Расколотые сны - Сидни Шелдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я, Эшли, доверяю тебе, Дэвид.
– Молодец! – расплылся в улыбке Дэвид. – Вы не пожалеете!
***Едва стал известен исход процесса, пресса словно взбесилась. Дэвид за одну ночь стал героем, стойким защитником правого дела, рыцарем справедливости, сражавшим драконов вроде Микки Бреннана. Ему не давали прохода, осаждали просьбами об интервью, требовали выступить по телевидению, рассказать об ужасающих подробностях. Он едва сумел вырваться и позвонить Сандре.
– Солнышко, я…
– Знаю, милый, знаю. Все видела. И страшно тобой горжусь. Другого такого, как ты, нет на свете.
– Передать не могу, как рад, что все кончилось. Сегодня же еду к тебе. Не терпится…
– Дэвид!
– Что, детка?
– Дэвид…, ой!
– Что с тобой, солнышко?!
– 0-о-ох… Рожаю!
– Без меня не смей! – завопил Дэвид, рванувшись к двери.
***Джеффри Сингер весил при рождении восемь фунтов десять унций и казался счастливому отцу самым прекрасным младенцем на свете.
– Он твоя копия, Дэвид, – безапелляционно объявила Сандра.
Дэвид расплылся в лучезарной улыбке.
– Я рада, что все так хорошо обернулось.
– Мне бы твою уверенность. Особенно когда я барахтался изо всех сил, чтобы выплыть, – буркнул Дэвид.
– Ничего подобного! Я никогда в тебе не сомневалась.
Дэвид стиснул Сандру в объятиях:
– Нужно бежать, малышка. Я скоро вернусь. Только заберу вещи из кабинета.
***Не успел Дэвид переступить порог здания фирмы “Кинкейд, Тернер, Роуз и Рипли”, как его обступили со всех сторон бывшие сослуживцы.
– Поздравляю, Дэвид!
– Превосходная работа…
– Ты здорово им показал…
Дэвид едва отбился от доброжелателей и открыл дверь кабинета. Холли, по-видимому, давно исчезла. Он стал методически очищать ящики стола.
– Дэвид!
Дэвид обернулся. Перед ним стоял Джозеф Кинкейд.
– Чем это вы занимаетесь?
– Не хочу ничего оставлять после себя. Раз я уволен…
– Уволен? – ухмыльнулся Кинкейд. – Какой вздор! Нет, нет и нет! Тут какое-то недоразумение. Наоборот, мы решили вопрос о вашем партнерстве, мальчик мой. Собственно говоря, я назначил вашу пресс-конференцию на три часа дня.
– Неужели? – холодно обронил Дэвид.
– Разумеется! Еще бы не…
– Вам лучше ее отменить, – невежливо перебил Дэвид. – Я решил снова заняться уголовным правом. С этого дня я партнер Джесса Куиллера. Когда имеешь дело с этой отраслью закона, по крайней мере имеешь представление, каковы настоящие преступники. Так что, Джо, беби, можешь взять свое партнерство и сунуть его в…, туда, куда никогда солнышко не заглядывает!
И, подхватив пакет, вышел из комнаты.
***Джесс Куиллер обошел весь пентхаус и восторженно присвистнул:
– Вот это да! Словно для вас создано!
– Спасибо, – улыбнулась Сандра и, услышав крик, поспешила в детскую. – Пойду посмотрю, что с Джеффри, – бросила она на ходу.
Джесс поднял со стола изящную серебряную рамку с первой фотографией малыша:
– Чудесная работа. Это подарок?
– Да. От судьи Уильямс.
– Рад, что ты вернулся, партнер, – смущенно пробормотал Джесс.
– И я рад. Очень.
– Тебе, наверное, хочется немного отдохнуть, расслабиться, прежде чем приступить к работе.
– Пожалуй. Мы думали взять Джеффри и поехать в Орегон к родителям Сандры, ну а потом…
– Кстати, сегодня утром я получил из суда интересное дело. Женщину обвиняют в убийстве двух ее детей. Мне почему-то кажется, что она невиновна. К несчастью, приходится отправиться в Вашингтон, где начинается процесс, на котором я должен выступить, так что, возможно, ты поговоришь с ней и составишь собственное мнение…
КНИГА 3
Глава 22
Коннектикутская психиатрическая лечебница, расположенная в пятнадцати милях к северу от Уэстпорта, первоначально была поместьем Уйма Бекера, богатого голландца, построившего здесь дом в 1910 году. На сорока акрах плодородной земли находились огромный особняк, мастерская, конюшни и плавательный бассейн. Администрация штата купила имение в 1925 году, после чего здание было переоборудовано под больницу, и теперь в нем могли разместиться до сотни пациентов. Территорию окружала высокая ограда из металлических прутьев, а у ворот неизменно дежурила охрана. На окнах укрепили решетки, и одно крыло дома было специально приспособлено для буйно помешанных.
В кабинете доктора Отто Луисона, главы психиатрической клиники, шло совещание. Доктора Гилберт Келлер и Крэг Фостер обсуждали новую пациентку, приезда которой ожидали с минуты на минуту.
Все трое были известными специалистами по такому малоизученному недугу, как расщепление сознания, или деперсонализация. Гилберт Келлер, сорокалетний мужчина среднего роста, светловолосый, с сосредоточенным взглядом серых глаз, сидел напротив Отто Луисона, семидесятилетнего коротышки, типичного врача, каким его представляют большинство посторонних: борода, пенсне, крахмальный воротничок и озабоченное лицо.
Доктор Крэг Фостер много лет работал с доктором Келлером и написал книгу по диагностике и лечению расщепленного сознания. Все трое внимательно изучали историю болезни Эшли Паттерсон.
– Леди даром времени не теряла, – заметил Луисон. – Всего двадцать восемь лет, а на счету пять трупов. Не говоря уже о том, что пыталась прикончить своего защитника.
– Не женщина, а мечта, – сухо согласился Гилберт Келлер.
– Придется держать ее в отделении для буйно помешанных, пока вся клиническая картина не будет ясна, – заключил Луисон.
– Когда она прибывает? – осведомился Келлер. И словно в ответ из переговорного устройства раздался голос секретаря:
– Доктор Луисон, сейчас привезут Эшли Паттерсон. Доставить ее в ваш кабинет?
– Да, пожалуйста, – откликнулся Луисон и вздохнул. – Всем все ясно?
Путешествие превратилось в настоящий кошмар. После окончания процесса Эшли продержали в тюрьме три дня, пока не были отданы соответствующие распоряжения.
Тюремный автобус доставил ее в аэропорт Окленда, где уже ожидал специально переоборудованный самолет, “ДС-6”, один из многих в гигантской Национальной системе транспортировки заключенных, управляемой Всеамериканской службой судебных исполнителей.
Сегодня на борту было двадцать четыре узника, скованных наручниками по рукам и ногам. Ту же процедуру проделали и с Эшли.
«Почему они творят это со мной? Я совершенно не опасна. Обыкновенная несчастная женщина!»
Но ехидный голос в душе не преминул напомнить:
«Бедняжка, прикончившая кучу народа! Тоже мне воплощенная невинность! Как только можно жить с этим?!»
В отличие от нее остальные заключенные были закоренелыми преступниками, прошедшими огонь и воду, осужденными за убийства, изнасилования, вооруженный грабеж и тому подобные милые “развлечения”. Эшли была единственной женщиной в самолете и, естественно, привлекала всеобщее внимание. Вскоре начались неуклюжие, но довольно откровенные заигрывания.
– Привет, беби! – плотоядно ухмыльнулся один. – Не хочешь подойти и погреть мне коленки…, или то, что между ними?
– Заткнись, – рявкнул конвойный.
– Эй! До чего же ты черствая личность! Ни капли романтики! Сам подумай, теперь какой-нибудь счастливчик оприходует эту сучонку только лет через… Сколько тебе впаяли, киска?
– Небось у тебя так и зудит дать крутому мужичку, – вмешался другой. – Как насчет того, чтобы поразвлечься вместе?
– Погодите! – неожиданно охнул третий. – Это та телка, что ухлопала пятерых и отрезала им яйца!
Все молча уставились на Эшли. По какой-то причине у шутников пропала охота продолжать перепалку.
***По пути в Нью-Йорк самолет делал две посадки, чтобы выгрузить или принять на борт очередную партию заключенных. Полет был долгим, лайнер то и дело попадал в воздушные ямы, и к тому времени, когда они наконец прибыли в аэропорт Ла Гуардиа, Эшли порядком укачало.
Едва самолет приземлился, к трапу подошли двое полицейских. С ног Эшли сняли наручники, но тут же вновь заковали, едва она уселась в полицейский фургон. Ее никогда еще так не унижали. И на душе становилось еще омерзительнее, потому что она считала себя совершенно нормальной. Неужели они вообразили, будто она намеревается сбежать или убить кого-то? Все это в прошлом, все кончено. Разве они ничего не знают? Эшли уверена, что подобного больше не случится. Все что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда. В любом месте, любой точке земного шара.
Она сама не помнила, как задремала. Разбудил ее голос конвойного:
– Просыпайтесь, приехали.
Она в Коннектикуте. Что ждет ее здесь?
***Эшли Паттерсон сразу отвели в кабинет доктора Луисона. Невысокий бородатый человек поднялся ей навстречу:
– Добро пожаловать в Коннектикутскую лечебницу, мисс Паттерсон.
