Величайшая в мире ложь или Никому не отдам - Теодора Игнатова

— Ниже не надо, — замечаю, что не дышит.

Отдёрнув руку возвращаю к лицу, растрепав волосы смотрю в глаза.

— Успокоилась? Готова выслушать меня. Или тебе не интересно, где я пропадал?

— Готова.

— Алис, ты хоть скучала?

— Скучала, — еле слышным шёпотом.

Тихим голосом, Дима рассказывает о своих приключениях после той памятной ночи. Разъясняет о давней войне с Димой Романец и я понимаю какого ему было увидеть меня рядом со своим врагом. Но с другой стороны, именно это и дало толчок нашим отношениям, а так может быть продолжал бы изображать охранника редкого вида.

Пока Димка рассказывал о своих приключениях и о том, как страдал отсиживая трое суток задержанный за хулиганство, я тихонечко клевала носом. Очень не хотелось усыпать, из последних сил скользя ладошкой по его груди, ощущала дыхание и понимала, что дышу в такт. Даже не заметила в какой момент оказалась в его руках, но было всё равно, уткнулась носом ему в шею, вдыхая уже знакомый запах и улыбнулась. Он рядом и больше ничего не надо.

— Так и знала! — слышу мамин голос совсем рядом. И столько укора в тоне, что становится не по себе.

Ой! Вскакиваю, вернее пытаюсь, но Димкины руки не дают, лишь крепче сжимая и ещё что-то бурчит недовольно.

Мама стоит над нами, сложив руки на груди и сверлит меня злющими глазами. Я воюю с Димкой, краснея и одёргивая задравшуюся сорочку вместе с халатом, а Нестеров наглой лапищей ползёт рукой по бедру к оголенному причинному месту.

— Нестеров! — рявкаю громко.

Димка дёрнувшись, открывает глаза и тут же отпускает меня. Поспешно садится, озираясь по комнате. Мама отходит к двери и оттуда рычит сквозь зубы:

— Через пять минут на кухне оба!

Нестеров вскакивает, абы, как натягивая футболку найденную на столе. За мамой хлопает дверь, Нестеров обернувшись ко мне перекосив лицо:

— Бли-и-и-н…

Поправляю на себе халат и тут до меня доходит, как я выгляжу со сна. Мама дорогая, да Димку инфарк хватит от моего вида. Открываю шкаф и пытаюсь пригладить волосы, лицо помято, глаза красные. Чудище лесное и никак иначе. А он обнимает со спины, чмокнув в макушку.

— Всё сваливай на меня. Поняла?

Разворачиваюсь к нему, не успеваю и слова возразить, как целует, да так, что голова кружится. В глазах потемнело, да что со мной, так не бывает… Проморгав помутнения разума, фокусирую взгляд на сонном небритом лице. Он несколько секунд смотрит на меня, а потом отступив командует:

— Веди на кухню, пора сдаваться.

А я не могу и шагу сделать, сердце несётся. Что маме говорить, как объяснять? Идти все равно придётся, страшно, не страшно, а неизбежно. И лучше не заставлять ждать, а то только хуже будет.

Нестеров оценив мой вид, бесцеремонно подталкивает в спину направляя к двери. Бесстрашный совсем что ли, ничего не боится и даже моей мамы.

— Алис, пора сдаваться, пора отвечать за свои поступки, — приговаривает паразит.

— Это мне-то?! — оборачиваюсь резко у самой двери. — Я то, что сделала?! Это всё…

— Да, Алисочка, правильно, это всё я, — снова подталкивает к выходу.

Да просто слов нет, как он меня бесит своей манерой стебать и одновременно делать так, как ему надо. Сжимаю кулаки чуть ли не рыча на него, а этот паразит чмокнув в нос открывает дверь.

А там мама грозно смотрит.

— Я долго ждать буду?

Мы молча топаем мимо неё на кухню. Садимся за накрытый к завтраку стол. Чай, бутерброды, печенье, я смотрю куда угодно, только не на маму и не на Нестерова, что сидит напротив. Мама заняла папино место во главе стола. Затянувшееся молчание буквально взрывает мозг. Из подлобья поднимаю глаза на Димку, а ему пофиг, с интересом озирается по сторонам. Мама нетерпеливо начинает постукивать ногтями по столу.

— Лариса Александровна, простите меня, это всё я. Снова я виноват, почти.

Мгновенно забываю о стыде. Опять сейчас выставит меня непойми кем. Успеваю только раскрыть рот, как взрывается мама.

— Я не готова к такому, я морально не готова к такому! А, что скажет отец? — мама замолкает, слова не идут.

А у меня успевают пронестись в голове слова из мультика: а, что скажет папа… Спокойствие, только спокойствие, одёргиваю себя на пугающей мысли о папе. Быстро глянув на Карлсона, ой, то есть на Нестерова, он же паразит и есть тот самый Карлсон, из-за которого я постоянно получаю, но не могу ему отказать. Хитрый, умный, обаятельный… Чёрт! Вот, снова. Прячу глаза закрыв лицо руками.

— Вы спите… — у мамы язык не поворачивается чтобы выразить мысль.

— Клянусь не спали! — вырвалось у Димки. Мама округляет глаза. — То есть спали, но сегодня просто спали. А вообще да, признаю спали… Но сегодня не спали.

Потёр лицо ладонью, что-то тихонько чертыхнулся и тоже замолк. Видать и у него запал закончился. Ну всё, мы в тупике. Может тогда и не надо ни о чём разговаривать, мы все трое друг друга прекрасно понимаем молча.

— Не представляю, как правильно и с кем надо разговаривать в таких ситуациях и на такие темы. Может и к лучшему, что вы оба здесь. Пусть будет, как получится. Меня пугает выбор Алисы, не потому, что ты мне не нравишься, наоборот, вызываешь только симпатию, за исключением пьянства. Об этом чуть позже. Пугает разница в возрасте. Спокойнее было, пока Алисе нравился Антон Назаров, — мама глянула на меня и не только она.

Я готова залезть под стол. Лицо вспыхнуло, как подожжённый факел. А мама продолжает:

— Хотя, я так полагаю ты должен быть ответственнее, чем тот же Антон… — мама вздыхает. — Пожалуйста, предохраняйтесь. Я не готова к внукам. Не знаю, как правильно это донести, сказала, как смогла. И много чего хотелось наговорить ещё буквально пять минут назад, но разом мысли вылетели из головы.

— Понимаю ваши опасения и я обещаю думать в первую очередь головой. Я так же, как и вы, как и Алиса не готов к такому, не готов к ответственности, да и жениться пока не собираюсь.

И тут меня окатывает волна злобы. Кто здесь решает к чему готова я?! Спать значит со мной готов! А жениться нет. Дыхание учащается, на меня накатывает. Прекрасно помню его слова, когда соберётся жениться найдет себе девственницу.

— Я бы и не вышла за тебя по залёту, — рычу