Силовой вариант ч. 2(СИ) - Александр Афанасьев

Андропов — МВД разрушил таким вот комсомольским набором. А теперь и КГБ громят!

С…и!

Но ничего. Если его здесь не ценят — он на той стороне покажет, как надо работать. Еще слезами кровавыми умоются…

Ведь это американцы — наркотраффик налаживали. Через Пакистан, еще когда Дауд был — ходили. Он сам не знал толком, как… сам в Афганистан в восемьдесят первом попал… но Кулаков как то проговорился, чего все начиналось. Американцы на наркоте еще со Вьетнама зарабатывать начали, место было такое — Золотой треугольник. В джунглях, очень опасное место, весь марафет оттуда шел. Его потом американскими военными самолетами развозили. А как американцы из Вьетнама ушли, как Южный Вьетнам накрылся — так с доставкой большие проблемы стали. Да еще Китай с Вьетнамом воевать стали… большие тогда проблемы с вывозом образовались. Тогда то и пошло в гору — решили разбить трафик на два потока. Один — из Латинской Америки в США, там постоянно в Латинской Америке присутствие американских войск. Другой — отсюда, из лояльного Пакистана, в котором в горах условия для выращивания марафета — просто идеальные. Тогда же, наверное, и с нашими стакнулись. Через пакистанское совпосольство или вернее всего — через индийское. Там головная резидентура всего региона была, у резидента потолок — генеральский. А разведчик с разведчиком — общий язык всегда найдут. Потому что у них между собой — общего намного больше, чем со своим чиновничеством и своим государством

Ерунда, скажете? А откуда тогда все это взялось? Откуда ЦРУ такие деньги берет на подрывные операции, если Конгресс им кислород перекрыл. Да если приличную разведслужбу совсем не финансировать — она все равно работать будет. А почему Медельинский картель вовсю работает и его никто прикрыть не может.

Так что и он там — не пропадет… Наверное, еще и полезен будет. Потому что американцы — тупые как валенки. Он с ними не раз сталкивался, знает, о чем говорит. За все время существования ЦРУ — американцам ни разу не удавалось внедрить в СССР своего крота. Ни разу!

А наших нелегалов по Америке работает — в ПГУ целое управление только на поддержке нелегальной резидентуры.

Так что не пропадет. И это… чучело тоже не пропадет…

По сюжету дурного детектива — он уже должен был продумывать, как ему убить Баранца, как последнего и самого опасного свидетеля. Как того, кто мог рассказать о том, какие приказы ему давались. Но это был не детектив, это была жизнь — генерал в мыслях не держал убить своего порученца. Нет… конечно такой вариант тоже не исключен… но как крайний. А так…

Во-первых — пусть его бывшие коллеги гоняются не за одним зайцем, а за двумя. Пусть думают, кто и какой информацией владеет, кто и что выдал… думать полезно. Во-вторых: американцы смогут перепроверить информацию, которую он им даст — а это немаловажно, чтобы ему поверили. В третьих… только идиоты убивают своих за просто так. Нет, когда нужно… значит нужно — но так… Ведь верный человек — это такая редкость. Верный, нерассуждающий, готовый вытащить своего начальника из дерьма. Сейчас все так и норовят — настучать, подсидеть, сожрать. Если вот просто так своих людей в мясорубку — кто тогда останется? С кем работать? Нет… своих людей надо оберегать, защищать, продвигать. Всегда держать около себя. У любого нормального начальника — наготове команда своих людей, без которой он никуда — равно как и они без него. Может, этот мудак и в Америке на что-нибудь сгодится…

А если и нет — пусть живет. Заслужил…

На базаре в Даруите — это рядом с Джелалабадом — им удалось купить автомат и японскую рацию. Тут — они свернули на дорогу, ведущую на крупную советскую сторожевую заставу в Лагмане и дальше, дорога шла параллельно водохранилищу, из которого питался город. Прошли по дороге, проложенной по плотине ГЭС, их никто не задержал. Дальше — свернули в степь Гамбирай. У Шегая — вышли на дорогу, ведущую на Кунар, она была разблокирована. Дорога шла по зеленке, они прошли сколько могли, потом загнали в зеленку в подходящем месте машину и бросили ее. Поджигать не стали — привлечет внимание. Только номера свернули — чтобы выбросить по дороге…

Раньше здесь были советские сторожевые посты и заставы. Теперь не было — душманов в этих краях было мало, потому что здесь жили племена, которые заключили с правительством Масуда соглашение — а с пакистанцами и теми, кто приходит из-за границы — наоборот имели кровные счеты. Было здесь и много неразорвавшихся мин, и растяжек — но они пошли по тропе. Если бы они были профессионалами, не раз здесь ходившими — они ни за что бы не пошли по тропе, на тропе как раз и ждет, обычно, засада. Но они пошли по тропе — и вышли в горы…

Найдя тропу, они поднялись вверх. Дальше идти — было нельзя, и потому — здесь следовало оставаться до того, как их не заберут отсюда. Или до того, как их не найдут…

— Дай рацию…

Генерал взял рацию. Она была на удивление легкой. Японская, Алинко, таких все больше и больше здесь…

— Посвети…

Телятников был полугражданским человеком — но с рацией разобрался быстро. Навыки, данные в высшей школе КГБ не забываются — а их гоняли в хвост и в гриву. Тогда еще не было спутниковой связи — и важной частью обучения был прием и передача радиограмм азбукой Морзе. Так что он умел обращаться с рацией и помнил, что данные, переданные азбукой Морзе, принимаются на значительном расстоянии, намного превышающем то, на которое передается голос.

Конечно, уверенному радиоконтакту будут мешать горы… но в том то и дело, что они сейчас на самой вершине горы.

Он поднялся выше. Частоту и позывной он помнил наизусть. Конечно, у него не было времени договориться с американцами о шифровании сообщений — но они договорились о кодовом слове, обозначающем тот факт, что требуется срочная эвакуация. Слово было «вратарь», goalkeeper.

Он несколько раз отсигналил это слово, каждый раз по несколько минут ожидая ответа. Но ответа — не было.

Кто-то другой — мог бы в сердцах ахнуть рацию о камень, кто-то — но только не он. Телятников умел ждать. Умел подавлять в себе эмоции, которые мешают достижению цели. Он был очень неординарным человеком и хорошим разведчиком…

И потому он просто отключил рацию, чтобы не палить зря аккумулятор. Спустился вниз. Баранец — ждал его, направив автомат туда, откуда они пришли…

— Они ответили? — с надеждой спросил он. Он уже окончательно протрезвел и голос его подрагивал.

— Нет. Но ответят. Покарауль, пока я сплю.

— Надо установить время дежурства. По ночам и…

Телятников хотел выругаться — но снова сдержал себя. Они зависят друг от друга. В горах одному точно не пройти — а если бы не этот мудак, он мог быть уже арестован.

— Хорошо. Разбуди меня, когда нужно будет…

Звезды были большими. Крупными, они висели прямо над головами. Было прохладно, даже холодно…

Привалившись спиной к сохранившему дневное тепло валуну майор Баранец напряженно размышлял. Сопение полковника рядом — подталкивало к невеселым мыслям…

Итак, они стали предателями. Теперь — их уже не простят, что бы они не сделали. От этого — уже не отвертеться.

Или простят?

По Уголовному кодексу, если лицу добровольно заявило о сотрудничестве с иностранной разведкой, и…

Кой черт Уголовный кодекс. И не успело ничего совершить по ее заданию… А они — наворотили такого. Он уже не мог вспомнить, сколько людей он убил по приказу полковника. Выходило никак не меньше сорока. Да ему только за взрыв самолета — гарантированная высшая мера. На нем с этим самолетом больше пятидесяти трупов. На Грешнове меньше, он все брезговал… но и он на вышку свою давно заработал.

Может… убить этого гада? Выйти к своим, сказать… мол так и так. Предотвратил переход… может, не вспомнят, если им эту шпионскую сумку вернуть?

Нет… хрен…

Это раньше — существовал «условный расстрел». Иди, работай, искупай свою вину, а если еще напортачишь — извини, мил друг, к стенке. А сейчас все по-другому. Вот этот… он сам что ли все это придумал? Да нет, конечно, ему большие люди в Москве ворожат… генералы, не меньше. Выйдет он… такой красивый, мол предотвратил переход к врагу, простите люди добрые… тут его и к стеночке. Или… автокатастрофа. Не за то, что он сделал — а потому что слишком много знает. Кто может дать гарантию, что он, майор Баранец не узнал чего лишнего случайно? Или полковник ему перед смертью не сказал лишнего? Никто? Значит, надежнее и безопаснее товарища Баранца… в края доброй охоты отправить.

Нет человека, нет проблемы!

И он — песчинка в механизме. Убьют — и завтра забудет. Никому он не нужен, никому не интересен. Никто за него слово не скажет. Когда они убили Кулакова — хоть кто слово сказал? И тут — никто не скажет.