Закат казанского феномена: История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана - Асгат Ахметович Сафаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Наши сотрудники ещё не раз несли службу в Гудермесе — в составе и Временного отдела, и сводного отряда милиции. Одним из главных уроков 2001 года я считаю то, что мы научились не терять людей. За последние десять лет на Кавказе погиб один татарстанский милиционер — Виктор Коновалов, замкомандира взвода патрульно-постовой службы из Набережных Челнов. Это произошло во время боестолкновения 13 февраля 2007 года.
Небоевых потерь у Татарстана не было.
Краткие итоги 2001 года:
Общее количество зарегистрированных преступлений — 71266.
Убийств — 653.
Тяжких и особо тяжких преступлений — 41148.
2002-й:
ГОД ПОДДЕРЖКИ ЛИЧНОГО СОСТАВА
К началу 2002 года я испытывал довольно смешанные чувства. Три с половиной года на посту министра: давно позади не только пресловутые «сто дней», но и сроки, по которым наша система определяет опытность сотрудника: год в должности, три года в должности…
С одной стороны, нам было чем гордиться: татарстанские милиционеры в Чечне показали себя с лучшей стороны, кроме того, удалось обескровить крупнейшие преступные сообщества республики. Успешно проходила «обкатку» схема совместной работы с прокуратурой по ОПГ, росло количество выявляемых преступлений в сфере экономики, оборота наркотиков… От простого удержания контроля над оперативной обстановкой мы явно переходили к наступлению на преступность, причём по всем фронтам. Но радоваться успехам было ещё очень и очень рано.
Законы физики, как ни странно, характерны и для человеческого социума. Самая сильная жара и самые сильные морозы наступают не в дни летнего и зимнего солнцестояния, а гораздо позже, в силу тепловой инерции. Точно так же изменения, происходящие в обществе, дают о себе знать не сразу, а постепенно накапливаются до критической точки.
К началу «нулевых» эхо финансового кризиса 1998 года достигло своего пика, во всяком случае для милиционеров. Средняя зарплата сотрудника МВД составляла от двух до трёх тысяч рублей. За три года она выросла всего вдвое (учитывая, что жизнь подорожала в шесть раз), и терпение людей было на пределе. «Подкожные» (у кого они имелись) давно закончились, а улучшений не предвиделось, более того, в СМИ активно муссировались слухи об отмене социальных льгот сотрудникам МВД.
При этом в других секторах экономики жизнь более-менее налаживалась: цены на нефть на мировом рынке росли, страна постепенно освобождалась от внешнего долга. Росли и зарплаты, правда, не у всех — бюджетников (милиционеров в том числе) это не касалось. Водитель автобуса получал больше, чем старший офицер милиции с 20-летним стажем.
Милиционер-романтик, честный, но бедный как церковная мышь и при этом абсолютно самодостаточный — образ исключительно киношный. В реальности нищета человека, облечённого ответственностью и властью, приводит к двум сценариям развития событий: либо к коррупции, либо к суициду. Есть, правда, и третий — превращение в пустое место. Не помню, кто сказал: «Ничто так не развращает, как маленький, но стабильный доход». Если молодой, энергичный, амбициозный человек примиряется с жизнью «от получки до получки» в режиме жёсткой экономии, он смело может говорить «прощай!» и своей энергии, и своим амбициям. Нужно быть философом или сумасшедшим, чтобы сохранять достоинство и самоуважение, находясь за гранью нищеты.
И я прекрасно понимал тех сотрудников, которые увольнялись из МВД в поисках более оплачиваемой работы. В 2001 году их количество выросло почти в полтора раза, и в первую очередь уходили самые толковые, опытные специалисты. Мы начали испытывать настоящий кадровый голод, во всяком случае в том, что касалось руководящего звена.
У тех же, кто оставался в органах, не желая изменять профессии, всё чаще и чаще не выдерживали нервы. Чуть ли не каждый месяц мы регистрировали суициды, вызванные одной и той же причиной: конфликт в семье на почве денег (вернее, их отсутствия).
Нормальный руководитель не может быть глух к проблемам подчинённых: от их отношения к работе зависит и его собственное благополучие. Нельзя постоянно эксплуатировать даже самую сильную любовь человека к профессии, ведь работа, пусть и горячо любимая, — ещё не вся жизнь.
На коллегии я обратился к премьер-министру республики Рустаму Минниханову с просьбой поддержать МВД не только в плане материально-технического обеспечения, но и финансово — в виде доплат и премий за результаты в работе. Я сказал: «Если сегодня не поддержать милицию, то завтра может случиться так, что просто некому будет обеспечивать правопорядок».
И основной задачей на 2002 год мы определили максимальную поддержку личного состава. Тут основными застрельщиками стали мой заместитель Александр Вайда и начальник управления по работе с личным составом Фоат Зиннуров.
Премия за отказ от взятки
Рустам Нургалиевич всегда находил возможность поддержать МВД в финансовом плане. За счёт республиканских средств и так уже выплачивались надбавки милиционерам, проходящим службу в Гудермесе, шло строительство жилья и новых административных зданий. На коллегии премьер рекомендовал главам районных администраций найти формы поддержки ОВД. Где-то это получилось — в Казани, Нижнекамске, Альметьевске, где-то нет, но в любом случае дело сдвинулось с мёртвой точки.
Одной из идей моего заместителя Артёма Хохорина, начальника штаба МВД, стала разработка так называемых «порогов» для оценки эффективности работы каждого сотрудника. Раз мы постоянно критикуем систему оценки, которую диктует МВД России, надо ввести дополнительно собственную. Каждая служба прекрасно знает свои болевые точки и сильные стороны, значит, может и оценить труд сотрудников. Таким образом, мы могли дифференцировать квартальные премии, положенные каждому милиционеру: если до приказа получали все одинаково, то после введения системы «порогов» появилась возможность платить «ударникам» больше. Не бог весть что, зато в финансовом плане налицо педагогический эффект: никакой уравниловки!
Любой руководитель знает, что нельзя использовать только наказания или только
