Миноносец. ГРУ Петра Великого - Константин Радов

– Петр Павлович, я не рвусь в первый ряд и не думаю, что Его Величество изменит правилу жаловать высшие чины своим природным подданным. Общество Ласси, Гордона, обоих Брюсов меня вполне устраивает.

– В высшей степени достойные военачальники. Однако вам легко получить перевес над ними. Ужели не задумывались? Вы не женаты и, сколько я знаю, не слишком стоите за папу римского – а потому можете сделаться в России своим. Государь чрезвычайно нуждается в помощниках, способных контрбалансировать вздыхающим о старине родовитым вельможам, не слишком оскорбляя их чуждостью: разумеется, первые места в администрации должны принадлежать нам, православным.

– Э-э-э… Да, конечно! Обещаю подумать над вашими соображениями. Или без моего согласия на вице-президентство все рудные копи завтра же обвалятся и все мануфактуры разорятся?

– Потерпят несколько времени. Именным указом велено коллегии сочинять и ведомости отовсюду брать, а в дела не вступаться, пока новая система окончательно устроится.

– Совсем не похоже на государя Петра Алексеевича. Прежде он столько времени на подготовку не давал.

– Великие дела быстро не делаются. Но постарайтесь с решением не медлить, а то найдутся претенденты из людей барона фон Любераса. Примерно через неделю советник Остерман отправляется на Аланды для продолжения негоциаций, хотелось бы с ним передать Якову Вилимовичу ваш ответ.

– Хорошо. А позволите ли, Петр Павлович, спросить вашего совета в делах денежных? Если сие будет уместно.

– Относительно компаньонства вашего с Демидовыми?

– Совершенно верно. Я предполагал устроить товарищество для сбыта русского железа в Англии и завод по переделке полос в… Ну, в общем, в более дорогие формы. Вместе, под единособранным правлением. На днях приехал с ладожского берега, а мне Акинфий Никитич заявляет: торговля им интересна, завод – нет.

– И что вы предполагаете делать?

– А что я могу? Способов заставить не имею, да и не любят деньги неволи. Причем впечатление такое, что сам Акинфий бы согласился, но вот старик… Этот желает в своем кулаке всё держать, и никак иначе! Завод он, возможно, и выстроит с течением времени – только у себя на Урале и своим коштом. Меня такой оборот принизит до демидовского приказчика по заморской продаже. Не поможете денег найти?

– Много?

– Тысяч восемьдесят, еще лучше – сто.

– Рад бы вам помочь, Александр Иванович, – если б сам не был в долгах. А из посторонних людей без надежного обеспечения никто не даст.

– Завод и будет обеспечением. Поверьте, это выгоднее вашей шелковой мануфактуры. Поспрашивайте в кругу знакомых, не желает ли кто в интересаны вступить. Паи сделаю небольшие, рублей по тысяче. Можно даже по пятьсот.

– Видится мне, коли хотите сие дело сделать – не миновать вам вице-президентства: человеку, в сей должности состоящему, дадут охотней.

– Понимаю – да неохота новую службу со злоупотреблений начинать…

– Нет, господин генерал-адмирал! Благодарствую, больше судов не нужно!

– Слава богу, а то я уж думал, ты у меня пришел десяток линейных кораблей под свои товары просить. Брови-то опусти: шучу! Говорят, неплохо расторговался?

– Грех жаловаться! Судов к весне своих будет в достатке: два галиота заказал на Партикулярной верфи, еще два у Бажениных в Архангельске. Команды тоже в Поморье наберу. Боюсь только за подвоз с Урала: шлюзы вышневолоцкие размыло в нынешнем году. По санному пути выгоню мужиков возить железо из Торжка в Новгород. Хоть бы кто взялся канал исправить…

– Да вроде нашелся охотник: купец Мишка Сердюков. Родом то ли бурят, то ли калмык – у московского приказчика за приемного сына вырос. Добрый вышел детина: самому государю пропозиции подавать не боится.

– Надо ему посодействовать. У меня тоже к государю немало дел накопилось – но только если вы, Федор Матвеевич, одобрите.

– Опять торговые или по военной части?

– Те и другие. Первое, хочу с будущего лета на Адмиралтейство пиленый лес предложить – слышал, герцогу Ижорскому река Ижора учинилась непослушна, плотину каждый год почти рвет. Доски золотые выходят: расходы огромные, а толку мало.

– Голландцы строили. Видно, своровали.

– В их земле таких паводков, как здесь, не бывает. Да кто бы ни строил, у меня всегда дешевле выйдет, чем у Светлейшего.

– Хочешь к железу и дерево прибрать?

– Так связь прямая. Отвели мне лес под углежжение, посмотрел – жалко! Не по-хозяйски вышло бы деревья, кои всего вершком или двумя меньше указных, на топливо пускать. Макушки, сучья, горбыль – другое дело, все равно от распила половина в отходы идет. Из пней попутно смолу можно выгнать. А остальное на доски! Возле Ладожского озера два места, годных для плотины, мне приглянулись. Выбрать так и не смог. Упросил государя на оба: одно под железный завод, другое под лесопильный.

– Дело к тому идет, что на Рождество подпишут мирный трактат. Корабельное строение может убавиться.

– На городовое купят. Будет избыток – спрошу позволения за море отпускать. Да и на верфях лучше материал заранее запасать, чтоб хорошенько высох.

– Ладно, я не против. Только смотри, как бы Александра Данилыча против себя не настроить. По военной-то части что?

– Я вам о сверлении пушек уже рассказывал. На трехфунтовках способ испытан и, хотя в совершенство не приведен, первые результаты обнадеживают. Дороже литья, конечно, но точность стрельбы обещает умножиться больше, нежели цена.

– На что полковым пушкам точность? С трехсот шагов и так не промахнешься.

– В том-то и дело. Сия инвенция больше подходит тяжелой артиллерии, особенно корабельной. Генерал-фельдцейхмейстер Брюс смету опытовых работ прислал обратно с резолюцией, что из артиллерийских сумм оная смета целиком покрыта быть не может. Почему бы Адмиралтейству не взять на себя часть расходов?

– Не-е-ет, Александр Иваныч! Только при условии, что государь отдельной статьей на это денег даст! У меня люди месяцами сидят без жалованья.

– Надеюсь помочь вашей беде: прибылые доходы с железной торговли Его Величество на флот отписать изволил. Первую треть откупной суммы могу заранее внести. А уж вы мой запрос перед царем, пожалуйста, поддержите. И по другим изысканиям, коих планы летом представлял: насчет подводных мин и сопротивления воды движению судна…

– Господи, ведь никто в Европе такими опытами не занимается – ты же мне и говорил! Мы что, самые умные или самые богатые?! Куда нам поперед всего мира? Будет ли толк от этих изысканий, неведомо – а деньги улетят немалые. Шутка ли – линейный корабль на потопление просишь!

– Негодный корабль прошу, Федор Матвеевич. Который все равно в тимберовку или на дрова идет. К тому же – как потопим, так и поднимем: мне его не один, а четыре или пять раз утопить надо. Заодно команды обучим заделке пробоин.

– Прежде окончания войны сие невозможно: здесь все суда годные. Даже если из гавани не может выйти – годится шведа числом стращать. В Таганроге или на Дону я тебе найду подходящих хоть дюжину, там и занимайся. Так или иначе, скоро на юг поедешь: спокойное время кончается.

– Какие признаки? Мне с линии пишут – пока тихо. В Крыму за три года три хана сменилось, а турки, по всем резонам, должны бы навоеваться.

– Там с кубанской стороны идет беспокойство. Турки-то навоевались, Бахты-Гирей – нет.

– Подумаешь, фигура! Он даже по татарским понятиям – клятвопреступник и бунтовщик, коего каждый хан пытался истребить, хотя без успеха. Его прошлогодний набег на Пензенскую и Симбирскую провинции – чистый недосмотр Салтыкова! Нельзя было князю Черкасскому войска отдавать. Как раз весь набег в закаспийских крепостях пересидели!

– Кто же знал, что они для обороны понадобятся?! У турок война с кесарем была в разгаре!

– Кто?! Да всякий, собственной головой думающий! Небось, пока брат ваш Петр Матвеевич правил Казанской губернией, такого не случалось! Указы надо исполнять с рассуждением: недаром государь часто оговорки пишет, чтобы по конъюнктурам поступали. Не хочу хвалиться предвидением, но вы, наверно, помните мое доношение о несвоевременности похода в Хиву. Нельзя рассеивать силы: сначала Крым, остальное потерпит!

– Можешь быть доволен, все по-твоему вышло: князя Александра Бековича государь в Астрахань вернул. Правда, полки, что в Красноводском и в мангышлацких укреплениях сидели, половину людей потеряли от поноса…

– Вот, опять же, для кого я старался?!

– Не годится в тех краях твой способ: пустыня, топлива нет.

– Нет – значит, дрова надо с собой возить, наряду с провиантом. Или уголь возить древесный, он легче. Но воду пить только кипяченую, сие правило подтверждено многократно!

– Ногаи с калмыками твоих правил не соблюдают, и ничего – живы.

– Им нипочем, потому что к гнилостным ядам в местной воде притерпелись с детства. А непривычному человеку – смерть. Однако я думаю, из-за прошлогоднего набега государь Петр Алексеевич не стал бы хивинский поход отменять? Что-нибудь новое приключилось.