StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

«Убиваю предателя», — ответствовало сердце.

Случай представился просто идеальный. На Нуроке не было ни доспехов, ни видимого оружия… Четвертый посвященный выпустил клинки, ринулся вперед — и с оглушительным грохотом врезался в восточную стену здания. Он тяжело осел на пол, но тут же вскочил на ноги, готовый защищаться.

«Глупец!» — возопил разум.

Сердце молчало. Нурока был выше Аларака на три звена в священной цепи. И не достиг бы таких высот, не будь он серьезным бойцом. А Аларак только что напал на своего верхнего за пределами Рак-шира. Это преступление считалось одним из самых тяжких у талдаримов и каралось смертью. Долгой, мучительной, публичной смертью. Но даже теперь протосс с трудом боролся с желанием убить высшего посвященного за святотатство.

Нурока же лишь спокойно наблюдал за ним и ждал. Безоружный. Да и зачем ему было нужно оружие? Он только что голыми руками перебросил Аларака через всю комнату.

Четвертый посвященный наконец вышел из защитной стойки и вновь убрал клинки.

— Ты сошел с ума, — сказал он.

— Как бы ты убил Амуна? — спросил Нурока.

— Ты сошел с ума.

Нурока пропустил это мимо ушей.

— Скажи, как?

— Амуна нельзя убить, — ответил Аларак. «Чокнутый еретик», — подумал он про себя. И тут его озарило. Он испытывает меня. Наверняка так и есть. Нурока не был похож на сумасшедшего. Нет. Его взор был по-прежнему ясен. Таким изощренным способом он просто испытывал верность Аларака Амуну. Он уцепился за эту мысль. — Уничтожить все звезды в галактике и то проще, — сказал он. — Амун дает нам жизнь. Он дарит нам ее дыхание. Кем бы мы были без его наставлений?

Нурока не мигая холодно смотрел на него.

— Свободным народом. Без наставлений Амуна талдаримы обрели бы свободу, — сказал он.

— Свободу умереть вместе с другими такими же еретиками. — В сознании Аларака зародилось сомнение. Нурока был с ним совершенно искренним. — Ты же не считаешь, что эти слабаки-тамплиеры могут Ему противостоять? — Может быть, он и вправду собирается?.. Нет. Это просто испытание. — Мы станем свободными, когда Амун достигнет своей цели. Мы сами станем себе господами. Так обещал Амун.

В ответе Нуроки послышалась насмешка.

— Помнишь постулаты Рак-шира? Победите своих господ или падите у их ног?

— Да, и что?

— Амун этого не говорил. Ма-лаш и Владыки до него извратили слова Темного бога. — В глазах Нуроки вспыхнул фиолетовый огонь. Цвет терразина. — Прошлой ночью, вкушая Дыхание Жизни, я зашел слишком далеко. Я узрел истину.

— Но как?

— Когда-то Владыка Ма-лаш признал, что даже он не знает всех секретов Амуна. Я глубоко проник в Пустоту. Хотел увидеть тайные мысли Амуна. Хотел узреть обещанную нам славу. — Одеяние Нуроки стало мокрым от крови — казалось, вместе с ней изливается и его злость, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Я нашел больше, чем ожидал. Амун потерял бдительность. Предвкушение победы сделало его неосторожным. — Нурока медленно подошел к Алараку. — Вот его истинные слова: «Победите своих господ — станьте выше их».

Глядя на нависшего над ним Нуроку, Аларак все равно продолжал гнуть свою линию.

— Это еще ничего не значит.

— Смерть для Амуна вовсе не означает неудачу. Она для Него — высочайший идеал. Я прочел это в Его сердце. — Глаза Нуроки блеснули. — Как он назвал места, где мы сражаемся? Бездны Жертвенности. Он насмехается над нами. Амун не чествует победителей. Он радостно приветствует проигравших. В Его глазах именно они получают вознесение. Он заставляет нас разрывать друг друга на части, потому что именно таков Его план.

Аларак молчал. Если Нурока его не испытывал, то свои истинные мысли следовало скрыть.

Но, казалось, он все равно их услышал.

— Ты мне не веришь.

Аларак осторожно ответил:

— Пути Амуна неисповедимы. Когда ты коснулся Его мыслей, то не узрел истины. Ты лишь превратно их истолковал.

— Их не нужно было истолковывать. Все было предельно ясно. Возвышение Амуна означает нашу гибель. Он собирается истребить все, что сотворили зел-нага. В том числе и нас. Он хочет, чтобы мы все обратились в прах, вместе со всеми звездами и планетами. Такова Его цель. И Ма-лаш, этот глупец, все это знает. — Нурока склонился к Алараку. — Ты не коснулся того, что сокрыто в сердце Амуна. Пока. Но подумай о том, чего Он хочет. Конца цикла. Конца жизни. С чего бы ему щадить нас?

У Аларака не было ответа на этот вопрос. И поэтому он решил сменить тему.

— Что по этому поводу сказали Зениш и Гураж?

Лицо Нуроки исказилось от злости, и он отвернулся от Аларака.

— Я ничего им не сказал. У них нет воображения. В отличие от тебя.

Как бы Аларак ни старался это скрыть, в его ответе прозвучал гнев.

— Но я тоже не знаю, как убить Амуна.

Нурока сел в центре комнаты, скрестив ноги, и вновь посмотрел на Аларака. Раздражение высшего посвященного сменилось интересом.

— Пока еще не знаешь.

— И никогда не узнаю, — парировал Аларак.

— Что тебя останавливает? — настаивал Нурока. — Если бы смерть Амуна позволила тебе выжить, как бы ты поступил?

Аларак шагнул к двери. Ему уже давно было пора уходить.

— Прощай, Нурока. Не думаю, что нам когда-нибудь еще доведется продолжить беседу. Владыка Ма-лаш гораздо сильнее, чем ты.

— Еще шаг, и я убью тебя, — Нурока и пальцем не пошевелил, тем не менее Аларак остановился. В словах высшего посвященного послышалась холодная решимость. — Приказываю тебе сказать, как бы ты убил Амуна.

У Аларака вновь мелькнула мысль о неповиновении. Нурока был безоружен, но опасен. Если завязать бой сейчас, Аларак мог проиграть. Вполне.

— Господин, я могу сесть? Завтра будет довольно времени для убийств. — Нурока указал на пол, и Аларак сел так, чтобы видеть собеседника. — У твоего вопроса нет ответа. Амун рожден из Пустоты. Его нельзя убить.

Нурока продолжал пристально смотреть на Аларака.

— Убить. Уничтожить. Изгнать. Выбирай то, что тебе нравится. Как бы ты навсегда избавил талдаримов от рабства Амуна? Буду с тобой честен, — продолжил он прежде, чем Аларак смог что-либо сказать, — я разговариваю с тобой, потому что знаю, кто ты на самом деле, — глаза Нуроки превратились в поблескивающие узкие щели. — Я знаю, что ты сделал четыре года назад. Знаю, как ты стал посвященным.

Аларак замер. Четыре тысячи бойцов на ритуале Рак-шир. Восемьсот павших. Он никому не говорил о том, что был к этому причастен. Совсем никому. Он даже не принимал тогда участия в ритуале. Насколько ему было известно, никто даже не догадывался, что частично это было делом его рук.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я тоже не понимал. До прошлой ночи. Амун точно знает, что ты сделал, — его лицо скривилось.

— Ему понравилось. Смерть целого крыла наших лучших лидеров. Месяцы хаоса во флоте. Задержка в исполнении плана Амуна. Но Ему было все равно. Тебе тоже. В тот день ты взлетел вверх по цепи. Именно поэтому я задаю этот вопрос тебе. Талдаримы считают, что цепь священна. Ты — что это просто игра. Достигни ты ее вершины, простого служения Амуну тебе было бы мало. Как бы ты Его сверг?

Я бы не осмелился. Но сам по себе вопрос в самом деле был интересным. Исключительно гипотетически, разумеется.

— Мне пришлось бы отправиться в Пустоту. Если его и можно убить, то только там. — В Пустоте Амун мог повелевать материей, Аларак и шагу бы там не сделал без его благословения. — Теперь понятно? Это просто невозможно.

— Сложно, но не невозможно, — сказал Нурока. — У тебя будет достаточно времени на поиск решения, когда ты станешь высшим посвященным.

После столь странного и неожиданного разговора Аларак думал, что сюрпризов больше не будет. Он ошибался.

— Что?

— После победы в ритуале я стану Владыкой. Чтобы сразиться с Амуном, мне нужен протосс, обладающий твоими инстинктами. Зениш и Гураж не подходят, поэтому ты их убьешь. Если кто-то из них выживет в завтрашнем сражении, ты вызовешь его на бой. Я буду сражаться на твоей стороне. Победить не составит труда.

Аларак скептически сморщил лоб.

— Если они объединятся против тебя в завтрашнем бою, я ничего не смогу поделать. — В этой игре существовало всего три фактора неожиданности: Аларак, Зениш и Гураж. Бой не мог быть равным. Если все трое примут участие в ритуале, это будет битва одного против двух. Смертный приговор.

— Тогда заключи с ними сделку. Мне все равно, как ты это сделаешь, — сказал Нурока. — Убеди кого-то из них присоединиться к нам. У тебя это хорошо получается. — Высший посвященный закрыл глаза, и на его лице появилось выражение умиротворения. Он принял расслабленную позу и приготовился к медитации перед завтрашним сражением. — Если же ты уклонишься от участия в бое, а я выживу, ты умрешь от моей руки. И эта смерть будет очень долгой. Ты меня понял, четвертый посвященный?