Патруль Времени - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С моей блондинкой рядом Приятно погулять, С моей блондинкой рядом Приятно рядом спать.
Усаживаясь на заднее сиденье роллера, ван Саравак запел эту французскую песенку, и пар от его дыхания заклубился в морозном воздухе. Песню он выучил в армии Людовика XIV, которую однажды сопровождал. Эверард засмеялся.
— Цыц!
— Ну что ты привязался? — защебетал юноша. — Как прекрасны пространство и время, как великолепен космос! Эй, давай, жми на все кнопки!
Эверард не разделял этих восторгов: во всех эпохах он насмотрелся на человеческие страдания. Со временем к этому привыкаешь и черствеешь, но все равно… Когда крестьянин смотрит на тебя глазами измученного животного, или кричит пронзаемый пикой солдат, или город исчезает в пламени ядерного взрыва, внутри что-то рвется. Он понимал фанатиков, пытающихся вмешаться в ход истории. Беда только в том, что они не могли изменить ее к лучшему — даже в мелочах…
Он набрал координаты склада «Прикладных исследований» — удобного и укрытого от посторонних глаз места. Оттуда они отправятся к нему на квартиру, а оттуда уже двинутся развлекаться. Эверард хмыкнул.
— Надеюсь, ты попрощался со своими здешними подружками?
— И очень любезно, уверяю тебя. Хватит копаться! Патока на Плутоне — и та быстрее. К твоему сведению, эта машина ходит не на веслах.
Эверард пожал плечами и нажал на стартер. Гараж тут же исчез.
Глава 2
Сильный толчок чуть было не сбросил патрульных.
Мало-помалу окружающее прояснилось. Роллер материализовался в нескольких дюймах над поверхностью земли (точка выхода не могла оказаться внутри твердого тела — за этим следило специальное устройство), и от неожиданной встряски у патрульных лязгнули зубы. Машина стояла на какой-то площади. Рядом, из чаши, которую обвивали каменные виноградные лозы, бил фонтан. Расходившиеся от площади улицы с аляповато раскрашенными домами-коробками из кирпича и бетона высотой от шести до десяти этажей были заполнены людьми, по мостовой катили автомобили странного вида — какие-то неуклюжие колымаги.
— Что за чертовщина? — Эверард взглянул на приборы. Темпороллер доставил их в заданную точку: 23 октября 1960 года, 11.30 утра, Манхэттен, координаты склада… Но налетевший ветер запорошил ему глаза пылью пополам с сажей, пахло печным дымом и…
В руке у ван Саравака тут же оказался акустический парализатор. Люди, окружавшие темпороллер, попятились, выкрикивая какие-то непонятные слова.
Какие они все были разные! Рослые блондины с круглыми головами (многие были просто рыжими), индейцы, метисы всех сортов… Мужчины — в свободных цветных блузах, клетчатых юбочках-килтах, шапках, похожих на шотландские, ботинках и гетрах. Волосы по плечи, у многих — висячие усы. Женщины были в длинных, до щиколоток, юбках, а волосы прятали под капюшонами плащей. И мужчины, и женщины носили украшения — массивные браслеты и ожерелья.
— Что произошло? — прошептал венерианин. — Где мы?
Эверард, застыв, лихорадочно перебирал в уме все эпохи, известные ему по путешествиям и книгам. Эти автомобили похожи на паровые — значит, культура индустриальная, но почему радиаторы машин сделаны в виде корабельных носов? Топят углем — может, период Реконструкции после ядерного века? Нет, килты тогда не носили, да и говорили по-английски…
Ничего похожего он вспомнить не мог. Такой эпохи никогда не было!
— Удираем отсюда!
Его руки уже лежали на пульте, когда на него прыгнул какой-то здоровяк.
Сцепившись, они покатились по мостовой. Ван Саравак выстрелил, парализовав одного из нападавших, но тут и его схватили сзади. На них навалились сверху, перед глазами у патрульных поплыли круги…
Эверард смутно увидел каких-то людей в сверкающих медных нагрудниках и шлемах, которые дубинками прокладывали себе дорогу сквозь бушующую толпу. Его извлекли из-под кучи-малы и, крепко держа с обеих сторон, надели на него наручники. Затем их обоих обыскали и потащили к большой закрытой машине. «Черный ворон» выглядит одинаково в любой эпохе.
Очнулся он в сырой и холодной камере с железной решетчатой дверью.
— Ради всего святого! — Венерианин рухнул на деревянную койку и закрыл лицо руками.
Эверард стоял у двери, выглядывая наружу. Ему были видны только узкий коридор с цементным полом и камера напротив. Оттуда, через решетку, на них уставился человек с типично ирландской физиономией, выкрикивавший что-то совершенно непонятное.
— Что произошло? — Ван Саравака била дрожь.
— Не знаю, — с расстановкой сказал Эверард. — Просто не знаю. Этим роллером может управлять даже идиот, но, по-видимому, на таких дураков, как мы с тобой, он не рассчитан.
— Такого места не существует, — в отчаянии сказал ван Саравак. — Сон?
— Он ущипнул себя и попытался улыбнуться. Губа у него была рассечена и опухла, подбитый глаз начал заплывать. — Рассуждая логически, друг мой, щипок не может служить доказательством реальности происходящего, но определенное успокаивающее действие он оказывает.
— Лучше бы не оказывал! — бросил Эверард.
Он схватился за решетку и с силой тряхнул ее.
— Может, мы все-таки напутали с настройкой? Есть ли где-нибудь на Земле такой город? В том, что это Земля, черт побери, я уверен! Есть ли какой-нибудь город, хоть отдаленно похожий на этот?
— Насколько я знаю, нет.
Эверард взял себя в руки и, вспомнив уроки психотренинга в Академии, сосредоточился. В таком состоянии он мог вспомнить все, что когда-то знал, а его познаний в истории (даже тех эпох, в которых он сам никогда не бывал) с избытком хватило бы на несколько докторских диссертаций.
— Нет, — сказал он наконец. — Никогда не существовало носивших килты брахицефалов, которые бы перемешались с индейцами и использовали паровые автомобили…
— Координатор Стантель Пятый, — пробормотал ван Саравак. — Из тридцать восьмого столетия. Ну, тот великий экспериментатор, с его колониями, воспроизводившими культуры прошлого.
— Таких культур никогда не было, — сказал Эверард.
Он уже начал догадываться, что случилось, и сейчас готов был заложить душу, лишь бы эта догадка оказалась неверной. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не закричать и не заколотиться головой об стену.
— Нужно подождать, — уныло сказал он.
Полицейский (Эверард полагал, что они находятся в руках закона), который принес им поесть, попробовал заговорить с ними. Ван Сараваку язык напомнил кельтский, но разобрал он всего лишь несколько слов. Еда оказалась неплохой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});