Ассистент (СИ) - Андрей Валерьевич Скоробогатов

предназначена? Это уму непостижимо! Регенту! Нет, другой бы обрадовался бы, но у меня есть… есть некоторые принципы! Моё начальство раз от раза издевается надо мною, отправляя к наиболее мрачным представителям cohortes de sbires. Ноги моей там не будет. Ни-ни! Ни за что. Я уже всё это власти в своём творчестве высказал и считаю, что лучше Никиты Сергеевича регента у императора не было. Так что я доставляю прямо до эрмитажных залов Зимнего, затем сижу на лавочке и наслаждаюсь полотнами люксембургской школы эпохи Возрождения. А вы несёте дальше. И от вознаграждения я отказываюсь!

— Погодите, а куда мы едем? — спохватился я. — Прямо в Зимний?

Наш социалистический коллега нас так заболтал, что мы даже не удосужились спросить, куда едем.

— Нет, разумеется! Этот мрачный царист сможет принять вас только завтра вечером, в районе восьми. Я везу вас на постоялый двор, к одной моей старой знакомой. На самый Невский. Не сильно богатый, но… Да, я снял номер с раздельными комнатами, ведь правильно сделал, да? Или же вы, молодые люди…

— Правильно, — кивнула Алла и вздохнула. — Мы просто… просто коллеги.

Гостиница оказалась абсолютно не соответствующей заявленным шести звёздам из десяти — бурые подтёки на потолке, грязноватый душ, тесные мрачноватые комнатки. Впрочем, внизу оказалась приятная блинная, где мы плотно поужинали. Встал вопрос — чем себя занять. Оставаться на ночь вдвоём в соседних комнатках было с одной стороны, слегка заманчиво, с другой — у меня в жизни и так было всё достаточно сложно, чтобы ещё и таким образом усугублять.

К тому же, Самира… Мне просто не хотелось размышлять о том, что она подумала.

— Эльдар, мы должны сторожить груз. Вдвоём… Но, считаю, никто же не узнает? Да и груз не особо ценный…

— Зато получатель — ценный. Предлагаешь нарушить должностные инструкции?

— Предлагаю разделиться — сегодня я вечером скатаюсь к своей двоюродной тётушке — пятнадцать лет не видела. А завтра я буду отсыпаться в номере с чумаданом, а ты можешь болтаться по городу. Я всё равно не большая любительница старинной архитектуры и всех этих живописных искусств.

Последнее, скорее всего, прозвучало как лёгкий укол в адрес профессии моей матушки, который я пропустил мимо ушей. Недолго думая, я согласился, и вскоре Алла упорхала.

Звонок матери, между тем, не заставил себя долго ждать.

— Сид сказал, что ты в Санкт-Петербурге. Ой, там у меня столько дел, тебя не затруднит сходить на выставку мадам Магали Лютфалло? Я отправлю тебе письмо, скажу точный текст на французском, это нужно будет вручить распорядителю, там будет предложение…

— Мам, можешь скинуть, но ничего не обещаю. Я здесь ненадолго, и какие завтра будут планы — точно не знаю. У тебя полно крепостных, почему ты не отправишь их?

— Ой, одно дело — получить письмо из рук крепостного, а другое дело… Ты ж курьер! Помоги матери?

Я вздохнул.

— Ладно, помогу. Сейчас разберусь с администратором гостиницы, где можно будет распечатать письмо.

А затем пришла скука. Поговорил с Самирой, скинув фотографии пустого отеля. Затем почитал про Петербург. Почитал инструкцию к телефону — одна из копий была в отдельном файле. Устройства были прошлого года выпуска, матрицированые, с самым современным алгоритмом шифрования и протоколом квантовой связи, позволявшие общаться напрямую, без помощи вышек — примерно как при моём общении с отцом. К каждому шёл комплект из пяти сменных аккумуляторов, на десять суток активной работы каждый, зарядное устройство и разные аксессуары. Помимо этого, они были в красивом корпусе и инкрустировались камнями. Отдельно было указано, что часть функционала устройств содержит «дворянскую тайну» и не может быть обнародована в данной инструкции.

Для меня оставалось загадкой — зачем такое небольшое число аппаратов лично князю Белоусову, но я решил не лезть в эти дела. Так или иначе, система взаимоотношений дворянских домов была слишком сложной, чтобы непрерывно держать её в голове.

Становилось всё скучнее и скучнее. Пересмотрел пару новостей по телеящику, посмотрел новости друзей в жалком подобии местной социальной сети, перебросился парой сообщений с однокурсником Марком.

«Я сходил с ней на свидание! Представляешь!»

«С кем? Со стюардессой?»

«Ага! Представляешь, я наконец-то решился… Стипендию за два месяца потратил, и ещё из родительских…»

Бедный парень, подумалось мне, и я всё же дал непрошенный совет:

«Не сори деньгами на первом свидании. Приучишься, потом на тебя будут западать только меркантильные барышни, а других замечать не будешь».

«Ой, какой ты месье Всезнайка! Всё будет хорошо!»

Потом — снова скучно.

В общем, примерно к полуночи всё же решился и я, написав одно единственное сообщение.

«Я въ Санкт-Петербурге. Очень хочу встретиться. Не составите компанию на выставке современного искусства, Нинель Кирилловна?»

Глава 31

Если бы я был на самом деле девятнадцатилетним неуверенным в себе парнем, то по неопытности и от волнения мог прождать ответа до самого утра. Параллельно фантазируя о том, с кем она в данный момент, под кем, в какой позе и так далее.

Но я в себе был несколько более уверен. Мне хватило минут двадцати (ну, хорошо, не двадцати минут, а полчаса) слегка волнительного ожидания, после чего я понял, что отвечать Нинель Кирилловна не планирует, по крайней мере, сегодня. Проснулся рано — в командировках часто встаёшь раньше, чем обычно. Одеяло было заботливо поправлено и притыкнуто, отчего я сделал вывод, что Алла уже пришла.

Моя коллега обнаружилась на кухне — в трусах и домашней футболке, орудовала с бутербродами и какими-то кашками в «самогрейке». Некоторое время она позволила мне наблюдать за её видом сзади, после чего сказала:

— Доброе утро! Это ты так рад меня видеть? — она указала взглядом на мою определённую физиологическую особенность.

— Рад, конечно, но не обольщайся, такое случается по утрам. А ты чего готовишь вдруг?

— Мне очень не понравились вчерашние блинчики, они были жирные, и у меня случилась изжога. Потому решила приготовить, раз уж тут есть кухня в номере. Можешь, вон, половину съесть. Или я съем.

— Не откажусь, — кивнул я и сел за стол. — Как там твоя тётушка?

— Всё отлично. Перемывали кости мужикам, как и положено двум старым девам.

Я усмехнулся.

— Интересно, а парадигма взаимоотношений с бывшими подразумевает возможность из отшлёпать? За такую глупость.

— Даже не знаю. В принципе, мне бы понравилось, если бы ты меня отшлёпал, но ты же там к своей этой собрался.

— Так, — тут уже я напрягся. — Откуда информация? Явки, пароли.

Она вздохнула.

— Ты что, не видел ещё? Я тут когда вернулась полчаса назад. Что-то накатило, подошла одеяло у тебя поправить. А там тебе как раз сообщение пришло на телефон, увидела на тумбочке. Сама бы я в жизни не залезла, ни-ни!

— Ах ты ж!

Я ломанулся обратно в спальню, уткнулся в телефон.

«Такъ и быть, дамъ вам одну попытку, Эльдаръ Матвеевичъ. Но только какъ друзья! Во сколько и где?»

Быстро написал сообщение:

«Лиговский проспектъ, 79. Я свободенъ до 16 часовъ, затемъ рабочие вопросы. Либо глубоко заполночь, но там уже будет закрыто».

Ответ пришёл скоро.

«Нетъ, глубоко заполночь — это возмутительно. Мы же идёмъ на выставку? Я освобожусь отъ занятий въ 16–30.»

Вот заразка, подумалось мне. Хорошо, что я назвал время с запасом, иначе бы она могла назвать ещë позднее.

«Хорошо, я буду васъ ждать въ 16–30 на Лиговскомъ».

«Въ 17−00».

Итого — у меня был целый день для свободных прогулок по городу.

Признаться, испытываешь смешанные чувства, когда покидаешь номер с полуобнажённой девушкой, с которой ещё недавно были отношения, чтобы пойти на свидание с другой. Но я в очередной раз успешно поборол чувство вины, собрался, накинув форменную рубашку, и отправился на прогулку.

Прошелся по Невскому — здесь он шёл примерно так же, как обычно, да и многие здания были похожими, например, Казанский собор или Дом Книги. Только вот последний стоял гораздо ближе к Эрмитажу.

Так часто бывает, потому что великие архитекторы нередко оказываются людьми-парадоксами, приносящими свои идеи и творения в каждый из миров, где есть их копия.

Дом Книги напомнил мне о последнем его посещении — в постреволюционном Петрограде, в кабинете Бориса.

Я всё ещё помнил про наш уговор, хотя ещё не был уверен, что собираюсь его выполнять. Не знаю, почему, но я сам завернул в это здание. Прочитал табличку: «ДОМЪ КОНТОРЪ ГОСПОЖИ В. КОРНОСЕНКО».

— Вам куда, сударь? В камнерезное? — спросила строгая