Почерк дракона - Александр Золотько

Что нам удалось узнать в результате визита в клинику? О, визит как раз оказался очень результативным. Мы выяснили, что Башкиров действительно был убит, что имел место бумажный дракон. Что вообще бумажный дракон имел место во всех восьми случаях, и что наши любимые власти разобьются в лепешку, чтобы не выпустить подобную информацию в люди. Сволочи.

Всякие власти по определению без сволочности обойтись не могут, но наши, кажется, превзошли все рекорды. Они, по сути, прикрывают серийного убийцу. Или даже группу серийных убийц. И так все надежно прикрывают, что только Шатов смог получить в свое распоряжение более-менее полную информацию.

И то только благодаря Арсению Ильичу, чтоб ему пусто было.

Шатов лег в траву, подложив руки под голову. Гроза, скорее всего, будет. Вон натягивает тучи. Одна из них скоро наползет на солнце. Жуткая, черная туча. Словно туша дракона из шатовского кошмара.

Господи, привиделось же такое!

Кто ты, Шатов? Одна из теней дракона?

Почему ему примерещилось это? Полный идиотизм. Он – тень дракона. И слова Васиной тени… Он ведь действительно не мог предать. Или мог? Или Шатов просто сходит с ума, пытаясь дать рациональное объяснение нелепому сновидению.

Шатов не верил снам. И не собирался начинать им верить. Он…

– Отдыхаем? – раздалось над головой.

Шатов открыл глаза.

Кто-то присел возле него.

– Ступай себе с богом, – посоветовал Шатов.

– Сейчас, – сказал присевший, – вот только шнурки поглажу.

Неприятный голос, мелькнуло у Шатова. Нужно вставать.

– Помочь встать? – спросил тот же голос.

Шатов сцепил зубы и встал. Только попытался, потому, что на него обрушился удар. Сбоку, за ухом. Шатов не успел отреагировать. Просто потерял сознание.

Глава 11

Голова болела немилосердно. Шатов очнулся уже с головной болью. И тошнотой.

Он был в машине. Снова был в машине и снова не один. С двух сторон его зажали крепкие парни, а на руках были защелкнуты наручники.

Тот из парней, который сидел справа, бесцеремонно обшарил карманы Шатова:

– Деньги, удостоверение, о – телефончик. Можно позвонить?

Шатов сцепил зубы. Машину тряхнуло, и боль отозвалась в голове.

– А мы тебя, брат, заждались, – сказал правый.

– Хотели брать еще на дороге туда, но решили повременить, – добавил левый.

– И чуть не прозевали тебя в тачке. Хорошо еще, что догадались проследить за машиной.

– Кому хорошо? – поинтересовался Шатов.

Они хотели брать его еще на входе. Это значит, что они знали о его возможном приходе в клинику. Люди Васильева? Тогда все очень хреново.

– Нам хорошо, парень, – левый похлопал Шатова по плечу, – а то пришлось бы тебя ловить по всему городу. Ты же дома не ночуешь. Ты почему дома не ночуешь?

– Имею право.

Парни заржали. У них было хорошее настроение.

– Пацаны, вы кто? – спросил Шатов.

– Мы? – правый изобразил обиду в голосе, – ты нас не узнал?

– Необразованный журналист попался. Ай-яй-яй, какой необразованный! – поддержал его левый.

– Прекратите фигней заниматься, – не оборачиваясь, приказал водитель.

Парни оборвали смех, правый вытащил из кармана рубашки удостоверение:

– Страшный лейтенант милиции Рыков, оперативно-поисковый отдел.

– ОПО… – вырвалось у Шатова.

– Опоньки, мы к вам! – хохотнул правый.

– Значит, милиция, – медленно произнес Шатов.

– Она самая.

– Тогда какого черта вы меня били и нацепили браслеты?

– Не нужно было сопротивляться, господин Шатов. Мы вообще могли оружие применить, а мы только очень вежливо применили наручники.

– То-то у меня голова болит… Снимите наручники!

– Извини, брат, по этому поводу у нас четкое распоряжение. Только в них, – будто извинился левый.

– Не нужно было отказываться от встречи, милый. Тебя ведь вежливо просили по телефону явиться для беседы. Тебя даже по всему скверу разыскивали. Подождал бы нас немного, уже бы и поговорили. А так – майор недоволен, – поцокал языком правый.

– А он у нас, когда недоволен – зверь, – поддержал левый, – правда, Митяй?

– Правда, Колян, – засмеялся правый.

– Ребята, кто-то над вами в детстве жестоко пошутил, – устало сказал Шатов.

– Чего? – не понял Колян.

– Вам кто-то сказал, что весь этот лепет и гоготание – признак юмора. Не хочется вас расстраивать, но на конкурсе дебилов вы бы заняли второе место, – шутка была старая, Шатов ее произнес скорее для того, чтобы отвести душу, а не для того, чтобы поймать ментов. Но Колян подставился:

– Почему второе?

– Потому, что дебилы, – отрезал Шатов.

– Умничаем? – Колян коротко, без замаха ударил Шатова в скулу.

– Морду не повреди, – бросил, глянув в зеркало заднего вида, водитель.

– Ямпольский сказал – без синяков, – подтвердил Митяй.

Колян сжал в кулак ухо Шатова и стал медленно поворачивать:

– Я не люблю таких умных. Слышишь?

– Это у тебя генетическое, – простонал Шатов, —

ты не виноват. Просто твоя бабка подгуляла с козлом и не сделала аборт.

– Что? – Колян крутанул ухо.

– Синяк будет, – предупредил Шатов.

– Отпусти его, – посоветовал Митяй, – потом поговорим.

– Хорошо, – прошипел Колян, отпуская ухо, – потом.

– Обязательно, – пообещал Шатов, – обязательно поговорим. Покалякаем о делах наших скорбных.

– Угрожаешь, крыса? – Колян потянулся рукой к лицу Шатова.

– Прикоснешься – убью, – тихо сказал Шатов.

– Что?

– Ты слышал.

Машина затормозила, водитель оглянулся:

– Выметайтесь, приехали.

Митяй открыл дверцу, вышел из машины и бесцеремонно потянул за наручники Шатова. Металл больно врезался в запястья.

Где это мы, мелькнуло у Шатова. Он не следил за дорогой и теперь не представлял себе, куда его привезли. Это не областное управление. Точно – не областное. И явно не центр города.

«Отдельный батальон охраны водоемов» – прочитал Шатов на доске возле массивной двери. Подобное название видел впервые в жизни.

Митяй набрал на цифровом замке код и открыл дверь. Колян подтолкнул Шатова. За дверью был короткий лестничный пролет, упиравшийся в пластиковую перегородку с турникетом.

За пластиком, в свободной позе возле стола сидел милицейский сержант. Увидев вошедших, он протянул руку к щитку на стене и нажал кнопку.

Колян провел Шатова через турникет, но не в коридор первого этажа, из которого тянуло крепкой смесью запаха новых сапог и ацетона, а на лестницу.

– Не споткнись, смотри, – посоветовал Митяй, и Шатов понял, что совет достаточно дельный. Если его сейчас, шутки ради, подсекут на лестнице, то сотрясение мозга обеспечено.

Шатов оглянулся.

– Не бзди, – понял его взгляд Колян, – я с тобой потом поговорю. При случае.

– Жду, не дождусь, – Шатов даже улыбнулся.

В общем, все как обычно. Человек полагает, а органы располагают. А он еще сомневался – идти к Ямпольскому или не идти. А все оказывается очень просто: удар по голове, машина – и приятная встреча с компетентным человеком.

Между первым и вторым этажами была еще одна дверь с цифровым замком. На этот раз код набрал Колян.

За дверью был небольшой квадратный коридор. Стены на полтора метра покрашены серой масляной краской. Выше – штукатурка. Старый добрый совковый официоз.

Четыре двери также были выкрашены серой краской. Шатова подвели к крайней справа.

Колян постучал, открыл и заглянул, не дожидаясь ответа:

– Мы приехали. Заводить?

Из кабинета что-то ответили. Видимо, разрешили.

Колян отошел в сторону и жестом регулировщика пригласил Шатова войти.

Ну, с Богом. Хуже не будет. Хуже не будет, еще раз напомнил себе Шатов, но уверенности что-то не было. Трудно сохранять уверенность после побоев, драки, нападения… Головная боль и тошнота также уверенности не добавляли.

Кто ты, майор Ямпольский? Привет.

– Добрый вечер, – сказал Шатов с порога.

– Садитесь, – не здороваясь ткнул хозяин кабинета рукой в сторону стула.

Выбора, собственно, не было. В кресле за столом сидел Ямпольский, напротив него, через стол, находился стул. Единственный.

Кабинет вообще подкупал спартанской простотой – стол, кресло, стул, компьютер и хлипкая этажерка в углу.

Окно выходило на запад, и багровые солнечные лучи, пробиваясь сквозь разрывы в клубящихся тучах, придавали комнате несколько зловещий вид.

– Я сказал – садитесь, – напомнил Ямпольский.

– Под Жеглова канаем, гражданин начальник? – съязвил Шатов, усаживаясь.

Ямпольский иронию проигнорировал. С первой секунды он произвел на Шатова впечатление человека решительного и твердого. Твердые черты лица, твердые, быстрые движения, твердый взгляд…

А вот тут нет, вот тут ты врешь. Со взглядом у майора не все в порядке. Взгляд свой майор отчего-то прятал, рассматривая то экран монитора, то бумаги на столе. Лишь раз глянул он на Шатова.

Быстрый, нервный какой-то взгляд.