Теория доказательств - Владислав Лоер

В руководящем указании Пленума Верховного Суда СССР «О судебном приговоре» от 28 июля 1950 г. говорилось, в частности: «При этом должны быть конкретно указаны доказательства, положенные судом в основу обвинения или оправдания подсудимого, с приведением мотивов, почему суд принял эти доказательства. Отвергая те или иные имеющиеся в деле доказательства в пользу обвинения подсудимого или его оправдания, суд должен в приговоре указать, почему именно эти доказательства им отвергнуты. Так, при вынесении обвинительного приговора в последнем должно быть указано, почему судом отвергнуты объяснения подсудимого в его защиту, а также другие оправдывающие его доказательства. При вынесении оправдательного приговора должны быть изложены обстоятельства, опровергающие выводы обвинительного заключения и указанные в нем доказательства, на которых оно основано» (разрядка наша. — Авт.). Таким образом, говоря об объяснениях (показаниях) как о доказательствах, Верховный Суд имел в виду фактические данные об обстоятельствах дела, которые содержатся в определенном источнике; наоборот, говоря об обстоятельствах, Верховный Суд имел в виду обстоятельства, установленные фактическими данными. Та же мысль проводится в постановлениях и определениях Верховного Суда СССР по отдельным уголовным делам. Верховный Суд СССР называл доказательствами только такие показания свидетелей, обвиняемых, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных действий и иные документы, в которых содержатся сведения об относящихся к делу фактах 4 Подход к понятию доказательства как к единству процессуальной формы и фактического содержания последовательно проведен и закреплен в ст. 16 Основ 1958 г. В ней, как и в соответствующих статьях УПК союзных республик, дано следующее определение доказательств: «Доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке органы дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются: показаниями свидетеля, показаниями потерпевшего, показаниями подозреваемого, показаниями обвиняемого, заключением эксперта, вещественными доказательствами, протоколами следственных и судебных действий и иными документами». Обращает на себя внимание и четкое определение в законе (при характеристике понятия доказательства) целенаправленности рассматриваемого понятия: с помощью доказательств должны быть установлены обстоятельства совершившегося в прошлом события. Факты, с которыми закон связывает доказательства, образуют две относительно самостоятельные группы. К первой относятся обстоятельства, составляющие в своей совокупности предмет доказывания по уголовному делу. Ко второй группе относятся факты, которые не входят в предмет доказывания. Их можно назвать промежуточными, вспомогательными, побочными и т. п. Они возникли в ходе исследуемого события, до и после него. Это —группа весьма разнообразных как по своему характеру, так и по своему происхождению фактов. Общее свойство этих фактов, позволяющее объединить их в одну группу, состоит в том, что между ними и обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, имеются разнообразные объективные связи. Знание названных фактов и их связей с обстоятельствами предмета доказывания позволяет восстановить картину совершенного преступления Как уже отмечалось, познание фактов объективной действительности, как входящих в предмет доказывания, так и образующих группу промежуточных и иных вспомогательных фактов, может происходить в двух формах —чувственной и рациональной. Как и при познании любых явлений, познание фактов в уголовном судопроизводстве представляет собой процесс, в котором отдельные формы (ступени) познания находятся во взаимосвязи, взаимопроникновении, не существуют обособленно друг от друга. Каждая форма познания имеет элементы другой и не может существовать без нее. В частности, чувственное познание всегда представляет собой единство ощущения и мышления. Сказанное надо иметь в виду и при решении вопроса о возможностях использования в судебном доказывании двух форм знаний: непосредственной и опосредствованной. Следователь, судьи познают событие, совершившееся в прошлом. Поэтому знание этого события в основном может быть получено посредством информации, которую несут о нем доказательства. Доказательства становятся промежуточным звеном между сознанием следователя, судей и познаваемым преступлением. «Доказывание есть вообще опосредствованное познание».

Возникает вопрос, доступно ли следователю, судье непосредственное восприятие некоторых фактов, входящих в предмет доказывания. Многие авторы на этот вопрос отвечают отрицательно. Так, М. М. Гродзинский писал: «Наиболее простым способом установления того или иного факта является непосредственное его наблюдение. Но в уголовном процессе способ этот исключен. Преступление, составляющее предмет судебного исследования, представляет собой факт прошлого по отношению к моменту судебного разбирательства, и, следовательно, непосредственное наблюдение судом данного события не может иметь места». Действительно, та система фактов, которая образовывала единое событие преступления, к моменту производства по делу относится уже к прошлому и поэтому стала недоступной для непосредственного восприятия следователя, судей. Событие преступления «распалось» на ряд фактов, из которых одни перестали существовать (например, нанесение удара, поведение потерпевшего в момент совершения преступления и т. п.), а другие потеряли свои первоначальные свойства, интересующие следователя и суд. О непосредственном познании подобного рода фактов можно говорить лишь применительно к их очевидцам (свидетелям, потерпевшим и др.), но не к судье, следователю. Но в событие преступления входят и некоторые другие факты, которые после того, как преступление совершилось, продолжают в определенных случаях существовать в неизмененном виде или изменились, но не утратили важных для дела свойств. Как правильно указывалось в процессуальной литературе, к этой группе можно отнести:

1) некоторые факты, относящиеся к материальным последствиям совершенного преступления (обгоревший дом, обезображенное лицо потерпевшего и др.);

2) сохранившиеся продукты преступной деятельности (подделанный документ, изготовленный самогон и др.);

3) найденные предметы преступного посягательства (похищенный костюм, часы и др.);

4) обстановка на месте совершения преступления;

5) некоторые факты, характеризующие внешность преступника (черты лица, рост, цвет волос и др.). Названные факты доступны непосредственному восприятию следователя, суда, участников процесса потому, что они существуют в действительности и сохранили к моменту расследования и рассмотрения дела свои свойства, которые делают их существенными для дела. Против возможности непосредственного познания отдельных фактов, входящих в предмет доказывания, возражает М. С. Строгович: «Суд может непосредственно воспринять различные предметы, сохранившие на себе следы преступления и преступника, например взломанный запор хранилища, пятна крови на одежде и т. д., но эти предметы в уголовном деле являются не чем иным, как вещественными доказательствами, при помощи которых суд устанавливает имеющие значение для дела факты, так что в этих случаях суд непосредственно воспринимает доказательства, а не факты, устанавливаемые этими доказательствами». Прежде всего отметим, что М. С. Строгович без достаточных оснований в этом примере отождествляет непосредственное познание судом таких различных по своему характеру фактов, какими являются взломанный запор хранилища и пятна крови на одежде. Судьи, следователь действительно могут видеть, что запор взломан, если этот факт доступен непосредственному восприятию в силу своей очевидности (в других случаях может потребоваться экспертиза). Но судьи не в состоянии путем непосредственного наблюдения установить, что на одежде находятся именно пятна крови. Для установления такого факта требуются доказательства. Таким образом, М. С. Строгович отождествляет факты объективной реальности со сведениями о них. Не указывая, какие именно факты (или их свойства) устанавливаются посредством обнаружения тех или иных предметов, имеющих значение вещественных доказательств, М. С. Строгович допускает еще одну неточность, ибо возможности непосредственного или опосредствованного познания зависят как от свойств познаваемого факта, так и от цели исследования Познание одного и того же факта может быть непосредственным или опосредствованным в зависимости от того, какое его качество, свойство познается. Тот же взломанный запор хранилища может быть познан и опосредствованно. Если недостаточно установить, что запор взломан (мы отметили, что эта сторона факта может быть познана непосредственно), а необходимо знать, каким орудием он взломан, то следователь, суд могут установить это, например, заключением эксперта, т. е. опосредствованно. Непосредственное восприятие следователем, судом обстоятельств события или отдельных побочных фактов как форма познания может быть допущено и будет играть определенную роль, если оно происходит при установленных доказательственным правом условиях, гарантирующих правильное познание. Такими условиями следует считать формы проведения следственных и судебных действий и их процессуальное закрепление в соответствующих протоколах, занимающих затем свое место в доказательственных материалах дела. Законодатель, в частности, указал, что в протоколах должны излагаться все действия следователя, а равно все обнаруженное в той последовательности, в какой производилось следственное действие, в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра, освидетельствования (ст. 182 УПК РСФСР). Требование закона о присутствии понятых при производстве ряда следственных действий объясняется стремлением гарантировать достижение достоверности, избежать ошибок в непосредственном познании следователя, а также необходимостью обеспечить правильность закрепления результатов непосредственного восприятия Понятые, как это видно из анализа процессуального закона, присутствуют только при таких следственных действиях, в которых может иметь место непосредственное восприятие следователем определенных фактов. При производстве указанных выше действий в судебном заседании понятые не присутствуют, потому что правильность непосредственного восприятия обеспечивается процессуальным порядком судебного заседания (коллегиальный состав суда, присутствие других участников судебного разбирательства). Если возникают сомнения в точности изложения в протоколах сведений о непосредственно воспринятых фактах или в законности проведения следственного действия, то можно получить от понятых (как и от специалистов, участвующих в производстве следственного действия) свидетельские показания. Возможность допроса понятых, специалистов в качестве свидетелей объясняется тем, что они, так же как и следователь, непосредственно воспринимали факты в ходе производства следственного действия. Непосредственность восприятия следователя, суда не устраняется составлением процессуальных документов об обнаружении и свойствах предметов, явлений. Составление протоколов осмотра, обыска, выемки и других действий (или их описание в протоколе судебного заседания) — необходимое условие правильного развития процесса доказывания. В материалах дела должно быть зафиксировано, что следователь, суд непосредственно восприняли конкретные факты для того, чтобы можно было судить об условиях и результатах этого восприятия и о правильности принятого на его основе решения. Протоколы следственных действий являются для суда формой, в которой суд воспринимает информацию о фактах, которые непосредственно воспринимались следователем и понятыми. Они содержат фактическую информацию, необходимую для того, чтобы сделать вывод об этих фактах лицами, которые сами их не наблюдали. Точно так же в суде ход и результаты осмотра, опознания, освидетельствования, эксперимента заносятся в протокол судебного заседания для того, чтобы впоследствии можно было проверить (в кассационной или надзорной инстанции) правильность непосредственного восприятия судом исследуемых фактов и обоснованность приговора (определения). Свои выводы о непосредственно наблюдавшемся факте суд (так же как и следователь) делает на основе непосредственного восприятия факта при проведении соответствующего действия. Хотя непосредственное познание представляет важную форму установления некоторых обстоятельств уголовного дела, его область довольно узка по сравнению с областью опосредствованного познания подлежащих установлению обстоятельств с помощью сведений о них. Причем, так как доказывание в уголовном процессе носит длящийся характер, результаты непосредственного познания отдельных фактов, зафиксированные при производстве следственных (судебных) действий, в следующей стадии будут служить доказательством для субъектов, осуществляющих доказывание. Большинство фактов, интересующих следователя и суд, познается при помощи сведений о них, получаемых из различных источников. Доказательства могут быть средством установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, если они несут объективную информацию о них. Иначе и не может быть, потому что перед советским судом стоит задача достижения истины. Истина может быть достигнута, если будет правильно построен процесс познания «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование —это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге». Сущность доказательства в уголовном процессе может быть объяснена только на основе теории познания диалектического материализма, теории отражения. «Логично предположить, — указывал В. И. Ленин, — что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения». Отражение основано на всеобщности взаимодействия процессов, вещей, явлений. В процессе взаимодействия предметы, явления отражаются друг в друге в разнообразных формах, оставляя различные следы, отпечатки. «Способность любой вещи, любого явления в процессе взаимодействия продуцировать изменения состояний другой вещи, создавать в ней определенные отпечатки, следы, по своей структуре изоморфные некоторой стороне воздействующей вещи, и составляет существо присущего всей природа общего свойства отражения». Диалектический материализм различает общее свойство отражения, присущее всей материи, и психическое отражение как свойство высокоорганизованной материи —живой природы. Свойство отражения составляет основу процесса познания человеком объективной действительности. Изменения, происшедшие в явлениях, объектах как результат их взаимодействия позволяют познать связи объектов, явлений, отдельные их стороны, свойства. Результаты непосредственного или опосредствованного взаимодействия предметов, процессов, явлений служат базой и для проникновения в сущность исследуемых объектов. Преступление, представляя собой определенную совокупность многих явлений, предметов, процессов, совершается в окружающей его среде, а потому соприкасается со многими другими явлениями, предметами, процессами объективной действительности. Вступая во взаимодействие с окружающими его предметами, явлениями, преступление отражается в виде следов, состояний предметов, динамических и статических процессов, а также в сознании людей. Факты, образующие событие преступления, взаимодействуя между собой, также могут сохранить отображения отдельных сторон преступления Так как преступление совершается в определенных условиях места и времени, ему не только сопутствуют окружающие его предметы и явления, они предшествуют и следуют за ним. Преступление находится в разнообразных связях с этими группами фактов, явлений, предметов. Благодаря отражению как результату взаимодействия события преступления с другими явлениями объективной действительности делается возможным и его познание. В ходе совершения преступления (иногда до него и после него) идет и процесс формирования доказательственной информации. Факты, образующие событие преступления, отражаются, запечатлеваются в сознании будущих свидетелей, обвиняемых, потерпевших, а также в виде изменений материальных объектов и т. д. В соответствующем процессуальном порядке эти фактические данные доводятся до следователя, судей, которые таким образом восстанавливают картину совершенного преступления или устанавливают его отсутствие.