Небесное око - Филип Дик

– Она желает власти над нами, – продолжала, словно в бреду, Марша. – Ну и что?.. В конце концов, пусть. Она создала для нас реальный мир. Для меня он все тот же… Ты видишь разницу? Джек?.. Ради всего святого, скажи хоть что-нибудь!

Плечом он толкнул дверь и надавил на выключатель, зажигая в гостиной свет.

– Мы дома, – сказала, робко озираясь, Марша, когда муж осторожно поставил ее на пол.

– Да, дома! – Джек захлопнул дверь.

– Наш старый дом. Такой же, как всегда…

Расстегнув пальто, Марша, словно в трансе, прошлась по гостиной, разглядывая занавески, покрывала, книги, мебель, картины…

– Правда, замечательно? Все знакомое, родное… Никто не сыплет на тебя саранчу, никто не упраздняет вещи… Это здорово!

– Да уж, сенсация высшей пробы, – с горечью ответил Гамильтон.

– Джек… – Она подошла и встала рядом. – Не надо о ней дурно думать. Все будет не так, как у миссис Притчет. Она слишком умна для откровенного маразма и рассчитывает каждый шаг далеко вперед.

– Как минимум на миллион лет вперед! – согласился Джек. – У нее появился шанс подмять нас под себя, и она им умело воспользовалась.

Ни с того ни с сего Джек нащупал у себя в кармане твердый цилиндрический предмет; в припадке неизъяснимой злобы он запустил им в стену. Бутылочка из-под хлороформа упала на коврик, покатилась и уткнулась, целехонькая, в ножку кресла.

– Отрава больше не поможет, – мрачно заметил он. – Пора признать поражение. На этот раз мы вляпались основательно, по самые… в общем, вляпались.

Марша достала из шкафа плечики и повесила пальто.

– Биллу Лоузу будет плохо.

– У него, наверное, так и чешутся руки начистить мне рыло.

– Нет, – испугалась Марша. – Ты тут ни при чем.

– Как я посмотрю ему в глаза? Как я посмотрю в глаза любому из вас? Ты хотела остаться у миссис Притчет – а я тебя затащил сюда… попался на удочку этой психопатки!

– Не терзай себя, Джек. Это ничего не даст.

– Нет, конечно. Ничего не даст.

– Я сварю кофе.

С порога кухни она повернула к мужу грустное лицо:

– Тебе кофе с коньяком?

– Да, да. Прекрасно!..

Вымученно улыбнувшись, она ушла на кухню. И какое-то время стояла тишина.

Затем раздался пронзительный визг.

Джек в тот же миг был на ногах; пулей пролетев коридор, он замер на пороге кухни.

Сначала он ничего не смог разобрать: Марша, прислонившись к столу, частично закрывала обзор… И только подойдя к ней вплотную, он разглядел – зрелище впилось в мозг, как раскаленное шило в маргарин. Джек закрыл глаза, вцепился в Маршу и потащил ее прочь. Он зажал ей рот ладонью, визг женщины перешел в тихий стон. Джек и сам едва не орал от ужаса, собрав всю волю в кулак и балансируя на грани истерики.

Мисс Рейсс терпеть не могла котов и кошек, считая их тварями злокозненными и вредными.

В кухне на полу издыхал Прыг-Балда. Неведомая сила вывернула бедное животное нутром наружу… но кот все еще оставался жив. Кошмарное месиво продолжало функционировать; милая дамочка, конечно же, позаботилась об этом. Она не собиралась так запросто дарить врагам легкую смерть.

Дрожа и пульсируя обнаженными сосудами, сверкая влажными внутренностями, кровавый ком костей и мяса слепо тащился через кухню. Наверное, этот шизоидный путь изувеченного кота продолжался довольно долго – с момента возникновения реальности мисс Рейсс. За три с половиной часа агонизирующий комок плоти прополз полкухни.

– Но он не должен, – сквозь рыдания выла Марша, – он не может быть живым!..

Метнувшись во двор, Джек схватил совковую лопату, подцепил страшный груз и вынес его на задворки. Моля Бога о скорейшем избавлении от мук несчастного животного, Джек наполнил водой большое ведро и опустил туда дрожащую массу.

Даже в столь плачевном состоянии кот упорно пытался выбраться из воды. Но в конце концов с последней конвульсией погрузился на дно и расстался с жизнью.

Гамильтон сжег останки, торопливо вырыл яму и закопал их. Спрятав инструменты и умывшись, он вернулся в дом.

Прошло всего несколько минут, но Джеку показалось, что минула целая вечность. Марша тихо сидела в гостиной, обхватив руками колени, и отрешенно смотрела куда-то в пространство. Когда Джек оказался рядом, она не подняла глаз.

– Милая… – позвал он.

– Кончено?

– Кончено. Балда умер. Можно только радоваться, он теперь недосягаем. Никто больше не причинит ему боли.

– Даже завидно. За нас-то она еще не принималась.

– Она ведь кошек ненавидит, а к нам, надеюсь, подобных чувств не питает.

Марша повернулась к мужу:

– Вспомни, что ты ей сказал тогда ночью! Ты испугал ее. И она это наверняка запомнила.

– Да, вероятно. Она ничего не забывает.

Джек вернулся на кухню и сам приготовил кофе. Он уже разливал его по чашкам, когда тихо вошла Марша и стала доставать сливки и сахар.

– Вот в этом и заключается ответ, – проговорила она.

– На какой вопрос?

– На вопрос, можно ли нам жить. И ответ – отрицательный. Хуже чем отрицательный.

– Хуже отрицательного ничего не бывает, – вяло возразил Джек, сам прекрасно понимая, насколько неубедительно звучат его слова.

– Она нездорова?

– По-видимому. Паранойя плюс мания преследования. Все, что зацепит ее лягушачий взгляд, тут же становится звеном в цепи всеобщего заговора.

– Но теперь, – вздохнула Марша, – ей не о чем беспокоиться. Потому что она впервые в жизни может сокрушить любой заговор.

Прихлебывая обжигающий кофе, Гамильтон рассуждал:

– Думаю, она действительно верит, что создала копию истинного мира. По крайней мере, своего. Боже правый, ее истинный мир запросто переплюнет самый лютый глюк алкаша или торчка!

Он с минуту помолчал, затем продолжил:

– То, что она сотворила с Балдой… Маньячка, очевидно, решила, что с ней проделали бы то же самое, попадись она в лапы воображаемых врагов. Натуральная фобия. Она свято верит, что все решается именно таким способом.

Поднявшись, Джек обошел комнаты и приспустил шторы. Солнце уже село. Пустынные улицы окутала темень.

Джек открыл ящик стола, достал пистолет 45-го калибра и принялся набивать обойму.

– Она глубоко заблуждается в собственном всевластии.

Он сунул оружие во внутренний карман пальто. Пальто оттопырилось бугром на груди.

Марша грустно улыбнулась:

– Ты похож на бандита.

– Я частный детектив.

– А где твоя секретарша с шикарным бюстом?

– Это ты, – улыбнулся Джек.

Марша застенчиво подняла руки:

– А я все гадаю: заметит муженек, что жена… в норме?

– Уже заметил.

– И как?.. – лукаво спросила она.

– Придется терпеть. Во имя былых времен.

– Так странно… Чувствую себя почти толстухой.