Искатель Искомого - Пирс Энтони

– Я хотел бы забрать тебя отсюда в волшебную страну, – сказал я.

На секунду София задумалась.

– Порядок! – согласилась она чисто по-манденийски.

И мы двинулись пешком в направлении границы, беседуя на ходу и узнавая помаленьку друг о друге все необходимое. Мы прошли сквозь Щит, и я развернул ковер.

Стоило нам подняться, как София взвизгнула и чуть не спрыгнула вниз.

– В чем дело, женщина? – спросил я. С раздражением, естественно.

– Это волшебство! – крикнула она.

– Разумеется, волшебство. Я же говорил, что заберу тебя в волшебную страну.

– Да я не верила!

– Тогда почему согласилась пойти со мной?

– Да уж лучше с тобой, чем остаться старой девой в Мандении.

Что ж, это звучало разумно.

– Ну, здесь тебе частенько придется иметь дело с волшебством, потому что я – Волшебник.

Роясь в бумагах, я обнаружил пергамент, удостоверяющий, что я окончил демонический Университет Магии и получил магическую степень; поэтому мне уже было известно, что я – Волшебник. Вчитываясь в диплом, я внезапно припомнил кое-что из университетской жизни: профессора Гроссклота, Бьюрегардда и Метрию. Демонесса по странной прихоти пыталась меня все время соблазнить, но я (непонятно, по каким мотивам) отверг ее домогательства и в итоге окончил курс. Что ж, это тоже неплохо.

С магией София решила смириться, но все еще нервничала, поглядывая вниз с ковра. Наконец я откупорил пузырек с расслабляющими заклинаниями, и она расслабилась.

Мы уже подлетали к замку.

– Вот это домина! – поразилась она. – Куда к лешему моей хибаре!

– Лешие здесь не водятся, – поправил я. – Разве где-нибудь в чаще.

Она взглянула на меня и засмеялась; не знаю, правда, что я такого сказал смешного.

София была потрясена замком и почти подавлена сторожевым монстром. Ожила она лишь при виде разбросанных всюду носков.

– Ну, в этом я кое-что понимаю! – воскликнула она. – Работы тут хватит надолго!

Вот и отлично!

Мы вступили с ней в неофициальный брак (как она это называла). София хлопотала на кухне, быстро осваивала простенькие бытовые заклинания, привыкала собирать урожай белья с шелковицы и урожай булок с хлебного дерева. В заднем дворе замка она обнаружила розарий и усердно поливала цветы, хотя розы, судя по всему, были волшебные и не нуждались в уходе. Они лишь распускались и благоухали, когда кто-либо обращал на них внимание.

Но были в нашей жизни и сложности. Софии почему-то то и дело требовала, чтобы я отрывался от увлекательной Книги Ответов и ложился среди бела дня в постель. Возможно, это был их народный обычай.

Раздраженный, я обратился с вопросом к магическому зеркалу (тому, что отвечало честно), и оно ответило изображением аиста.

– А, так ты хочешь вызвать аиста? – воскликнул я.

София расхохоталась, и опять я не понял причины ее веселья.

Я заложил в книгу закладку и со вздохом пошел совершать сей обряд. Тут же выяснилось, что София разбирается не только в носках. Поэтому, когда спустя некоторое время она обратилась ко мне с той же просьбой, я гораздо быстрее уразумел, чего она хочет.

Мне шел уже седьмой десяток, но, спасибо тому давнему купанию в целительном источнике, на здоровье я никогда не жаловался. Самочувствие мое утверждало, что мне лет тридцать пять, не больше. Да и окружающие, глядя на меня, тоже, наверное, так думали.

На следующий год аист принес нам сына. София назвала его Кромби в честь какого-то дальнего родственника-солдата. Бедняжке, видимо, пришлось испытать тяжкое потрясение при виде аиста с узелком в клюве. Неужели в их края дети доставляются иным способом? От Мандении всего можно ожидать. Но София лишь пожала плечами.

– С Волшебником жить – по-волшебному выть, – сказала она, и опять я ее не понял.

А через некоторое время начались неожиданности. Сейчас я уже не помню, когда именно это случилось, но в замок заявился некий крестьянин.

– Я слышал, ты – Волшебник, – сказал он.

– И что? – осторожно спросил я.

– А нет ли у тебя такого зелья, чтобы самая красивая девица в нашей деревне на шею мне бросилась?

Я взглянул на него. Дубина-дубиной и навозом от него разит. В такого разве что коровья лепешка влюбится. Но так случилось, что рука сама потянулась к полке и сняла с нее пузырек с надписью ЛЮБОВН. Я наполнил его эликсиром из любовного источника в незапамятные времена, и теперь было интересно проверить, выдохлось зелье или еще действует.

Я отмерил ему несколько капель эликсира.

– Дай ей выпить или просто на нее брызни, – сказал я. – И постарайся, чтобы утром первым мужчиной, кого она увидит, был ты.

– Ага, – сказал он. – А что ты за это хочешь?

Я не собирался торговать магией, но заломить цену было просто необходимо. Мне бы очень не хотелось, чтобы крестьяне пошли толпами в замок за приворотным зельем.

– Вскопай участок под сад, – сказал я, вспомнив, что София давно носилась с мыслью высадить возле замка манденийские деревья. Не спрашивайте, зачем ей это было нужно; женщины – существа весьма загадочные. Однако я твердо знал, что лучше ей не перечить – иначе не найти мне моих носков.

В общем, крестьянин взял лопату, и уже к вечеру участок был вскопан. София была настолько потрясена, что заготовила мне свежих носков на неделю вперед. Добрые дела приносят добрые плоды. Крестьянин вернулся в деревню, а через несколько дней мы услышали, как там гуляет свадьба. Стало быть, зелье еще не выдохлось.

И крестьяне пошли в замок толпами. Одному позарез было нужно выздороветь, другому насолить соседу, третьему что-нибудь еще. Выполнять их нехитрые деревенские просьбы было не сложно, но, чтобы сократить этот наплыв просителей, мне пришлось взвинтить цены. Через пару лет сам собой возник неписаный закон: чтобы попасть к замку, каждый должен одолеть три препятствия, а потом еще служить в течение года, чтобы заработать право на Ответ. Беспокоить меня стали меньше: прорывались к замку лишь самые настырные – и то раз в месяц, не чаще. София полностью в этом меня одобряла.

А потом начались события столь же неожиданные, но куда менее приятные. Вспомните, София все-таки родилась и выросла в Мандении; магического таланта у нее, естественно, никакого не было, и в тонкостях магии она не разбиралась. Понятно, что она слишком поздно заподозрила неладное, а я был слишком увлечен своими исследованиями. Имей я сейчас возможность прожить этот кусок моей жизни заново, я бы обязательно ею воспользовался.

Когда Кромби было три года, за Ответом пришел восьмилетний мальчик. С первого взгляда я понял, что передо мной Волшебник, и, пока он в течение года отрабатывал мой Ответ, я с большим азартом учил его магии. Моя увлеченность передалась и Софии, никогда не имевшей до этого дела с серьезным волшебством. Таким образом сын наш оказался без присмотра. Это одна из тех моих ошибок, при одной только мысли о которых мне хочется снова принять эликсир забвения.