Сказки. Том 3 - Эльдар Ахадов

И вот она видит, как подошла к ней девочка с чупа–чупсом во рту, смотрит на неё и ждёт чего–то.

— Ты чего так смотришь?

— В гости хочу.

— Куда?

— К тебе.

— А я что?

— Ну, и ты иди.

— К самой себе в гости?

— Ага.

Вздохнула девочка. Деваться некуда. Эта красавица с чупа–чупсом к себе–то не зовёт почему–то, к ней собирается. Придется к себе в гости идти. Пришла девочка к себе в гости. Тортика жалко, варенья тоже — для себя берегла. И игрушек жалко. А выхода нет. Начала она с подружкой делиться.

А та жадная такая, ничего хозяйке не оставляет. Веселится она, понимаете ли… Да и хозяйка от нее не отстает. Она ведь тоже в гости пришла. У самой себя в гостях — это ведь тоже в гостях, а не дома. В общем, полный разгром в квартире. Всё съели, переломали и на улицу вышли провожать друг друга.

Кое–как проводились. Стоит девочка возле дома и думает: куда теперь идти, дома после гостей жуткий кавардак и в холодильнике пусто. Совсем домой не хочется.

Пошла, села на скамейку и проснулась. Проснулась, и стыдно так стало. Ой, как стыдно. Как же так? Сама в гости ходила–ходила, а к себе никого не звала. Нехорошо. И побежала она домой: скорее подружкам звонить, в гости к себе приглашать, исправляться. Чтобы по–честному было.

СКАЗКА ПРО ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Жило–было маленькое весёлое телевидение. У него имелось много быстрых ножек и, когда где–нибудь случалась радость, оно тут же, сломя голову и смешно подпрыгивая, мчалось туда, а потом, отдышавшись, долго и тщательно снимало каждую радость со всех сторон.

Радостей в округе всегда хватало. Например, ёжики дом построили. Радость? Конечно. А бурундук нашёл огромную кедровую шишку. Шёл себе, шёл и встретил. Счастье? Ещё бы. А у зайчиков прибавление в семействе. Здорово? А как же!

Вечером все с нетерпением ждали новостей, потому что так интересно узнавать: за кого ещё можно порадоваться? Телевидение всех приглашало на праздник к себе. Зрители тут же оставляли все дела и собирались у него в гостях. Кто–то стихи читал, кто–то пел и танцевал. И всем было сказочно хорошо.

Но однажды в волшебный зверушкин городок приползло в гости большое серьёзное, как туча, телевидение из самого столичного телецентра. Маленькое местное — тут же притихло, заползло в свою норку и свернулось калачиком в ожидании. Ох, что ж теперь будет? Огляделось пришлое столичное и… сразу приуныло.

— Ну, тут у вас и снимать нечего!

— Как это «нечего»? — удивились жители.

— А так. Наводнений, пожаров, ограблений или ещё хоть каких–нибудь жутких историй с душераздирающим концом вовсе нет. Скучно живёте. Ну, я вам устрою, я вас сейчас научу. Садитесь и смотрите.

Начало чужое телевидение свои новости показывать. Ой, как страшно жить сразу стало! Зверушки дрожат, трясутся, а терпят, смотрят: гость все–таки, неудобно.

А чужое телевидение совсем расшалилось: начало показывать бесконечные фильмы про чёрную бандитскую жизнь, про тюрьмы–лагеря, про безжалостных и беспощадных, жадных и коварных, плачущих и мучающихся, которых никто не жалеет. А ещё — мультики–ужастики: с рёвом и рыком, с уродцами и уродищами.

Волчок серенький завыл с горя. Хомяки зерно красть начали. А прежде добродушный гостеприимный мишка — и вовсе с ума сошёл, встал с кресла, пошёл да и растоптал без всякой причины новый дом ёжиков. Растоптал, опомнился, лапами голову обхватил от стыда и не знает, что теперь делать!

Постоял он в отчаянии, а потом подошёл к этому новому телевидению и говорит:

— Спасибо, вам, конечно, большое — за науку столичную. Но, нам такого не осилить, мы чего–то в ней не понимаем. Не надо нам вашего ничего. У нас своё есть.

И тут выходит из норки маленькое, но гордое существо в туфельках да ботиночках и говорит:

— Милые мои, дорогие, родные! Я с вами родилось, я помню о каждом. Спасибо вам, что не променяли меня, не забыли моего доброго сердца! Я люблю ваши счастливые глаза, ваши искренние улыбки, ваши открытые сердца. Я — ваше телевидение, я — для вас живу.

И как принялись все его обнимать и целовать… так оно даже расплакалось от счастья.

А чужая черная туча со своими новостями и фильмами уползла куда–то, гневно погромыхивая. Впрочем, про неё никто и не спрашивал… А дом ёжикам быстро собрали снова. Всем миром. Телевидение про это передачу сняло. Видели? Как это «нет»? Бегите скорей смотреть, сейчас повторить попросим…

ОЖИДАНИЕ СКАЗКИ

В одном скучном царстве–государстве никогда не происходило ничего интересного. Дети ходили в детские сады и школы, студенты учились в университетах, а взрослые работали на самых обыкновенных работах. Вот и всё. Утром все просыпались, а вечером чистили зубы и ложились спать.

И еда у них была обыкновенная и вода. И ничем таким особенным они не интересовались. Сидели себе на стульях, варили и жарили в кастрюлях да сковородках, ели из тарелок и ничему не удивлялись, потому что никогда ничего удивительного рядом с собой не замечали.

Вот, к примеру, сходят в гости, разговоры скучные переговорят, за столом посидят, пожуют, попьют и расходятся. А потом каждый у себя дома спать ложится. И никто из них даже не догадывается, что как только все заснут, как только угомонятся, тут–то самое интересное и происходит…

Стулья в гостиной начинают нетерпеливо перебирать ножками, и вдруг дружно выбегают сквозь стену дома на улицу и несутся, перегоняя друг дружку, в ближайший лес. Там они бегают и прыгают до самого утра… А деревья лесные сначала раскачиваются на месте, а потом становятся в круг, обхватывают друг друга ветвями за плечи и танцуют, довольные такие.

Кастрюли и сковородки стряхивают с себя крышки и летают по всей кухне, вращаясь вокруг себя, как планеты. Стаканы и ложки с вилками суетятся возле них, пытаются попасть внутрь да не могут, боятся. А те, которые сумели страх пересилить, исчезли внутри, потому что внутри кастрюлек и сковородок нет никакого дна, там сияет лунными радугами ночное небо и дышит, колышется звёздный ветер.

Двери в доме скрипучим шепотом переговариваются и вспоминают разные смешные случаи, а тарелки в шкафу хихикают, потом осторожно выпрыгивают оттуда и долго крутятся у зеркала, восторгаясь собой. А зеркало всё шумит, как туманный океан, в который так и хочется прыгнуть…

И вот, наконец, из своей спальной комнаты выходит маленький мальчик, его ночная пижама в один миг превращается в сверкающее одеяние волшебника. Сам он вырастает на глазах до размеров взрослого человека, взмахивает руками и улетает, растворяясь в небе за потолком…

Но всё это — великая тайна! Никто из людей, кроме того маленького мальчика из спальни, ни о чем таком не догадывается. Пока. Да–да, именно пока. Потому что однажды всё даже самое тайное станет явным. И все волшебные предметы, и сам мальчик, ждут этого часа.

И час такой обязательно настанет. А когда именно — зависит лишь от тебя! Найди мальчика, скажи ему, что ты веришь, и что в жизни бывает всякое… И сказка непременно начнется.

НА МОРОЗЕ

С Морозом шутки плохи. Так и ждёт, чтобы кто–нибудь заговорил. Идут в школу по лесной дороге два розовых поросёнка. Болтают вовсю язычками. Аппетитные. Учуял Волк поросятинку. Прибежал. За ёлкой притаился. Поджидает, голоса слушает. И молчит.

А Мороз крепкий, серьёзный такой. Только поросячьи язычки расшалились, разболтались, он их — цоп, обоих и прихватил. Мигом поросёнкины язычки заледенели. Примолкли поросятки, глядят друг на дружку испуганно, а ничего сказать не могут. Беда.

И решили они друг дружке язычки обратно в рты запихнуть. Стараются, запихивают. Щечки надули. Варежки сняли. А Мороз только рад стараться: щечки мигом заиндевели, копытца поросячьи к язычкам примерзли, не оторвать. Больно.

А Волчок ждёт–пождёт: нет никого. Что за чудеса? Где это поросятинка застряла? Вот же была — рядом совсем. Вышел Волк на большую дорогу лесную, глядит: целых два поросёнка стоят с открытыми ртами, пошевелиться не могут.

Обрадовался Волчище. Подбежал. Мешок большой достал, поросяток туда сложил и помчался скорее в логово: дрова рубить, печку растапливать, обед готовить.

Раз! А навстречу охотнички: в охотничьем автомобиле по дороге едут. Волка сразу заприметили. Кричат:

— Стой! Стрелять будем!

Но Серого не проведёшь. Не стал он останавливаться. Развернулся и дёру — от греха подальше. Началась погоня. Охотникам в кабине тепло. Волку от бега жарко. Машина быстрая. Вот–вот догонят хищника. Вдруг мешок заметили. Кричат:

— Брось мешок! Брось немедленно, кому говорят!

Бросил, не стал спорить. А сам — прыг в сугроб, с дороги в сторону, и прыжками в чащобу глухую убежал. Подняли охотнички мешок, развязали, а там — поросята сидят. Замерзшие совсем. Забрали их охотники в машину, отогрели. Расспросили. Нахохотались. И отвезли бедолаг в школу.