Жизнь замечательных детей - Люся Лютикова

— Ну тогда напустись на него: «Чего ты сидишь как истукан? Иди мусор вынеси!» И сунь ему под нос вонючее ведро.

— Нет у нас никакого вонючего ведра. Теща, то есть домработница, каждый день мусор выносит.

Невский потерял терпение:

— Ну не знаю, придумай что-нибудь. Ты ведь журналист, включи свое воображение! Спроси у него про деньги, что ли.

— Про деньги?

— Да. «Где зарплата? А ну-ка давай ее сюда!»

— Подожди, как это я скажу чужому человеку: «Давай сюда зарплату»? Это неприлично.

Алексей рассмеялся:

— Неприлично? В семейной жизни такого слова не существует. Шарить по карманам супруга, читать его электронную переписку, подслушивать телефонные разговоры — это абсолютно естественно. Тот, кто этого не делает, в итоге остается в дураках.

— По-твоему, интеллигентные люди не вступают в брак? — вскипела я. — Или они одновременно со штампом в паспорте превращаются в хамов?

Невский испустил тяжкий вздох:

— Ладно, тогда устрой ему истерику просто так, без причины. В конце концов, для женщин это лучший способ развлечься.

Да? Впервые слышу. Но возможно, он прав и я теряю в жизни что-то важное. Попробую сегодня же наверстать упущенное.

Глава 35

Вопрос: «Сколько нужно настоящих мужчин, чтобы вкрутить лампочку?» Правильный ответ: «Ни одного. Настоящие мужчины могут обойтись без света».

Вечером я зашла в родной подъезд — и попала в кромешную тьму. На всех нижних этажах перегорели лампочки, не видно ни зги. Безобразие, и куда только смотрит домоуправление! Осторожно, чтобы не упасть, я принялась шарить впереди себя ногой. Наконец мне удалось нащупать первую ступеньку. Держась рукой за стену, я начала медленно подниматься. Вдруг откуда-то сверху, по-видимому, со второго пролета, послышался разговор. Я нерешительно замерла. Если люди будут спускаться, может быть, подать голос, чтобы мы не столкнулись в темноте? Однако содержание их беседы заставило меня затаить дыхание.

Нетерпеливый женский голос:

— Ну скоро ты там? Долго мне еще корячиться в этой позе?

Виноватый мужской:

— Да никак не могу попасть! Пригнись-ка пониже, мне так сподручней будет.

— Да куда уж ниже-то! — запротестовала дама. — Ща совсем коленки подогнутся, завалюсь на фиг!

Я вжалась в стену, прислушиваясь к их тяжелому сопению. Господи, чем они там занимаются?!

— Сейчас, сейчас… — уговаривал мужчина, — еще немного… Вроде попал… Черт, опять мимо!

Дама отвесила в его адрес несколько колоритных выражений, все они принадлежали к разряду непечатной лексики.

— Может, местами поменяемся? — предложил мужчина. — Ты будешь сверху, а я снизу.

— Не смеши меня! Я ж тебя раздавлю, как таракана! Давай уж как есть…

Опять возня и кряхтенье.

— Стой! — закричал мужчина. — Попал! А-а-а!.. Пошло-пошло-пошло! Хорошо пошло-о-о!

И тут вдруг вспыхнул яркий свет. Передо мной предстала картина Репина маслом. Мощная женщина в халате стояла на полусогнутых ногах, упершись руками в коленки. А на ее широких плечах примостился хлипкий мужичонка в старых трениках. Мужичонка вкручивал лампочку в плафон, который находился почти под самым потолком, между первым и вторым этажами. Да, есть еще женщины в русских подъездах!..

Дома все было как обычно: старшие дети живописно бродили по квартире, на плите готовился ужин, Нина Платоновна смотрела сериал и одновременно присматривала за малышами.

— А где Максим? — спросила я.

— Сказал, заедет на работу подписать какие-то документы, — ответила тетя Нина. — Обещал скоро быть.

Ага, вот и повод для скандала, обрадовалась я.

Когда через пятнадцать минут раздался звонок в дверь, я пошла открывать, уверенная, что это Малахов. Так, что там советовал Невский? Я уже приготовилась рявкнуть: «Ты где это шлялся?» — но, к счастью, успела прикусить язык. Потому что на пороге стоят Олег Хоркин собственной персоной. Человек, до которого я не могла дозвониться трое суток, сам явился ко мне домой. Вот уж поистине на ловца и зверь бежит!

— Здравствуй, Люся, — сказал Олег. — Это тебе.

И он протянул букет хризантем.

Вообще-то я не люблю срезанные цветы. По-моему, цветам самое место в горшках или на грядке в саду. Люди, которые обожают букеты, в моем представлении чем-то сродни некрофилам. Ведь срезанный цветок, по сути, уже мертв. Вдыхать его запах — это все равно что убить человека и, пока тело еще не начало разлагаться, с наслаждением наблюдать, как из него уходит жизнь.

Конечно, я понимаю, что моя точка зрения, мягко говоря, оригинальна, поэтому я предпочитаю особо о ней не распространяться. Если мне в кои-то веки преподносят цветы, я с милой улыбкой принимаю их, но стараюсь побыстрей избавиться от «покойничков». Вот и сейчас я просто поблагодарила Олега, надеясь, что мой голос звучал искренне.

Интересно, что его ко мне привело? И как он узнал, где я живу?

— Твой адрес мне дал Леша Невский, — словно прочитав мои мысли, сказал Хоркин. — Я пришел, чтобы поговорить о том убийстве в ресторане.

Мое сердце радостно забилось. Ну надо же, какое совпадение! Ведь именно ради этого я сама искала Олега. Сегодня мне просто фантастически везет!

— Раздевайся и проходи на кухню, — сказала я.

Олег снял куртку, облачился в домашние тапочки Максима и отправился вслед за мной в пищеблок.

— А почему тебя интересует это убийство? — поинтересовалась я, наливая воду в электрический чайник.

Олег протиснулся за узкий кухонный «уголок» и ответил:

— Ты знаешь, по словам следователя я понял, что они обвиняют Аиду. Но мне кажется, она не могла убить Льва. Ее поведение выдавало совершенно другие намерения. Аида вела себя как женщина, которая хочет вернуть бывшего любовника.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, — Олег не убивал Котика. Иначе зачем ему являться к свидетелю преступления и распинаться о невиновности Аиды? Следствие нашло основного подозреваемого, настоящий убийца может сидеть себе тихо да радоваться. То, что Хоркин пытается докопаться до истины, доказывает, что он совершенно не замешан в этом преступлении.

Олег выдержал паузу, но я ничего не ответила, и он продолжил:

— Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, однако профессиональный опыт подсказывает мне, что дело обстояло именно так. Во-первых, внешний вид Аиды. Она ведь нарушила условия игры и сделала все, чтобы выглядеть очень симпатичной. Во-вторых…

Умение слушать состоит не в том, чтобы понимать, о чем говорят, а в том, чтобы понимать — зачем. Я слушала Олега, и до меня вдруг дошло: на самом деле ему совершенно не интересно, кто убил Льва Котика. Ему интересна я!

Сначала я решила, что сошла с ума. Ну, какому нормальному мужчине может понравиться то жуткое чудовище, которое я из себя сотворила в ресторане? Но, прислушиваясь к собственной интуиции, я вновь и вновь убеждалась: Хоркин хочет за мной приударить.

В принципе, я не против. Сколько можно безнадежно мечтать о Руслане Супроткине? Пора заводить реальные отношения. К тому же Руслан, узнав о наличии соперника, возможно, наконец-то поймет, какое сокровище он теряет. В любом случае Олег, тихий московский интеллигент — неплохая партия. Но сначала надо расставить все точки над i. Кто та гарпия на телефоне, которая не подпускала меня к нему? Если жена, то, увы, наш роман погибнет в самом зародыше. У меня принцип: не связываться с женатыми мужчинами.

Я решила пойти на хитрость.

— Самое странное, Олег, что у меня было точно такое же впечатление от Аиды. И я, между прочим, тоже хотела с кем-нибудь это обсудить. Звонила тебе, но… Ты знаешь, твоя секретарша на телефоне, она так странно ведет себя с клиентами…

И я многозначительно подняла брови.

— Это не секретарша, — сказал Хоркин и слегка покраснел, — это моя мама.

Все понятно. Главный недостаток тихого московского интеллигента — его тихая интеллигентная мама. Которая превращается в настоящую фурию, когда в радиусе двадцати метров от ее дорогого мальчика появляется особа, потенциально годящаяся ему в жены.

Чтобы замять неловкость, я поспешно спросила:

— Кстати, а кто ты по профессии?

— Я психолог, занимаюсь семейной терапией. Консультирую как сохранить брак, как построить отношения после развода, почему возникли трудности с детьми и как их исправить…

— Да мне же тебя сам бог послал! — закричала я и бросилась вон из кухни.

Через полминуты я уже протягивала Олегу странный рисунок Игорька.

— Вот, это тест, который проводили в школе. Надо было нарисовать семью, а ты видишь, что у Игорька получилось? На самом деле у него есть папа, мама, старшая сестра и двое младших братьев, но он никого из них не нарисовал, представляешь? Школьный психолог сказала, что подозревает олигофрению…

Хоркин бросил быстрый взгляд на рисунок и спросил: