Королевские игры - Джейн Фэйзер

Розамунда снова опустила голову, словно пыталась что-то прочитать на дубовых досках пола. Однако на какой вопрос она искала ответ? Выхода не было: приказ следовало выполнять. Возможности выбора судьба не предоставила.

Она медленно подняла глаза:

- А вдруг мне не удастся ее обмануть?

- Я не принимаю провалов своих агентов. Справишься, и справишься успешно.

Секретарь королевской канцелярии говорил спокойно и также спокойно смотрел.

- Сколько… позвольте спросить, как долго предстоит выполнять это задание?

Нелегко было решиться на этот вопрос. Господин мог подумать, что ему ставят условия.

- Пока не сочту миссию завершенной.

Исчерпывающий ответ. Розамунда прикусила губу и снова задумалась.

- Простите, сэр, но не вызовет ли подозрений фамилия Уолсингем? Королева Мария знает вас как своего непримиримого врага.

- Именно поэтому ты отправишься в Чартли под именем Розамунда Фицджералд. Фицджералд - прекрасная католическая фамилия. Родословная уходит корнями в северную цитадель католицизма. Родственники примирились с протестантами и даже отправили тебя к английскому двору, но ты так и не смогла отказаться от истинной веры и пребыванию в ереси предпочла мученическую жизнь рядом с настоящей королевой.

Сэр Фрэнсис слегка улыбнулся, не скрывая презрения. Секретарю королевской канцелярии некогда было рассуждать ни о еретиках, ни тем более о мучениках.

Розамунде же и в голову не приходило всерьез задумываться ни о ереси, ни о мученичестве. Более того, до этой минуты даже королева Мария интересовала ее очень и очень мало. Таинственная дама вот уже восемнадцать лет числилась пленницей кузины, английской королевы Елизаветы, и за все это время судьба ее ни разу не пересеклась с судьбой рядовых граждан страны. Кроме того, долгие годы заточения Мария Стюарт проводила на севере Англии, а Розамунда родилась и выросла на юге.

Сейчас она попыталась вспомнить, есть ли среди ее знакомых католики или хотя бы те из них, кто открыто проповедует свою веру. Первым делом, конечно, вспомнился Энтони Бабингтон… и все. В Скэдбери католики не проявляли себя ни словом, ни делом. Религиозные различия никогда не обсуждались и даже не упоминались.

Розамунда подумала, что вообще не вправе считать себя очень религиозным человеком. По давней традиции каждое воскресенье начиналось с утренней проповеди в сельской церкви - как правило, очень длинной и скучной, - но этим интерес к вопросам веры исчерпывался.

Способна ли она выполнить поручение? Способна ли лицедействовать столь убедительно, чтобы обмануть фанатичную католичку? Физическая опасность ей не грозила. Худшее, что могло произойти, - разоблачение перед лицом шотландской королевы. Конечно, открыто высказанное недоверие означало бы полный провал, и в серьезности последствий сомневаться не приходилось, и все же даже в этом случае ни жизнь, ни здоровье отнять не мог никто.

- Еще вопросы есть?

Сэр Фрэнсис нетерпеливо прервал размышления Розамунды.

- Когда ехать?

Самый простой из всех возможных вопросов одновременно стал и ответом:

- Завтра. Томас и Фрайзер тебя проводят… - Заметив невольную гримасу кузины, сэр Фрэнсис усмехнулся. - Кажется, ты не очень рада обществу этого человека? Что ж, популярностью он не пользуется, однако дело свое знает. А главное, во время долгого пути на север будет строго за тобой следить. Томас сам его выбрал - наверное, чтобы отомстить тебе за своеволие. Но я решил не вмешиваться.- Господин секретарь разжал руки и положил ладони на стол. - Как правило, опытные агенты… мои глаза и уши… действуют по собственному усмотрению. Меня интересуют лишь результаты. Но тебе потребуется некоторая подготовка. - Он открыл ящик, достал книгу, а вслед за ней четки из слоновой кости. - Это Псалтырь Девы Марии и четки. Непременно изучи и то, и другое.

Розамунда взяла атрибуты католической веры и с сомнением заметила:

- Боюсь, в этом притвориться не удастся.

- Ничего. Отсутствие навыка можно будет оправдать невозможностью исповедовать свою веру в протестантской среде, - успокоил лорд Уолсингем. - Зато чем больше религиозного рвения проявишь, тем надежнее впишешься в обстановку. - Он милостиво кивнул, показывая, что беседа окончена, а когда Розамунда поднялась, чтобы уйти, добавил: - Как только выполнишь задание, обсудим твое будущее.

- Сделаю все, что в моих силах, чтобы оказаться полезной.

Она поклонилась и, выйдя из кабинета, бегом бросилась в свою комнату. Захлопнула дверь, без сил опустилась на кровать и закрыла глаза. Ночной кошмар? Нет, самая настоящая реальность.

На следующий день Хенни разбудила Розамунду до рассвета.

- Мастер Уолсингем уже ждет внизу, мистрис. Велит поторопиться, потому что хочет выехать из города, пока не взошло солнце. На туалетном столике хлеб и молоко.

Ночь прошла без сна, а потому Розамунда чувствовала себя разбитой и слабой. С помощью горничной быстро оделась и занялась завтраком, а Хенни тем временем старательно зачесала и собрала в пучок волосы, чтобы пышные локоны уместились под капюшоном плаща и не пылились в дороге.

Когда она спустилась, Томас нетерпеливо шагал по коридору, постукивая хлыстом по сапогам. Увидев сестру, поторопил:

- Быстрее. Путь предстоит неблизкий, и задерживаться в дороге я не намерен.

Надеяться на родственные объятия не приходилось, однако встреча оказалась суше, чем хотелось бы. Обычно Томас быстро отходил от приступов ярости и возвращался к обычному благодушному настроению. На сей же раз, очевидно, неприятности слишком глубоко затронули его интересы.

Теплое прощание с Урсулой состоялось еще вечером, так что причин для промедления не осталось. Розамунда молча вышла из дома вслед за братом.

Лошади стояли наготове. Ингрэм Фрайзер держал поводья и от нечего делать жевал веточку. Заметив спутников, бесцеремонно сплюнул, смерил Розамунду безразличным взглядом, отдал поводья Томасу и вскочил в седло.

Томас молча помог сестре сесть в седло и сам вскочил на лошадь. В полной темноте небольшая процессия тронулась в путь.

Ехали три дня, каждый вечер останавливаясь на ночлег в домах родственников и знакомых. Родственники порой оказывались дальними, а знакомство - всего лишь шапочным, однако путники ни разу не услышали отказа. Розамунду немедленно провожали наверх, в спальню, а Фрайзер устраивался возле двери в качестве сторожа, в то время как мастер Уолсингем приятно проводил время с хозяевами. Трудно было предположить, что именно он рассказывал о позоре сестры, однако утром, направляясь в сопровождении все того же Фрайзера в конюшню, где стояла Дженни, Розамунда не слышала от него ни единого приветливого слова.

На третий день Томас немного оттаял, и вечером Розамунду не заперли в комнате, а допустили к общему столу. О скандале речь не заходила. Утром следующего дня она решила, что брат в достаточной степени смягчился, и осмелилась спросить, что ему известно о задании сэра Фрэнсиса. Выяснилось, что известно все. Томас подробно рассказал, каким образом предстоит передавать информацию, и обещал на несколько дней задержаться в Чартли, чтобы помочь в случае неожиданных затруднений. Розамунда сразу почувствовала себя увереннее, а когда вечером четвертого дня впереди показалась деревня, встретила судьбу со спокойным достоинством.

Замок стоял в стороне и был обнесен глубоким рвом. Приятного вида особняк почти приветливо смотрел большими окнами, в которых отражался золотой свет заходящего солнца. Путники миновали мост и по усыпанной гравием дорожке приблизились к парадному подъезду. Дверь сразу же открылась, и показался человек в строгом бархатном камзоле.

- Сэр Эмиас, добрый вечер. - Томас снял перчатку и протянул руку. - Это моя сестра, Розамунда Уолсингем. Полагаю, о ее обстоятельствах вам уже все известно.

- Сэр Фрэнсис прислал курьера с письмом, в котором самым подробным образом описал ситуацию, мастер Уолсингем. - Сэр Эмиас коротко поклонился. - Добро пожаловать, мистрис Уолсингем.

- Моего слугу Фрайзера вы знаете.

Томас кивнул в сторону Ингрэма, который в ответ на беглый взгляд ограничился коротким кивком.

- Проходите. Должно быть, устали до изнеможения. Если проголодались, обед подадут прямо сейчас. Кстати, мастер Филиппе тоже здесь, занимается изъятием и расшифровкой писем.

Сэр Эмиас первым вошел в прохладный сумрачный холл.

Розамунда огляделась: потолок с толстыми тяжелыми балками, резные панели на стенах, деревянная лестница в глубине зала. Площадка второго этажа ограждена перилами, а у дальней стены предусмотрен балкончик для менестрелей. В противоположных концах холла - два огромных камина, в каждом из которых без труда можно было бы зажарить быка. Впрочем, сейчас, в разгар лета, оба были пусты и темны. В целом, даже несмотря на приятную жизнерадостную погоду, обстановка дома производила мрачное, угнетающее впечатление.