Летящий вдаль - Виктор Лебедев

Данилов сидит в кузове и поглядывает назад, на меня. На его лице застыла страдальческая гримаса. Наверняка, он бы с бо́льшим удовольствием прошелся пешком, нежели трясся в развалюхе. Уж не это ли средство передвижения нам пообещали в случае удачного завершения операции?

Вдоль улицы, по которой мы сейчас едем, тянутся двухэтажные обшарпанные домики с выбитыми стеклами. Некоторые просели и покосились, из окон кое-где свешиваются ползучие бледные растения, тянет прохладой. В узеньких улочках между домами рыскают в поисках поживы облезлые собачонки. Пыль стоит столбом, но опасности нет – дозиметр молчит. Оно и к лучшему, хватит нам осложнений на пути.

Как бы там ни было, а перекресток пересекаем без видимых препятствий, разве что старательно объезжаем подозрительные ямки на дороге, наполненные зловонными лужами, да шугаем собачек, подобравшихся слишком близко. Сворачиваем на улицу Декабристов. Когда обсуждали план в сыром подвале Дома Печати, я запомнил, что затем идет улица Никитина, по которой мы и доберемся до нужного нам места. Оставляем за спиной еще один перекресток. Тут уже попадаются дома повыше, в пять этажей, между которыми приютились все такие же уютные старинные домики, которых, как я понял, так много в Калуге. Цель все ближе.

Жировский овраг и коллектор

«Додж» и байк мы оставляем возле одного из маленьких деревянных домиков по улице Никитина, предварительно замаскировав их срезанными ветками деревьев, а сами начинаем спуск по склону раскинувшегося перед нами оврага. Ноги скользят по траве, поэтому двигаться приходится осторожно, благо, склоны пологие. Вскоре разросшиеся кроны деревьев надежно укрывают нас от посторонних глаз.

Несколько раз в овраге на глаза попадаются практически полностью разрушенные деревянные строения и разваленные частные домики. Иногда дорогу приходится буквально прорубать – Ивану с его ножом несподручно, а вот я усердно машу топором, помогая Сынам Сопротивления. Сейчас все пятеро непривычно молчаливы и насуплены – слишком многое стоит на кону. Возможно, предстоящий Маневр станет последним, если одна из группировок окончательно прекратит свое существование.

Под ногами хлюпает вода. Тут главное – не угодить в какую-нибудь трясину, не подвернуть ногу. Движемся медленно, осторожно прощупывая каждый метр. Слава богу, идти недалеко: срубив очередную ветвь, густо поросшую бурой листвой, мы выходим к каменному входу в коллектор. Массивные каменные блоки, кирпичная арка. Да уж, калужские подземелья попахивают стариной. И не только ею, к сожалению: воняет здесь как в выгребной яме!

Прежде чем мы ныряем в этот зловонный колодец, до наших ушей доносится протяжный заунывный звук, будто кто-то приложился к огромному горну.

– Началось! – глаза Лёши сверкают, он слегка улыбается. – Буривух объявил о начале Маневра!

Мы натягиваем резиновые сапоги – Сыны Сопротивления позаботились о комфорте перед началом нашего опасного приключения. Сапоги весьма кстати – окунать ноги в зловонную жижу, медленно сочащуюся из всех щелей в коллекторе, очень не хочется. Ноги и без того вязнут в грязи, стоит нам шагнуть в темный провал коллектора. Вспыхивают фонарики, освещая каменные своды, подернутые плесенью и мхом.

– Осторожно, не поскользнитесь, здесь может быть полно ржавых железяк, – бормочет Лёша. – Не хватало еще подохнуть от заражения крови.

Пятна света пляшут по стенам, когда мы осторожно продвигаемся вглубь. Чавкает болотце под ногами, кряхтят Сыны Сопротивления, тихонько поругиваются. Кое-где на стенах встречаются нацарапанные фразы и рисунки, но у нас нет времени их разглядывать. Сейчас главное – скорость и внезапность.

Ржавые скобы, рассыпающиеся решетки и трубы торчат повсюду. Я уже пару раз ощутимо приложился лбом, и теперь втягиваю голову в плечи, пригибаясь. Случайно касаюсь каменных стен – на перчатках остается дурно пахнущая слизь. Тишину нарушает журчание многочисленных ручейков. Хорошо, что на поверхности нет ливня, иначе нам бы здесь не пройти: мощный поток воды просто сбил бы нас с ног, и мы навсегда сгинули бы в этих негостеприимных подземельях.

Преодолеваем пару врезок – в основной коллектор выходят широкие бетонные трубы, по которым стекает мутная вода. Идти становится немного легче. К тому же на нашем пути начинают попадаться дохленькие растения, упорно цепляющиеся корнями за трещины в кирпичной кладке. Эти бледные тоненькие стебли с малюсенькими листьями покачиваются от легкого сквозняка и слегка фосфоресцируют в темноте. Нам же любой источник света сейчас кстати. Кое-где под потолком торчат корни – деревья сверху проросли прямо в коллектор. В наплывах каких-то минералов и солей плавают кувшинки.

– Лёша, – как Данилов не пытается шептать, в замкнутом пространстве коллектора эхо отражается от стен, – надеюсь, ты знаешь, куда идешь?

– Тссс! – самый массивный из Сынов Сопротивления оборачивается и прикладывает палец к губам, – здешние подземелья любят тишину. Не стоит нарушать это правило. Тем более, мы здесь гости незваные.

Еще метров двадцать шагаем в молчании.

– Знаю, – тихо добавляет, наконец, Лёша. – Уж поверь. Выведу, куда надо.

К рептилии, вынырнувшей из бокового хода, мы оказались не готовы. Лишь в последний миг я услышал шелест и оттолкнул Данилова в сторону. Через секунду туша огромного ящера сбивает меня с ног. Инстинктивно выставляю руки вперед, защищая лицо и готовясь к худшему, но Сыны Сопротивления уже оттаскивают тварь за хвост прочь от меня. Та извивается, рычит и пытается ухватить кого-нибудь клацающими зубами. С виду она похожа на крокодила: ящерицеобразное тело, плоская голова, широкий хвост, перепонки на шести лапах, по всему телу – шипообразные наросты. Иван полосует ножом хитиновую морду твари, не причиняя ей видимого вреда. Потом рептилия все-таки вырывается, сбивает двоих Сынов Сопротивления с ног и бросается на меня. Но ко второй встрече я уже более подготовлен. Выхватываю топор и прочерчиваю в воздухе кривую. Лезвие вгрызается в плоть, но удар выходит скользящим, оставляя на морде твари лишь глубокую царапину. Агрессивный хищник и не думает отступать. Разбрызгивая хвостом вонючую грязь, он скалит пасть и готовится к новому прыжку. Похоже, главным врагом он выбрал Лёшу.

Взмах хвостом, и Сын Сопротивления отлетает в сторону, крепко приложившись лицом к заплесневелой кирпичной стене и сползая по ней в вонючую жижу. Кулаком растирая по лицу кровь пополам с грязью, другой рукой он тянет из-за пояса обрез, чем-то похожий на мой, хрипит:

– Сейчас накушаешься свинца, сука!

Но стрелять нельзя – мы и так изрядно нашумели, а грохот выстрела тут явно будет подобен пушечному залпу. Прыгаю вперед и не слишком изящно тычу топориком в морду твари. Мне отчаянно везет – кончик лезвия попадает в глаз рептилии, отчего тот лопается. Хищник ревет, бьется об стену, а я, улучив момент, что есть силы рублю гада по незащищенной шее. Брызжет темная кровь, тело рептилии заходится в конвульсиях, а мы спешно ретируемся, чтобы хвост, шлепающий по воде и поднимающий тучи брызг, случайно не зацепил кого.

– Все целы? – Лёша все трет разбитый нос, попутно оглядывая своих людей, а затем поворачивается ко мне: – Спасибо. Быстро ты с ней разобрался.

Я только отмахиваюсь, хотя, что уж греха таить, доволен.

И снова зловонная жижа под ногами, ржавая арматура и каменные своды. Снова плеск воды и семь пар резиновых сапог на ногах людей, продвигающихся все дальше по старому коллектору. Осуществима ли наша затея, или через минуту из очередного бокового ответвления выскочит еще какая-нибудь тварь?

– А что за Великое Жюри? Кто они? – задает вопрос Данилов, не выдерживая тишины.

– Люди, духи, боги – выбирай, какой вариант тебе больше нравится. Не видели мы их, только получаем весточки от них иногда, да о начале Маневра оповещают. Вы и сами слышали сигнал, – подает голос щербатый мужик, который при первой нашей встрече активно выступал за то, чтобы пристрелить нас с Иваном.

– То есть не пойми кто решает, когда вам поиграть в войнушку? – не унимается тот. – А вы и рады?

– Не начинай опять, а?

– Молчу, молчу, – Данилов примирительно разводит руками.

Мы минуем пару поворотов, сворачивая то налево, то направо. На всякий случай я пытаюсь запомнить дорогу, куском кирпича рисуя на стенах стрелочки. Если Сыны Сопротивления мои действия никак не комментируют.

К нашему счастью, рептилии на нашем пути больше не попадаются. Вскоре мы упираемся в ржавую решетку, которая отлетает в сторону при первом же рывке. Лёша хмыкает:

– Ну вот, а вы сомневались! Надеюсь, нас там не поджидает засада или растяжка. Но если что, братцы, не поминайте лихом.

И он первым скрывается в темном узком коридоре. Следом просачиваемся и мы, осторожно ступая по покатому бетонному полу. Каменные своды остались позади, вокруг – бетонные плиты, сквозь стыки сочится влага, под ногами шуршит всевозможный мусор. Но вонючая водичка осталась там, за спиной, что не может не радовать.