Руигат. Схватка - Роман Злотников

Сирены боевой тревоги на Маяке взвыли через долю секунды после залпа. Но находящаяся в расслабленном состоянии толпа зрителей, еще мгновение назад пялившаяся на голограмму танцующей голой женщины, отреагировала с задержкой. Вместо того чтобы сразу же броситься по местам боевого расписания, столпившиеся во дворе Маяка «желтоглазые» раздраженно загудели, начали вертеть головами, кривиться, и лишь некоторые развернулись и неторопливо двинулись в сторону бетонных коробок зданий, похоже, матерясь на идиотов-командиров, по какой-то причине решивших очередной раз подгадить подчиненным и обломавших весь кайф. Того, что тревога может быть вызвана серьезными причинами, никому и в голову не пришло. Синдром глухого гарнизона, в котором «никогда и ничего не происходит и не может произойти», во всей красе! Так что четыре десятка кассетных боеприпасов, поражающих возможностей которых было совершенно недостаточно для выведения из строя тяжело бронированных башен автоматических турелей, но вот по поводу открыто расположенной живой силы утверждать подобное было бы абсолютно неправильно, совершенно беспрепятственно достигли высшей точки траектории и устремились вниз… А турели, способные поразить эти боеприпасы на подлете, в этот момент были заняты добиванием группы огневой поддержки, которая каким-то чудом смогла продержаться на две с четвертью секунды дольше расчетного! И спустя пару мгновений широкий двор накрыла бушующая волна огня… А почти сразу же вслед за этим над периметром Маяка ослепительно вспыхнули цветки взрывов сосредоточенных зарядов, в центре веничков которых тяжело взмывали к небу кувыркающиеся башни трех автоматических турелей. И почти сразу же вслед за этим окраина окружающего Маяк пустыря буквально взорвалась от тысяч вскочивших на ноги фигур, стремительно ринувшихся вперед к полуразрушенному участку периметра…

Банг перемахнул через ограду и с размаху грохнулся на бетон внутреннего двора, вскидывая МЛВ.

– Sh-sh-shit[13]! – кряхтя, выдохнул он. Вот ведь гадство – перепрыгивая через ограду, зацепился ногой за торчащую арматурину. Через искореженное основание автоматической турели лезть было опасно – там черт ногу мог сломать, а вот частично поваленный взрывом участок стены, примыкающей к позиции турели, выглядел вполне проходимым. Тем более, что и высота у него после взрыва, устроенного штурмовой группой, уменьшилась, считай, на треть. Кто же знал, что наверху обрушенной части творится такое дерьмо…

– Не думал, что этот комми такой жадный. Мог бы оставить дюжину-другую мишеней, – обиженно буркнул Банг, отдышавшись и перехватывая МЛВ, чтобы вскочить на ноги. Стрелять было не по кому. – Или это Отто постарался? – досадливо пробурчал бывший сержант, поднимаясь. Комбез, конечно, помог, в момент удара отвердев и слегка купировав его, но все равно приложило его сильно. Слава богу, еще мордой не воткнулся…

– Вперед! – заорали сзади. Похоже, подошла вторая волна основной атаки. Но Банг уже несся вперед к линии боксов, которые задней стеной примыкали к внутреннему ограждению. Это ограждение отделяло комплекс самого Маяка от остальных строений базы. И если они успеют занять позицию на крыше боксов, то…

– Шесть, три-три. Кассетным. Реостат на четыре деления. Рефрижераторы на семь. Пять снарядов… беглым – ОГОНЬ! – взревел бывший майор Скорцени. И спустя мгновение за его спиной многоголосо завизжали разгонные треки, отправляя по цели рой осколочных кассет. Герр старший инструктор надвинул на глаза бинокуляр и шевелением брови сдвинул «глаз» еще метров на сто севернее. Двор здания Маяка был уже полностью зачищен, и сейчас они работали по внутренним проходам комплекса зданий базы. Несмотря на просто чудовищные потери, понесенные «желтоглазыми» в первые минуты нападения, они опомнились довольно быстро. Ну да другого и ожидать было нельзя. Гарнизон этой базы по большей части был сформирован из настоящих зубров, дослуживающих второй и третий контракты. Так что, скорее, стоило удивиться тому, что они глупо подставились на первом ударе.

– Я – триста тринадцатый, вызываю поддержку! – Оп-па, похоже, штурмовая группа успела добраться до лагеря с Избранными. Отто покосился на своих «малышек», каждая из которых в развернутом состоянии превышала размерами Flak-Zwilling 40[14], которые Скорцени видел во время своего последнего отпуска в Берлине, их как раз устанавливали на одну из зенитных башен[15], построенную в берлинском зоопарке, и негромко отозвался:

– На связи.

– Мы начинаем вывод людей. Нужна завеса по векторам 6–57 и 7–12.

Отто снова покосился на «малышек». Они уже изрядно поработали сегодня – разгонные треки светились малиновым сиянием, несмотря на то, что рефрижераторы еще перед залпом были выведены на семидесятипроцентную мощность… но что делать – ребят надо прикрывать.

– Сорок секунд, – коротко бросил Скорцени в гарнитуру.

Ямамото работал. Спокойно. Четко. Так, как и должен работать командующий операцией.

Как только группа огневой поддержки открыла огонь и появилась возможность использовать связь, адмирал за то время, что прошло с начала выдвижения, потерявший минимум лет двадцать жизни, успокоился. Ибо все наконец-то вошло в свое русло. Он перестал быть сторонним наблюдателем и включился в дело. Причем, несмотря на все нервы, ситуация развивалась куда лучше, чем он надеялся… Группа огневой поддержки была выбита полностью, но они смогли удержать на себе огонь автоматических турелей на две с лишним секунды дольше, чем это предусматривалось самыми оптимистическими расчетами. Поэтому штурмовая группа сумела достичь «мертвой зоны», потеряв всего пять процентов личного состава вместо запланированных тридцати. Вследствие чего у Ивана хватило взрывчатки на то, чтобы подорвать не две, а целых три башни с автоматическими турелями. Кроме того, «малышкам» Скорцени удалось накрыть основную часть гарнизона Маяка прямо во внутреннем дворе. Ну высыпали ребята попялиться на голую бабу… А затем несколькими залпами обвалить большую часть галерей, ведущих к огневым позициям по периметру Маяка. Вследствие чего и так изрядно прореженные подразделения гарнизона не успели вовремя добраться до бункеров и бетонированных траншей, так что оборонительный огонь по накатывающемуся валу «руигат» оказался весьма жидким, и его начало сильно запоздало. Поэтому Бангу удалось поднять основные силы «руигат» в последний рывок почти на сто метров ранее запланированного рубежа[16]. И все эти отыгранные в самом начале лишние секунды и метры, слипаясь, оборачивались сохраненными жизнями… нет, пока еще не людей, а боевых единиц. Жизни людей будем считать позже. После боя. Если останется что считать. Сейчас же эти сохраненные жизни оборачивались большим, чем было в первоначальных расчетах, количеством вышедших на рубежи атаки и обороны действующих стволов, а следовательно, и большей плотностью огня, и большим количеством целей, по которым был вынужден вести огонь противник. Что приносило новые выигрыши в жизнях, плотности огня, рассеиванию внимания противника… Но все это достигнутое на первоначальном этапе преимущество можно было очень легко растерять, просто просмотрев накопление сил противника около какой-нибудь ключевой точки либо проглядев разворачивание в ближайшем тылу систем огневой поддержки, ну, или не заметив обход либо просачивание какой-нибудь даже не очень большой группы противника во фланг или тыл. Так что Ямамото в настоящий момент был очень занят, «дирижируя» десятком «глаз», висящих над комплексом зданий Маяка на разной высоте и бросая в эфир короткие, отрывистые команды… Поэтому, когда дверь, ведущая в командный пункт, резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену, он досадливо поморщился и развернулся к обнаженной гневной фурии, ворвавшейся в помещение.

– Как вы смели, адмирал? – вскричала Тэра. – Как вы посмели начать убивать сразу же после того…

Ямамото, бросив цепкий взгляд на десяток висевших перед ним в воздухе голоэкранов, резко развернулся к столь некстати появившейся гостье.

– Прошу меня простить, Пламенная, но я занят. Не могли бы мы перенести наш разговор на более позднее время, когда моих… наших людей уже не будут убивать? – после чего легким движением пальца отправил один из «глаз» внутрь основного здания Маяка, в котором сейчас и шла основная схватка. Что именно там происходит, он точно не знал, хотя судя по доносящимся через установленные на «глазах» направленные микрофоны звукам можно было предположить, что там идет дикая рукопашная.

– Адмирал! – все так же гневно начала Тэра, прервавшая свой гневный спич при его резком повороте. – Я требую что… что… – Тут ее глаза изумленно расширились, а затем в них появился ужас! – Что-о-о… они делают? – сипло прохрипела Тэра, вздрагивая. Ямамото чуть повернул голову, успев увидеть, как один из «руигат» с яростно перекошенным лицом ударом саперной лопатки напрочь срубает голову «желтоглазому», который с остервенелой рожей дрожащими от кипящего в крови адреналина руками пытался заткнуть в приемник своего оружия свежую батарею.