Так Бывает - Никтория Мазуровская

Вскинул на меня очередной прищуренный взгляд, но промолчал. Перестукивал пальцами по стойке, отбивал какой-то, только ему известный ритм, думал, анализировал.

Таня знала, что такое решение не может даться ему просто, и размышления займут не один день, но очень надеялась, что в неделю он уложится.

И что сама она тоже успеет за неделю поговорить с Кириллом.

Они так и просидели еще полчаса в молчании: Таня пила мелкими глотками кофе, думала, как и что говорить Кириллу, Саныч тарабанил пальцами по столу и, смотря в никуда, тоже размышлял над услышанным, кивал каким-то своим мыслям, но не делал попытки поговорить или как-то, по-другому, выразить свое отношение к произошедшему разговору.

И в самом деле, все уже сказано, обдумано,– осталось либо согласиться, либо отказаться.

Она знала, что выбила почву у Саныча из-под ног, но взамен предлагала нечто большее.

По своей собственной глупости, чуть не потеряла доверие и любовь такого человека, близкого и родного. Усвоила урок, запомнила гадские и отвратительные ощущения, морозной болью совсем недавно ощутимые ею от мнимого предательства. И ему так больно делать не собиралась, и нашла оптимальный вариант для всех них.

Они разошлись спать по своим комнатам, но почему-то была уверена, что Саныч не спал. Думал, тихо бурчал себе под нос, пытаясь принять или уговорить себя на такую авантюру.

Таня тоже не спала, ворочалась, а сон не шел. И тоже думала-гадала.

****

Следующие дни не принесли успокоения, не дали верных решений и правильных слов.

Но с Кириллом она все ж поговорила. Сказать, что результат и сам разговор ее удивил, это ничего не сказать.

Парень ее выслушал, уточнил пару вопросов, а именно: почему она вдруг решила переехать, имеет ли это отношение к Диме и так далее.

Безусловно, Кириллу понравилась идея о Москве, у него буквально глаза загорелись, как только она предложила ему подавать документы в столичные ВУЗы, еще больше у него глаза загорелись, когда Таня пояснила, что переезжать она будет исключительно из-за него, потому что будущее сына многое для нее значит.

Она не ожидала от него быстрого решения, но он согласился. Спокойно сказал, что согласен, привстал с дивана, обнял ее, поцеловал, и сказал, что он ценит и любит ее.

Ну как тут можно было остаться спокойной и равнодушной?

Таня вцепилась в него руками как за спасательный круг, прижалась и старалась сморгнуть набежавшие вдруг ни с того, ни с сего, слезы радости.

Она то думала, что придется мучительно подбирать слова, объяснять, уговаривать. А этот шалопай согласился, еще побыл немного дома и умотал с друзьями играть в футбол.

Ей определенно стало легче дышать.

Один есть, теперь осталось уговорить второго, и ждать решение третьего.

Олег еще не уволился, но ходил хмурнее тучи. Саныч с ним пообщался, донес свое видение ситуации и вроде конфликт был исчерпан, но напряжение летало в воздухе. Все чувствовали приближение перемен, но не знали, что именно и кого ждет.

Таня спокойно планировала доработать до конца месяца, закрыть дело с судебной тяжбой и передать все дела Степану. У него опыт управления отделом есть, он толковый, да и она не собирается на северный полюс и, если нужна будет помощь, совет или еще что-то, отказывать не планировала.

В принципе, они так уже работали: она консультировала, помогала, но при этом как такового главы отдела не было, теперь же он будет. Они за этот год с Степаном отлично потрудились. Работа упорядочена, контракты немного переделали, типовой документ изменили. Все должно работать как часы, и будет. Здесь останутся надежные люди и труды стольких лет не пойдут на смарку.

Так что, ждала Таня только решение Саныча.

Она понимала почему он медлит, почему ходит недовольный и, время от времени, порыкивает на подчиненных. Кому понравится, когда его припирают к стенке, хоть и достаточно вежливо, и предлагают эту самую стенку разнести, пообещав за грудой камней обнаружить диво дивное, или чудо чудное?

Никому такое не понравится. Но, по-другому, уже не сделаешь. И если Саныч откажется, Таня поймет, но все равно уедет, потому что одно дело, когда этого хочет только она сама, другое, когда этого хочет уже и Кирилл.

Она вышла из офиса и собиралась пообедать в компании Кирилла, и у них еще время оставалось для похода по магазинам. Костюм к выпускному они купили, обувь тоже, теперь нужно найти галстук-бабочку и шелковый платок для нагрудного кармана в тон. Тут какая штука вышла:она, без понятия, чья эта идея, но дети всем классом решили, что гульки будут парные. И у ее Кирилла одноклассница, как поняла Таня, будет в красном кружевном платье в пол, а ее сын хочет быть в одной цветовой гамме, или они так надеются выиграть конкурс короля и королевы выпускного бала.

Что за дурацкая американская традиция, ей было невдомек, но раз дети захотели, значит будет так. Девчушка Лиза прислала Тане фотографии платья, чтобы она с Кириллом смогла подобрать костюм и все остальное.

Какие дети предупредительные стали. Главное, Лиза эта, прислала фото именно ей, а не сыну. Сюрприз. И что-то подсказывало Тане, что для нее тоже на этом выпускном, будет сюрприз в виде исчезнувшей парочки в середине ночи.

Не сказать, чтобы Таня была сильно против,– девчушка вроде хорошая, умная и не глупая.

Но, если у Кирилла будет какая-то душевная привязанность здесь, то он может и не поехать. Первая любовь… она такая. Хотя, Таня и не была уверена, что там вообще эта самая любовь есть.

Не слишком то Кирилл походил на влюбленного юношу. Ну да ладно, потом разберется.

Не успела она выйти на душную улицу, как ее окликнул знакомый противный голос:

– Таня, подожди!

Кто бы знал, как она не хотела останавливаться и поворачиваться к Лиле, но та ведь без царя в голове,– могла и броситься ее догонять, а с таким пузом совершать подвиги достаточно трудно и опасно.

Таня повернулась и ждала пока к ней подойдет Лиля. Она подмечала детали, видела, что живот бывшей подруги стал еще больше, что поправилась, перестала следить за собой, макияж не скрывает серого лица, блондинистые волосы хоть и коротко пострижены, очень безалаберно расчёсаны. А еще в руке женщины тлела недокуренная сигарета.

Пусть Таня сама не святая, но от такого ее покоробило. Она и раньше знала, что Лиля курит, но