Воин Яровита - Василий Сахаров

В это время многим казалось, что близится развал государства, которое и так-то никогда не было единым монолитом, а являлось лоскутным одеялом. Немало ярлов, дабы спасти свои шкуры и добро, стало подумывать о смене веры и отречении от Христа. Но их сдерживала надежда на помощь со стороны саксов и немцев, а главное кара, обещанная христианскими священниками всем изменникам. Помощь придет, войска католиков уже рядом, заверял Ассер Риг датских феодалов, и пока еще ему верили, хотя идти под руку зеландского ярла морские волки не хотели.

Так минул месяц, а за ним другой. Германцев все не было, а к растекавшимся по Ютландии варягам подошли пруссы, которые перед возвращением на родину решили поучаствовать в штурме богатого Хедебю, под стенами коего расположились бодричи князя Никлота. И тогда Свен Эстридсен, который потерял в Большом Бельте почти все свои корабли и большую часть дружины, впал в отчаяние. Однако ненадолго, поскольку человеком он был сильным и, обдумав сложившуюся ситуацию, с подачи преданных ему северных ярлов, Свен пустился в путь.

Ярл отправился в Лим-Фьорд, а если быть более точным, в замок Фридеборг. К тому моменту под его контролем оставалось всего несколько укрепленных мест и три корабля, а войско насчитывало пару сотен воинов. Эстридсен окончательно разочаровался в союзе с Ассером Виде, который в очередной раз недооценил венедов и подставил данов под удар, и решил, что не желает иметь с цистерианцами и тамплиерами ничего общего, по крайней мере, до тех пор, пока варяги рядом. Значит, пришло время просить у венедов мира, как это некогда сделал его покойный родитель. Вот только отправиться на переговоры лично он не решился и потому приехал в Фридеборг.

Перед небольшим, но хорошо укрепленным деревянным замком на высоком взгорке ярл Свен и сопровождающий его конный десяток гвардейцев, оказался в сумерках. С неба срывались первые капли кратковременного весеннего дождя, а на море бушевал шторм. Свежий прохладный ветер взметнул светлые волосы Эстридсена и он остановил своего мощного вороного жеребца. Из-за зубца надвратной башни выглянул седой вояка в тяжелом доспехе и обоюдоострым топором в руках. Сверху вниз он оглядел гостей и с ярко выраженным норвежским акцентом спросил:

— Кто такие!?

— А ты не видишь!? — отозвался Свен. — Открывай ворота Гуннар! Это я, Свен Эстридсен, приехал в гости к своей мачехе!

— А-а-а! — флегматично протянул норг, но ворота открывать не спешил, а обернулся назад и пробасил: — Эй, Владимир! Скажи хозяйке, что Свен приехал! Да спроси, впускать его или нет!

Эстридсен мог бы обидеться, ведь замок Фридеборг находился на его земле. Однако чего-то подобного он и ожидал, а потому был спокоен. Его мачеха Мальмфрида Мстиславна, родная сестра умершей в монастыре Ингеборг Мстиславны и нынешнего новгородского князя Святополка Мстиславича, держала подле себя только норгов и русичей, а датчанам не доверяла и это было легко объяснить. Как можно довериться тем, кто убил ее второго мужа? Никак. Поэтому после смерти супруга бывшая норвежская и датская королева осела в замке Фридеборг, который еще при жизни построил для нее Эрик. Ну, а если она и выбиралась из него, то только в Норвегию, где у Мальмфриды проживали близкие родичи, дочь от первого брака Кристен и племянница Кристина Кнудсдоттер.

Ожидание Свена продлилось недолго, и это было добрым знаком, который говорил, что мачеха на него не обижается и готова помочь. Вскоре ворота распахнулись, и маленький отряд датчан въехал внутрь. Охрана Мальмфриды, которая состояла из тридцати головорезов, была настороже и хирдманов вежливо, но настойчиво, препроводили к казарме. А Эстридсен, в сопровождении полоцкого дружинника Владимира Гусляра, личного телохранителя хозяйки, направился в жилой донжон.

Мальмфрида, которую его отец и он сам всегда называли Фрида, встретила пасынка в освещенной несколькими свечами комнате. Сорокапятилетняя темноволосая женщина, закутавшись в соболиную шубку, сидела перед зажженным камином и грелась. По стенам и крыше здания барабанили дождевые капли, а внутри помещений царила сырость. На мгновение Эстридсен остановился рядом с креслом мачехи и отметил, что она заметно постарела. Кожа на руках некогда ослепительной красавицы сморщилась, на шее появились складки, а в волосах первая седина. Безжалостное время и тяжкие испытания состарили русскую княжну и северную королеву, и Свен подумал, что, возможно, ему придется искать другого посланца к варягам. Однако эту мысль ярл отбросил прочь. Слишком хорошо он знал Мальмфриду, которую когда-то рассматривал как врага и соперника за внимание отца, затем как союзника, потом как любимую женщину, а сейчас как советника и мудрого человека. Поэтому Свен понимал, что когда потребуется, она может быть сильной, волевой и безжалостной, а внешность обманчива.

— Здравствуй, Фрида, — поприветствовал мачеху Свен, после чего присел в кресло рядом с женщиной, взял в руки ее левую ладонь и галантно прикоснулся к ней губами.

— И тебе не хворать, Свен Эстридсен, — женщина улыбнулась. — За советом прибыл?

— Не только.

— Рассказывай.

— Все плохо, Фрида. Ассер Виде вновь предал меня, клялся в верности и обещал королевскую корону, а сейчас снова сам по себе. Почти все мои драккары потонули в Большом Бельте или захвачены венедами, денег нет, а мелкие ярлы не желают идти за мной. Еще пара седьмиц и мне конец. Варяги добьют воинов Северной Ютландии, и никто не вспомнит про Свена Эстридсена. Помоги.

— Чем может помочь тебе слабая женщина, могучий ярл? Было время, я говорила, что дружба с цистерианцами и Ассером не принесет тебе добра, но ты мне не поверил. А сейчас просишь помощи? Это странно.

— Я ошибался и был не прав, когда не послушался тебя, признаю это. Но теперь все встало на свои места. Поэтому я здесь.

Женщина задумалась. Она молчала, а Свен нервничал, и когда он хотел нарушить тишину, она произнесла:

— Мне кажется, что ты торопишься Свен. Рано или поздно германцы окажут данам помощь и варяги отступят. Они и так уже выдыхаются, так что если ты желаешь услышать мое мнение, то спрячься в лесах, а когда появятся саксы, присоединись к общему войску.

— Нет, Фрида, все же ты женщина и не понимаешь меня. Все! Край! Мне конец! Нет времени ждать помощи, а если я поступлю, как ты советуешь, то никогда уже не встану на ноги. Именно я возглавлял флот, который вышел навстречу варягам и был разбит, а не Ассер, корабль коего держался в тылу. Поэтому для меня все очень плохо. Варягов выгонят из Ютландии, это я понимаю. Однако, что дальше? Замки и городки будут разорены, дружина опять понесет потери, а потом соберется всенародный тинг, и мне срубят голову, точно так же как моему отцу и твоему мужу. И ладно если у меня за плечами будет несколько сот отличных воинов и драккары, тогда можно отбиться, но их нет.