Волчьи игры - Людмила Астахова

Под утро третьего дня Элир с гостеприимного хутора сбежал, оставив доброй хозяйке несколько золотых монет. И очень зря, как выяснилось двумя днями позже.

Подорожником и паутиной огнестрельную рану не вылечишь, вот пришлось Джэйффу Элиру обращаться к лекарю за перевязкой и опийной настойкой. А что ни врачеватель, то – стукач, грози ему хоть живьем кожу содрать, все равно побежит к полицейскому стражу доносить о подозрительном пациенте. Именно так решил шуриа, когда к нему, оглушенному снотворным, вломились ночью сыщики и вытащили из кровати, точно щенка из норы – голого и беспомощного. Разумеется, с его раной никто не посчитался, напротив, толкущиеся вокруг стражи так и норовили побольше зацепить перетянутое повязкой плечо.

От яркого света фонарей Джэйфф почти ничего не видел, зато слышал прекрасно. Один говорил высоким писклявым голосом, второй – басил. Прямо-таки пиршество звуков.

– Ага! А вот и наш герой – господин шурианский налетчик! Сличай, Файди.

– Точно! Это он. Вдова Рос его прекрасно запомнила и описала.

– Проверь еще раз.

– Тьфу ты! Волос длинный, черный, в две косы заплетенный, глаз... Эй, дружище, оттяни ползучему веко. Вишь, глаз грязно-синий? Рот большой, губастый, нос... э... тоже большой, но не клювастый, а приличной формы. Шрамы на груди, плечах, спине и животе. Меченый гад, опытный.

– Согласен. Похож. Хватай его.

Трудно схватить ускользающего шуриа, когда тот здоров и силен, а раненого обескровленного – запросто. Надо лишь сначала побольнее врезать по искалеченной руке, а затем наподдать по печени и почкам, когда свалится от боли без сознания. И – пожалуйста, получите спокойного, тихого, послушного шуриа, который никуда не ускользает и даже уползти не пытается. Красота, да и только!

Грэйн эрна Кэдвен

Быт ролфийского посольства на чужбине поразительно схож с жизнью гарнизона отдаленной крепости. То же чувство оторванности, так сказать, от корней, те же приступы жесточайшей ностальгии по родным порядкам и то же потаенное нежелание в лоно оных порядков возвращаться. Вслух тоскуя о милой заснеженной родине и сетуя на редкие и нерегулярные связи с метрополией, втихаря весь штат ролфийского представительства, от его высокопревосходительства полномочного посла эрна Дэйрена до рядового ир-Ситни, помогавшего при кухне, молились о продлении срока их полномочий и службы. Двойное жалованье, выслуга год за полтора и известная доля самостоятельности, выражавшаяся в порядочном удалении от высшего начальства, – чем не завидная участь? Особняк, приобретенный Священным Княжеством Ролэнси у Северного Княжества Файрист за полновесные оули, и в самом деле был этакой крепостью. Замкнутый мирок избранных, принадлежать к числу которых не просто лестно, но и выгодно. Но, увы, подчас и весьма опасно.

Разумеется, Грэйн давно уже не испытывала иллюзий касательно настоящей иерархии, царящей в ролфийских представительствах. Его высокопревосходительство посол – особа, безусловно, важная, но реальная власть внутри посольских стен принадлежит отнюдь не ему. Практика, принятая повсеместно, и амалерская миссия отнюдь не стала исключением. Заправлял всем, естественно, не его высокопревосходительство уважаемый эрн Дэйрен, а злобный, желчный и подозрительный тип – эрн Рэдрин, военный атташе и, опять-таки традиционно, глава местной резидентуры. И его властная рука славилась своей тяжестью, в чем Грэйн имела счастье убедиться сразу же по прибытии под сулящие гостеприимство и безопасность своды посольского особняка.

Не дав вновь приехавшим и минуты лишней, чтобы хоть как-то попытаться придать себе надлежащий вид, эрн Рэдрин встретил их лично, прямо в вестибюле. Ночная тревога в ролфийском логове – это вообще зрелище впечатляющее. Множество молчаливых, исполненных подозрений, до зубов вооруженных мужчин с пылающими зеленым недоверием глазищами и кровожадно блестящими клыками – под предводительством свирепо кривящего тонкие губы, изжелта-серого, помятого спросонья типа в долгополом халате национальных цветов. И вся эта свора хищно взирала на амалерских полицейских, санитаров с носилками, на которых постанывал в беспамятстве раненый Лэхри, и с особым вниманием – на растрепанных и окровавленных сородичей.

– В лазарет! – коротко рыкнул господин в халате, мельком глянув на раненого. – Живо!

– Ваше превосходительство, позвольте... – козырнув, начал было полицейский чин, но осекся и отступил на шаг.

– Позволю, – обронил предводитель ролфийской своры. – Но не ранее, чем завтра, в час пополудни. Мы составим соответствующую ноту, так и передайте вашему начальству, офицер. Я вас больше не задерживаю.

– Но...

– Вы находитесь на территории Священного Княжества Ролэнси. – Тип в халате повел рукой, подразумевая посольство. – Извольте оставить нас немедля. Здесь мы сами разберемся. Благодарю за сотрудничество.

Последнюю фразу он почти что выхаркал.

«Неприятный субъект», – решила Грэйн. И не ошиблась.

Убедившись, что на священной ролфийской территории не осталось никого чужого, а только свои, эрн Рэдрин (а это был он) дал себе волю. Гнев и раздражение, вполне естественные, когда из пятерых соотечественников, за которых посольство в данный момент несло ответственность, двоих вносят вперед ногами, одного – чуть живого, а оставшиеся двое едва вползают, все окровавленные и ободранные, вылился в весьма эмоциональный поток непечатных выражений, который никто, разумеется, не рискнул прервать. Грэйн сперва возмутилась, затем ностальгически вздохнула – ну прямо как Фрэнген! – а потом подозрительно прищурила глаз. И пока эрн Рэдрин бушевал, доверительно шепнула майору:

– Вы знаете, эрн Дэйрун, его превосходительство сейчас – точь-в-точь мой бывший муж. Тот совершенно так же разорялся, когда его в очередной раз прихватывали геморроидальные колики...

На беду, этот шепот пришелся как раз на паузу в речах атташе, прервавшегося, чтобы глотнуть воздуха, а потому в вестибюле не нашлось никого, кто бы не расслышал замечание насчет геморроя. Желтоватое лицо эрна Рэдрина приобрело оттенок вареной свеклы, он издал горлом булькающий звук и умолк, ненавидяще сверля взглядом наглую бабу. Грэйн не оставалось ничего другого, как вежливо улыбнуться и отсалютовать:

– Посвященная Локки капитан эрн Кэдвен Грэйн, ваше превосходительство! Безмерно рада с вами познакомиться. Могу я узнать, в котором часу здесь подается завтрак?

В погребальной тишине кто-то из собравшихся почти беззвучно хихикнул.

– Ар-ргх! – вызверился эрн Рэдрин. – Когти Локки! Еще одна баба! Капрал Сэйган!

– Здесь, ваше превосходительство!