знать, кто прелюбодействовал вместе с тобой. Поверь, девочка, все равно придется сказать…

- Но зачем? - взорвался Томас. - Объясни, зачем ты повела себя так нелепо! Разрушила все пути, погубила все возможности. Почему и зачем?

Розамунда покачала головой. Ночь на сеновале не поддавалась ни разумным объяснениям, ни конкретным описаниям. Непреодолимое вожделение захватило мощной волной и унесло в океан наслаждения столь восхитительного, что сомневаться в его истинности было бы грешно.

- Томас, оставь нас.

Еще одно лаконичное распоряжение, ослушаться которого было невозможно.

Брат на мгновение замер, сжав кулаки и испепеляя преступницу ненавидящим взглядом. Покачал головой:

- Подожди, только доберусь…

- Уходи, Томас. Немедленно!

Уолсингем-младший выскочил в коридор и яростно захлопнул за собой дверь. Сэр Фрэнсис мрачно, едва ли не с отвращением посмотрел на кузину. Подошел к окну, постоял в глубокой задумчивости.

Розамунда обреченно ждала своей участи. Наконец кузен заговорил ровным холодным голосом:

- Или моя супруга не сумела внушить тебе основные правила поведения при дворе, или ты оказалась глупее, чем я думал. Разве не известно, что королева ревниво относится к предпочтениям своих придворных? Взаимопонимание между джентльменами и дамами, достигнутое без монаршего благословения, жестко карается. Ее величество дает разрешение на брак только в том случае, если устроила его сама - или думает, что устроила сама. - Тонкий дипломат едва заметно подчеркнул слово «думает», однако смысл сказанного был абсолютно ясен. - Скажи, разве ты об этом не знала?

Уолсингем повернулся и пронзил Розамунду нестерпимо острым взглядом. Она с трудом произнесла:

- Знала, сэр Фрэнсис.

- И что же, намеренно пренебрегла осторожностью? - Секретарь презрительно покачал головой. - Сам не понимаю, зачем взвалил на собственные плечи такой груз. По моей просьбе ее величество приняла тебя на службу и, насколько можно судить, одаривала милостивым вниманием…

- Вот из-за этого все и случилось, - перебила Розамунда, не в силах молчать и сдерживать накопившуюся невыносимую горечь. - Если бы она меня не выделяла, остальные камеристки не раздули бы скандал.

- Это не оправдание. Ты дала повод и теперь обязана нести ответственность.

Он снова отвернулся, словно не имел сил смотреть на падшую женщину.

Розамунда молчала; подходящих слов не нашлось. Если бы сэр Фрэнсис не решил использовать художественный дар кузины в своих целях, то не стал бы подчеркивать его в беседе с королевой. Ее величество не получила бы оснований для интереса к самой младшей, только что появившейся во дворце фрейлине, и ничего бы не случилось. Но разве можно было произнести это вслух?

Спустя мгновение благодетель заговорил снова, не поворачиваясь и не повышая голоса. Холодный гнев, казалось, внезапно испарился.

- Я уже сказал, что королева не терпит любовных историй между своими джентльменами и своими дамами. А теперь еще раз спрашиваю: кто этот человек? Прежде чем отвечать, хорошенько подумай.

Розамунда думала долго и наконец поняла тонкий намек.

- Все произошло в Скэдбери, - тихо заговорила она, - прошлым летом. К нам приехала труппа менестрелей и жонглеров. Они выступали в деревне. Среди них оказался один… особенный. Я… мы… всего лишь один раз.

Она умолкла.

Сэр Фрэнсис повернулся и впился взглядом в измученное лицо.

- Возможно, ты не окончательно утратила рассудок. К счастью, я все еще знаю, где и как его можно применить. Жди здесь, пока не удастся выяснить, можно ли вытащить из огня то, что еще не сгорело.

Он ушел, и Розамунда вновь осталась наедине с собственными мыслями.

Глава 20

Сэр Фрэнсис вошел в покои королевы без церемоний, поскольку знал, что его ждут. Елизавета сидела в кресле у окна, поближе к свету, и читала. Как только секретарь с поклоном появился в дверях, заложила страницу пальцем и закрыла книгу.

- Итак, вам удалось вытащить из девчонки правду?

- Случилось так, мадам, что ни я, ни моя супруга не знали, что девушка явилась ко двору нецеломудренной. Прошлым летом, в Скэдбери, ее лишил девственности бродячий артист. Что поделаешь? Выросла без матери, без должного надзора и не выдержала испытания расцветающей женственностью. - Он выразительно развел руками. - Могу смело утверждать, что за время ее пребывания при дворе не произошло ничего непристойного. Возможно, лишь обычный легкий флирт, не больше.

Елизавета повернулась к окну и посмотрела на реку. Она молчала, вспоминая собственный роман с адмиралом. Даже сейчас, сквозь толщу лет, память услужливо воскресила восторженное волнение: Сеймур будил на заре, прикасался, щекотал, шлепал - все это с невинно-игривым видом, но даже неискушенной четырнадцатилетней девочке было ясно, что невинные игры остались где-то далеко. Что ж, она не слишком старательно призывала его к порядку.

- Вы уверены, что придворные джентльмены не замешаны в некрасивой истории?

- Поверьте, мадам, от меня бы подобное событие не утаилось.

- Да, конечно, Фрэнсис. - Королева отлично знала методы и приемы своего секретаря. Она отвернулась от реки и снова посмотрела на верного слугу. - И как же предлагаете с ней поступить? После подобного скандала оставаться здесь она не может. Настаиваю на абсолютной честности и целомудренности своих дам. А эта безнравственная особа должна быть немедленно отлучена от двора.

- Несомненно, мадам. - Глубоким поклоном сэр Фрэнсис выразил почтение к справедливому вердикту. - Но позволите ли предложить способ, который поможет обратить отлучение на пользу вашему величеству и стране?

Елизавета улыбнулась и не без ехидства заметила:

- Вы во всем видите возможности.

- В этом и состоит суть моей работы, мадам.

- Так что же у вас на уме? Будьте любезны, налейте вина. И себе тоже, если хотите. - Она кивнула в сторону громоздкого буфета у стены. - И присядьте.

Сэр Фрэнсис наполнил два хрустальных бокала золотистым вином. Один с торжественным поклоном подал королеве, а со вторым устроился на стуле. Пригубил и поставил бокал на стол.

- Предлагаю отправить мистрис Уолсингем к вашей кузине Марии в качестве посла доброй воли. В последнее время окружение шотландской королевы плачевно поредело, так что новая молодая фрейлина принесет с собой глоток свежего воздуха.

- Едва ли кузина с доверием отнесется к даме из числа моих придворных.

Королева нахмурилась.

- Эту даму она примет, мадам. Розамунда без труда убедит новую госпожу в том, что ее прогнали из дворца с позором, поскольку это чистая правда. Однако в качестве повода для отлучения назовет тайную приверженность идеалам католицизма, которая по неосторожности открылась. Смею полагать, что Мария не сможет устоять против жалостливой истории страдания за веру.

Елизавета взглянула с интересом:

- Возможно. Но не очевидно.

- Думаю, девочке удастся доказать, что она фанатично предана католическим догмам, а потому мечтает служить той, которая воплощает их суть и свободно, в соответствии с твердыми убеждениями исполнять должные религиозные обряды.

- Считаете, что малышка способна на столь изощренную ложь? - Только сейчас королева приняла идею всерьез. - Да, ваша кузина действительно обладает необыкновенной памятью и значительным художественным талантом, но в то же время так юна, наивна, даже проста. Нынешнее позорное положение лишний раз это доказывает.