Мария Федоровна - Юлия Кудрина

Коронационные празднества не только ознаменовались пышными церемониями в Кремле, но и совпали со знаменательным событием — торжественным освящением храма Христа Спасителя, которое состоялось 26 мая, когда православная Москва отмечала праздник Вознесения Господня. В 8 часов утра с колоколен храма Христа Спасителя впервые раздался звон колоколов. Из Новодевичьего монастыря была доставлена икона Смоленской Божьей Матери, связанная с историей войны 1812 года; из Иверской часовни — икона Иверской Божьей Матери, из Чудова монастыря — икона святителя митрополита Алексия, из Давыдовой пустыни — икона Спасителя, из Казанского собора — икона Казанской Божьей Матери. Все духовенство Москвы, всех московских сороков и всех учебных заведений в парадных облачениях, сшитых к этому торжественному дню, собралось у храма Христа Спасителя.

После водоосвящения под колокольный звон митрополит Иоанникий приступил к молитве. Затем начался крестный ход за святыми мощами. По Волхонке, Моховой, через Троицкие ворота он вступил в Кремль и двинулся к Успенскому собору. На Соборной площади в торжественном строю стояли хоругвеносцы всех соборов и монастырей Кремля.

К храму Христа Спасителя крестный ход прошел от Успенского собора через Боровицкие ворота по Александровскому саду и набережной Москвы-реки. В процессии участвовали около восьмисот человек.

В торжественном строю по всему пути следования крестного хода и у храма Христа Спасителя были выстроены участвовавшие в этом событии войска: 45 рот от 45 полков, 14 эскадронов, 14 хоров, оркестр полковой музыки, а также воспитанники Александровского кадетского и юнкерского пехотного училища. Семь батарей стояли наготове для салюта.

В этот день стояла прекрасная солнечная погода. Вокруг огромного белоснежного храма со сверкающими на солнце золотыми куполами был сооружен высокий помост, обитый алым сукном. На помосте лицом к храму стояли знаменосцы, державшие в руках знамена разных полков; московское духовенство в великолепных золотых церковных облачениях с хоругвями сорока московских церквей. Далее были выстроены войска, а за ними — праздничная толпа москвичей. Когда к храму Большого Кремлевского дворца приближалась императорская семья, войска по пути ее следования выстроились в почетном карауле, а полковые оркестры исполнили национальный гимн «Боже, царя храни». В этот день была впервые исполнена знаменитая увертюра П. И. Чайковского «1812 год». Императора Александра III и императрицу Марию Федоровну встретил митрополит Иоанникий. Началось освящение престола храма. Под звон колоколов всех московских церквей митрополит окропил стены храма.

Когда крестный ход был завершен, все, кто находился в храме во главе с императором и императрицей, опустились на колени. Было провозглашено троекратное «Многая лета!». На набережной салютовали пушки. Началась Божественная литургия. Синодальный хор и хор Чудова монастыря участвовали в молитвенном песнопении. У левого клироса на почетном месте стояли дожившие до этого праздника участники Отечественной войны 1812 года. Император почтил их своих вниманием, подойдя, поздравил каждого из них. Даже М. И. Муравьеву-Апостолу, декабристу, готовившему покушение на императора Николая I, в эти торжественные дни был возвращен Георгиевский крест, отобранный у него за участие в событиях 1825 года.

По случаю освящения храма император Александр III издал манифест, в котором были такие слова:

«Сегодня по милости Божией освящен благословением церковным сей величественный Храм и открыт для молитвы и священных воспоминаний. Событие это, давно всем народом ожидаемое, совершилось в светлые дни Священного Нашего Коронования, посреди верных Нам и Отечеству сынов России, собравшихся со всех концов ее — свидетельствовать перед лицом всего мира, сколь свят и неразрывен из века в век союз любви и взаимной веры, связующий Монархов с верноподданным народом…

Да будет Храм сей во все грядущие роды памятником милосердного Промысла Божия о возлюбленном Нашем Отечестве в годину тяжкого испытания, памятником мира после жестокой брани, предпринятой смиренным и благочестивым Александром не для завоеваний, но для защиты Отечества от угрожавшего завоевателя. Да стоит он, по завету своего Основателя, многие века, и да курится в нем пред святым Престолом Божиим кадило благодарности до позднейших родов вместе с любовию и подражанием к делам предков».

Первый молебен в храме Христа Спасителя, открытие в Москве Исторического музея, ставшего уникальной сокровищницей национальной культуры, ознаменовали дни коронации Александра III и Марии Федоровны. В их честь была написана и впервые исполнена «Торжественная увертюра» Петра Ильича Чайковского. В ней были соединены мелодии двух национальных гимнов — русского и датского.

27 мая император Александр III и императрица Мария Федоровна посетили Исторический музей, публичное открытие которого состоялось 2 июня.

Торжества, начавшиеся 15 мая, продолжались в течение трех дней. В память коронования императора Александра III и императрицы Марии Федоровны была учреждена бронзовая медаль с изображением Александра III. Всюду проходили народные гулянья, звучал торжественный колокольный звон, производилась раздача подарков. В эти дни по традиции были объявлены монаршие милости: даровалась амнистия участникам Польского восстания 1863 года, прощались штрафы, убытки, недоимки.

Год спустя, 16 мая 1884 года, Александр III в письме Марии Федоровне писал: «Вчерашний день 15 мая, счастливейший день по воспоминаниям о том, что было в Москве год тому назад, и вечное благодарение Господу, благословившему этот священный день для нас и всей России, которая с таким трогательным участием и вниманием ждала и встретила это великое событие для нас и доказала всей изумленной и испорченной нравственно Европе, что Россия также самая святая, православная Россия, каковой она была и при Царях Московских и каковой, дай Бог, ей остаться вечно!»

Александр III взошел на престол при самых неблагоприятных обстоятельствах. Русско-турецкая война, участником которой он был, расстроила финансы страны, казна имела годовой дефицит (на 1880 год) в 44,5 миллиона рублей. И беспредельный разгул терроризма и анархических настроений.

В своем завещании Александр II возлагал большие надежды на сына. «Я уверен, — писал он, — что сын мой, император Александр Александрович, поймет всю важность и трудность высокого своего призвания и будет и впредь во всех отношениях достоин призвания честного человека, которым величал его покойный старший брат его Никса. Да поможет ему Бог оправдать мои надежды и довершить то, что мне не удалось сделать для улучшения благоденствия дорогого Отечества…»