Империя смотрящего - Евгений Сухов

Захар понимал, что сейчас от его ответа зависит его будущее. А оно, судя по тому, каким обрисовал его олигарх в начале разговора, выглядело весьма симпатичным.

— Хорошо… Только разве что в общих чертах.

— Разумеется, меня государственные тайны не интересуют. Мне и своих секретов предостаточно.

Борис Алексеевич явно лукавил, но тут следовало изобразить понимание.

— Скажу так, я был в сопровождении первого круга телохранителей.

— Что это значит? Это когда до Президента можно дотронуться рукой? — серьезно спросил Беляев.

Захар невольно улыбнулся.

— Да. Но я бы никому не советовал этого делать… Я ходил с наушником в ухе и с бронированным щитом в руке. Этот бронированный щит больше напоминает обыкновенный кейс…

— Я в курсе. Я слышал, что потом ты работал в аналитическом отделе.

Маркелова слегка раздражала его манера вести беседу, но, видно, следовало привыкать. Не проявлять же недовольства!

— Да ты не тушуйся, — махнул рукой олигарх, — я же должен знать, кого принимаю на работу. А потом, в федеральной службе охраны у меня тоже есть свои источники. Без этого в наше время никак нельзя, — горько посетовал олигарх. — Пропадешь!

Комната переговоров была без окон. Тоже, видно, не случайно. Если вдруг возникнет желание полюбоваться природой, так можно выйти в оранжерею. Успокаивает!

— В аналитическом отделе я проработал два года.

— И чем же ты там занимался?

— Месяца за полтора до приезда Президента в какую-нибудь местность мы выезжали в этот регион и отслеживали всю информацию по данной местности: настроение населения, уровень криминалитета, уровень агрессивно настроенных религиозных течений и еще многое другое. Все это передается в аналитический отдел, где и обрабатывается. А уже затем, за четыре недели до приезда Президента, прибывают разведчики, которые тоже изучают обстановку на месте, обследуют предполагаемые маршруты его передвижения и договариваются в деталях с местными службами.

— Соли-идно, — протянул Беляев. — Вижу, что ребятушки из «девятки» не зря государственный хлебушек едят. Ты мне подходишь! — сделал олигарх заключение. — Хочу, чтобы ты наладил у меня такую же охрану, как в Кремле.

Захар невольно улыбнулся:

— Не требуйте от меня невозможного. А потом, это очень дорогое удовольствие, как по обслуживанию охраны, так и по ее содержанию. Некоторые вещи просто вам не нужны, да их и не разрешат сделать.

— Например?

Глаза Беляева удивленно округлились. Свои желания Борис Алексеевич привык тотчас воплощать в реальность, будь то металлургический завод или понравившаяся девушка. Неважно! Уже почти не оставалось людей, которые могли бы ему сказать «нет», и вот сейчас, едва ли не впервые за последние десять лет, он столкнулся с отказом.

— Поясняю, — терпеливо сказал Захар, — охране Президента выдают гранатометы, на случай если президентский кортеж попадет в засаду. Не представляю вашу охрану с гранатометом где-нибудь в центре Москвы. — Беляев неопределенно хмыкнул и завращался на стуле, отчего металлический винт протестующее скрипнул. — А потом, это вам и не нужно.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул Беляев. — Это мне ни к чему. Считай, что собеседование ты прошел, завтра можешь выходить на работу. Учить тебя не надо, ты профессионал, так что на месте разберешься. Лады? — и уверенно протянул через стол руку.

Захар невольно задержал взгляд на протянутой ладони. Она у Беляева была крупной, пухлой, очень белой. Как будто олигарх всю жизнь наслаждался варениками и сдобными булочками. Но Маркелову было достоверно известно, что прежде «состояние» Беляева оценивалось сменой нижнего белья да горстью мелочи на пиво.

— Разберусь, — уверил его Захар, пожав протянутую руку.

Теперь Маркелов понимал, почему олигарх вместо мягкого кожаного дивана предпочитал сидеть на стуле, что придавало встрече официальный характер. Он давал понять, что между ними всегда будет дистанция. И обращение на «ты» было не жестом расположения, а, наоборот, подчеркивало разницу между хозяином и наемным рабочим. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

— Разберись, дружок, — уткнулся Беляев в какие-то бумаги, давая тем самым понять, что их встреча завершена.

Захар не спешил уходить, важно с самого начала отвоевать себе территорию, на которой можно не только работать, но и комфортно жить. Пусть привыкает к мысли, что начальник службы безопасности — фигура во многом ключевая.

— Можно теперь мне задать вам два вопроса?

Оторвав тяжеловатый взгляд от стопки бумаг, олигарх с интересом посмотрел на нового начальника службы безопасности, как бы тем самым говоря: «А вот это что-то новенькое».

— Задавай.

— Почему выбор пал именно на меня? В «девятке» немало хороших специалистов.

— Мне объяснили, что ты лучший. Ты ведь сейчас на пенсии?

— Да.

— В тридцать два года хорошо не только получать приличную пенсию, но и начинать новую жизнь.

— А чем вас не устроил предыдущий начальник охраны?

— Меня не удовлетворили его профессиональные качества… Еще вопросы имеются? — Пухлые ладони мягко и одновременно несколько раздраженно опустились на стол.

— Нет.

— Вот и прекрасно. А сейчас мне нужно поработать.

Глава 18 ОБСТРЕЛ ОФИСА

Только спустя две недели Захар сумел по-настоящему оценить масштаб империи Бориса Алексеевича, свободно раскинувшейся между двумя могучими океанами — Атлантическим и Тихим. Разветвляясь, она заползала своими многочисленными отростками в крупные промышленные города, в которых непременно пускала глубокие корни.

Тело империи было могучим и крепким, наполненным живительными соками, без какого бы то ни было намека на одряхление или усталость. Голова же ее обосновалась в Москве, раскинувшись едва ли не на целый квартал Кутузовского проспекта. Именно здесь размещался аналитический отдел, именно сюда стекались данные почти со всех регионов России о деятельности компании. «Российский ковчег» продавал нефть и древесину, прибирал к рукам металлургические заводы, строил дороги и возводил мосты, проводил газовые трубопроводы, имел рыбную флотилию в Калининграде. То есть занимался буквально всем, что приносило ощутимый доход.

Вникнув в дела, Маркелов скоро убедился, что разведка в «Российском ковчеге», как это ни странно, была организована слабовато, много помпы и наворотов, а эффект небольшой. Такое положение дел было по меньшей мере неосмотрительным.

Уже при следующей встрече Захар убедил Беляева усовершенствовать отдел радиоразведки. Посмотрев представленную смету, тот лишь невесело крякнул, но деньги выделил. На третью неделю пребывания в должности начальника службы безопасности Маркелов реорганизовал отдел радиоразведки, куда удалось заполучить едва ли не лучших специалистов. Спецмашины, оборудованные электронной начинкой, направлялись к офисам конкурентов, где, как пену с бульона, снимали всю интересующую концерн информацию.

Дорогая начинка автомобилей окупилась уже на второй день, когда стало известно, что правительство планирует устроить тендер по продаже металлургического завода в Челябинске. Беляеву достаточно было сделать всего лишь несколько звонков, чтобы убедить вице-премьера разрешить вопрос в его пользу. Разумеется, подобная любезность стоит недешево, но это куда выгоднее, чем участвовать в заведомо проигрышном деле.

Присмотревшись к Беляеву, Захар скоро убедился, что законные не ошиблись, поставив его во главе компании: он был не так прост, как это могло показаться при первом общении (да и вообще, могут ли олигархи быть простыми смертными!). Борис Алексеевич был умен, гибок, а кроме того, имел в приятелях массу влиятельных людей.

В зависимости от ситуации Борис Алексеевич надевал на себя ту или иную личину: он мог быть то разбитным пропойцей — и в этом случае не вылезал из кабаков на протяжении ночей, не прочь был подурачиться и пошалить. А мог оказаться неприступно-холодным, когда приглашал кого-нибудь для разговора в собственный кабинет. И невозможно было понять, в какой именно момент Беляев был настоящим.

Захар не исключал и того, что подобное поведение только отражало одну из граней его сложного характера. Как бы там ни было, но собственное начальство полагалось знать досконально, а потому уже на второй день работы Маркелов завел папку, в которую стал складывать записи собственных ощущений от бесед с олигархом. В отдельную папку вошел круг его деловых партнеров, которых Захар разбил на две категории: ближайшие, с которыми Беляев имел дело едва ли не ежедневно, и тех, с которыми контакты были эпизодические. Проанализировав масштаб сделок компании, Захар, к своему немалому удивлению, вдруг обнаружил, что доля бизнеса Беляева составляет почти пять процентов от бюджета страны и, судя по тому, как развивались дела компании, эта цифра уже через год могла перевалить за десять процентов.