Белое на белом - Константин Костин

Два сержанта Черной сотни только-только заняли свои места у дверей школы на улице Серых Крыс, как им тут же стало понятно, что что-то идет не так.

— Здорова, братки, — произнес за их спинами лениво-наглый голос.

Одноглазый тип в кожаном костюме почесал растрепанные бакенбарды и поочередно заглянул в дула направленных на него ружей.

— Кто такой?

— Вы не слыхали про Северина Пильца, братки? А я вот слыхивал про вас. Дай-ка думаю загляну, посмотрю, что да как у вас тута…

Про Северина и его выходки не слышали разве что добропорядочные горожане да оторванные от жизни ученые. Левый караульный кивнул правому, тот потянулся к веревке сигнального колокола.

— Эй-эй-эй, не тревожь звонилку! У меня бумажка есть, ваш приятель дал, Николас кличут…

В пальцах одноглазого в самом деле мелькнул знакомый пропуск в помещение школы, выданный на бланке, уже довольно помятом. Караульный перехватил руку товарища:

— Погоди…

Николас был приятелем этого караульного, и если сейчас вызвать начальство, то тот мог приобрести неприятности. Говорили ему, что не стоит пускать родственников курсантов за деньги, говорили же… Как он умудрился Пильца запустить? Хотя эта ушлая скотина при желании может притвориться кем угодно…

— Эй ты, Пильц.

— Чего?

— Ты что здесь ходишь?

— Да ничего. Уходить вот собрался. Скучно тут у вас и тюрягу напоминает…

— Еще раз здесь появишься — окажешься в настоящей. Пошел вон.

Одноглазый увернулся от пинка, шутовски раскланялся и выскочил за дверь на улицу.

Цайт еще раз поклонился закрытой двери, поправил повязку, потер отклеивающийся левый бакенбард и, довольный собой и своей проделкой, направился в ближайшую пивную.

Возможно, Ольгерд полагал, что Вольф должен побледнеть и занервничать, узнав, что его вызывает к себе командир. Но Вольф вины за собой не чувствовал, за дуэль уже был наказан, а к наказанию без причин старший сотник был не склонен. Правда, легкий холодок все-таки гнездился в животе…

В кабинете сотника находились двое. Собственно чернокожий сотник Симон и еще один человек…

В глаза Вольфу бросился сначала клетчатый костюм, как сразу же вспомнилось, такие были в обычае кого-то из народов Брумоса. Потом взгляд отметил тонкую кожаную перчатку на левой руке, а потом — коричневую блестящую лысину и широкую улыбку.

Рауль Римус, великий сыщик.

Вольф спокойно замер у двери. Удивление, конечно, присутствовало, но попыток догадаться о причинах появления здесь сыщика, а также о причинах, по которым здесь нужен он сам, юноша не делал. Ему сейчас все расскажут…

— Вот, господин Римус, — сотник указал на Вольфа. На фоне огромного окна, которое находилось за спиной Симона, тот, с черной кожей и в черной форме, казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги, — Вот этот курсант будет вас сопровождать.

— Мне не нужна охрана, — белозубо улыбнулся сыщик.

— Тогда считайте его своим учеником.

— И ученики мне не нужны.

— Тогда сопровождающим и закончим спор.

Сопровождать Рауля Римуса?! Рауля Римуса? САМОГО Рауля Римуса?!

Йохан был бы на месте Вольфа на облаках от счастья. Вольф был просто в восторге.

Не подозревавший о том, чего он лишился, Йохан тем не менее, был полностью доволен счастлив. В настоящий момент он спускался по парадной лестнице дома святой Катерины, уходя от самой замечательной девушки на свете.

Возможно, Вольф или Цайт не согласились бы с тем, что у Йохана есть хоть какой-то повод для радости. Все, что он получил от Каролины айн Зоммер — несколько поцелуев и уверения в горячей и пламенной дружбе. Но для Йохана, после определенных событий, чуравшегося девушек и женщин, в особенности красивых, произошедшее было волшебным. Он провел полдня с девушкой — ладно, молодой женщиной, Каролина призналась, что она вдова — и при этом при взгляде на нее ни разу не возникали кровавые видения. Неужели это проклятье наконец-то снялось с него…?

Йохан открыл дверь и вышел на улицу.

— Ты посмотри, Кугель, какой довольный юноша, — произнес за его спиной самый мерзкий голос на свете, — Прямо таки светится. Лицо — как поляна с цветами…

Юноша медленно развернулся, пальцы потянулись к поясу.

— Ага, — произнес красномордый напарник, — на которой нагадил медведь. Неужели от девки какой идет?

Нет, кровавые видения все-таки появились. Перед глазами возникла красная пелена и если бы на поясе Йохана была шпага — или хотя бы мясницкий нож — то Королевскую улицу можно было бы смело переименовывать в улицу Красных Камней.

Вольф покачивался на мягких подушках кресла внутри салона личного паровика сыщика Римуса. Сам сыщик сидел напротив что-то быстро чертя на разложенных бумагах, какую-то сложную схему.

Смысл задания был Вольфу не очень понятен. Сопровождать сыщика. Везде и всегда. Пока тот ведет свое расследование. И все. С одной стороны, Вольф был рад, что на какое-то время с него сняли наказание и позволили выйти в город — с самим Раулем Римусом! — с другой же он привык понимать смысл своих действий и видеть их необходимость.

— Вы… кха… вы ищете грабителей банка «Бегумиум»? — спросил, наконец, юноша у сыщика.

— Нет. Меня пригласил ваш король для расследования убийства, — Римус не отрывал глаз от бумаг.

— А-а, вы уже нашли грабителей? — Вольф не следил за газетами.

— Нет. Я их и не искал.

— Не можете их найти?

Вольф не имел в виду ничего дурного, в конце концов, любой человек имеет право ошибаться, но этот невинный вопрос сыщика взбесил:

— Запомните, юноша, если я берусь за дело, то я всегда нахожу преступника. ВСЕГДА. Ограбление вашего банка я не собирался расследовать.

— Потому что оно для вас слишком сложно? — буркнул недовольный Вольф, начавший подозревать, что задание будет не таким уж и простым.

Многим кажется, что человек, ставший знаменитым — что-то вроде ангела, не обладающего недостатками. К сожалению, знаменитости — тоже люди, они точно так же могут быть злыми, раздражительными или же просто неприятными в общении.

Сыщик поднял голову от бумаг, все-таки посмотрел на Вольфа, постучал пальцами протеза по столику и неожиданно улыбнулся:

— В нем нет ничего сложного. Я прекрасно знаю, кто его взломал. Просто я никогда не расследую ограбления банков.

— Знаете?

— Знаю.

— И почему же не сообщите полиции?

— А зачем?

Подобный цинизм был юноше непонятен. Знаешь преступника — сообщи властям, иначе в следующий раз он может ограбить, обокрасть или убить уже ТЕБЯ.

— Потому что преступник должен быть наказан.

Сыщик окончательно отвлекся от бумаг, откинулся на спинку кресла и достал из шкафчика бутылку темно-зеленого стекла.

— Будешь вино? Нет? Тогда просто слушай. Я прекрасно знаю того, кто ограбил ваш банк, но, в силу очень, поверь мне, очень веских причин, я не могу отдать его правосудию.

— Почему?

— Тебя представили как моего ученика? Попробуй догадаться.

Вольф задумался. Кажется, он начал понимать, зачем его приставили к сыщику.

Задача, похожая на те, которые давали в школе… Почему сыщик не может сообщить о грабителе?

— Он мужчина?

— Да.

Значит, любовь можно отбросить. Мужчина в мужчину не влюбляется…

— Он ваш родственник?

— Хм… Пожалуй, нет.

— Он ваш друг.

— Нет.

— Он ваш враг?

— Тоже нет. Хотя в определенные моменты я могу так сказать.

Вольфа заинтересовала игра.

— Он вам угрожает?

— Нет.

— Он вам платит?

— Я все свои деньги получил сам, своим собственным трудом.

— Он представляет интересы вашей страны?

— Нет. Он вообще не служит ни одной стране.

— Вы его уважаете?

Сыщик потер квадратный подбородок:

— Он — очень умная личность, но уважения к этому уму у меня нет. Кроме того, этот грабитель, несмотря на свой ум, любит глупые шутки. Рано или поздно его из-за одной из них поймают…

В голове Вольфа начал складываться смутный образ, но в этот момент паровик качнулся и остановился.

— Приехали. Подумай над моей загадкой на досуге.

Вольф подспудно ожидал, что на выходе их будет встречать толпа, однако между ними и узорной кованой калиткой в чугунном заборе, находился только один человек в серой форме полицейского со знаками различия лейтенанта.

— А кого здесь убили? — тихо спросил Вольф у сыщика, когда они прошли калитку и двинулись по дорожке к огромному, темно-зеленому дворцу.

— Епископа Гаттонбергского. Правителя епископства Гаттон.

Довольный собой Цайт сидел в пивной, названия которой он посмотреть не удосужился и пил пиво, смачно разгрызая хрящики в копченых ребрышках. Грим он пока не снимал, получая удовольствие от нахождения под маской другого человека.