ТАИНСТВО СМЕРТИ - Николаос Василиадис

Тот, кто глубоко задумывается над таинством смерти, лучше осознает и слабость человеческой природы. Он смотрит на умершего, чье тело уже тронуто тлением, и видением научается [[620]]. Так вспоминает он истину, о которой столь легко забывает в своем самодовольстве! Это истина, которую псалмопевец Ветхого Завета выразил богодухновенными словами: «Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется» (Пс. 38, 7). Действительно, человек ходит в этом видимом мире подобно призраку, который через некоторое время исчезает. К сожалению, вместо того, чтобы вразумиться суетностью и краткостью жизни, он обуреваем и поглощен никчемными и мучительными заботами, утруждая и изнуряя себя напрасно. Святой Златоуст пишет: «Человек «мятется — {стр. 255} и погибает вконец; мятется — и сокрушается прежде, чем восстать; возгорается, как огонь, и погасает, как тростник; поднимается, как буря, и улегается, как пыль; воспламеняется, как пламя, и рассеивается, как дым; расцветает, как цветок, и высыхает, как сено […]; его — печали, а наслаждения — другим; его — заботы, а веселие — другим; ему — проклятие, а другим услуги […]. О, какое печальное зрелище нашей слабости, о, какой праздник человеческого ничтожества!» И лишь видя гроб умершего, осознаем, что есть человек на самом деле. Согласно Иоанну Златоусту, человек есть «краткосрочный заем жизни, долг смерти, не терпящий отлагательства», есть создание «искусное во зле […], готовое к любостяжанию, ненасытно–жадное […], высокомерная дерзость […], своенравное брение […]; пепел надменный, сегодня в богатстве, а завтра в гробу; сегодня в венце, а завтра под надгробным памятником» [[621]].

Вот почему святитель взывает златотрубно: «Цари, посмотрите со вниманием и размышлением на гроб умершего «и впредь не думайте о себе много; смотрите вы, правители, и впредь не гордитесь». Мирской правитель по причине своей власти представляется обычно сильным. Но вот и он «трепещет этой чаши, вот и он, подобно обыкновенному человеку, испытывает беспокойство, вот и он стал совершенно несчастным; тот, кто недавно возбуждал страх, мертв — предстоит в качестве виновного. Кто? Тот, перед кем «вчера трепетали виновные, вот он смущен, весь потрясен, вот пропали совершенно вся его мудрость и могущество, вот он поражен совершенно». Поэтому святой отец взывает к каждому человеку: «Взгляни со вниманием на гроб, посмотри на лежащих там, которые когда–то были царями, посмотри на тех, которые были когда–то начальниками, теперь же {стр. 256} во гробах; посмотри на страшное зрелище останков и скажи: какой там царь, какой начальник, какой воин, какой военачальник, какой богатый и какой бедный, какой юноша и какой старик?» [[622]]

И преподобный Иоанн Дамаскин, благозвучнейший орган Утешителя, воспевает в своих глубоко богословских тропарях чина Погребения, вызывающих сильное чувство умиления и духовной сосредоточенности: «Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава, пришедши бо смерти, сия вся потребишася» (Самогласны, глас 1).

И в другой стихире того же Последования он вопрошает: «Где есть мирское пристрастие? Где есть привременных мечтание? Где есть злато и сребро? Где есть рабов множество и молва? Вся персть, вся пепел, вся сень» [[623]].

Эти песнопения создают здоровое расположение христианской души. Ибо душа, полная пессимизма от не постоянства настоящей жизни, исполняется и насыщается уверенностью в грядущем вечном покое. Глубокомысленные стихи богодвижимого пера преподобного Дамаскина глубоко волнуют душу и создают в ней чувство переходное между разочарованием и утешением, то есть чувство исключительно плодотворное.

Не только вид умершего, но и выражение лиц и состояние людей, окружающих его и следующих за его телом, в свою очередь представляют собой действенный урок для верующего. Божественный Златоуст говорил: «И еще когда ты видишь такую картину: несут по улице мертвого, за ним идут осиротевшие дети, жена–вдова рыдает», слуги плачут, друзья печальны — соразмерь ничтожность, низость и никчемность существующего. Подумай, «что оно ничем не разнится от тени и сновидений». {стр. 257} Поразмышляй об этом и не удивляйся блестящей «внешности людей». Не дивись на «самодовольную голову» или «на платье, на коней и слуг. Подумай о том, чем все это кончится» [[624]]. Красота, которой мы восхищаемся, недолговечна; для тех из нас, кто одержим суетой мира сего, она исчезнет после смерти, не оставив и следа!

«Я представляю себе, — говорит тот же святой отец, — недавний образ умершего, который был рядом со мной, однако сегодня ничего от него не вижу. Куда девалась красота лица? Вот оно уже почернело, потемнело, утратило свежесть и прохладу. Где выразительные и красивые глаза? Вот они померкли навсегда. Где красота волос? Вот она уже пропала. Где высоко поднятая шея? Она уже сокрушена. Где полный жизни язык? Он уже умолк… Где благовонные Миро и ароматы? Сгнили и они. Где веселие юности? Вот миновало и оно. И вообще, где преисполненный гордости человек? Вот он снова обратился в прах» [[625]].

Чем более человек размышляет по–христиански о смерти, тем больше обретает пользы и испытывает чувства сладостной надежды и горячей веры в благость человеколюбивого Бога.

«Посмотри и рыдай»

Если верующий размышляет о смерти по–христиански, то ему не грозит опасность оказаться в плену мирских заблуждений. Чем глубже проникает он в это таинство, тем более разумеет, что вещи мира сего — «вся персть, вся пепел, вся сень». Он познает также, кто из людей в самом деле богат, а кто беден. Все то, что мы ежедневно видим вокруг себя, легко вводит нас в обман и искушение, отсюда наши ошибочные взгляды, которые влекут за собой ложные суждения и выводы.

{стр. 258}

Святитель Григорий Богослов в надгробном слове, произнесенном над братом Кесарием, дает нам точную меру, которою следует измерять человеческие дела и события настоящей жизни. Уста Богослова говорили: «Такова временная жизнь наша, братия! Таково забавное наше появление на земле — возникнуть из ничего и, возникнув, разрушиться! Мы … призрак, следа не имеющий, полет птицы, корабль на море, прах, дуновение, весенняя роса». И чтобы уверить нас, что он нисколько не преувеличивает, святитель приводит слова Давида: «Человек, яко трава дние его, яко цвет сельный, тако оцветет» (Пс. 102, 16); «Господи, умаление дний моих возвести ми» (Пс. 101, 24), «се, пяди положил еси дни моя» (Пс. 38, 6)… «Видел я все дела, какие делаются под солнцем», — говорит Екклесиаст. И что же во всем этом? «Всё — суета и томление духа» (Еккл. 1, 2, 14) [[626]].

Благословенный Златоуст развивает ту же важную истину: если нас прельщает мирская суета, то мы обязательно придем к ошибочным оценкам и ложным выводам. Для того, чтобы помочь нам, он углубляется, просвещаясь Духом Святым, в смысл знаменитой притчи о богаче и Лазаре (Лк. 16, 19–31). До дня смерти из них двоих счастливым представлялся богач, несчастным же — бедный Лазарь. Но «пришла смерть и все это истребила». Все изменилось у богача и Лазаря, и все узнали, кто был богач, а кто — нищий. Оказалось, «что Лазарь был богаче всех, а тот — беднее всех». Известно, говорит божественный отец, что когда кончается театральное представление, актеры снимают маски и становятся такими, каковы они на самом деле. То же случается, когда приходит смерть и кончается спектакль земной жизни. Тогда, лишившись масок богатства и бедности, мы предстанем в нашем истинном виде. Мы {стр. 259} будем судимы по делам нашим, и станет ясно, кто богат, а кто беден, кто честен, а кто бесславен [[627]].

Вот мы видим вождя или любого сильного мира сего, готового разлучиться с земной жизнью. Этот критический момент жизни и последующая смерть снимают маску и представляют его таким, каков он есть на самом деле. Раньше ему присущи были гордость и самодовольство; он развлекался и проводил дни свои в неге и беззаботности. Сегодня что стало с его телом, изведавшим столь многие радости? «Не нужно много труда, чтобы убедить тебя, — говорит Златоуст. — Взгляни внимательным взглядом. Посмотри «на прах, на пепел, на червей, на отвратительный вид места» и мерзость. Посмотри со вниманием и рыдай горько» [[628]].

Но это благочестивое любомудрие, это эмоциональное потрясение души не должно вызвать лишь мимолетное и мелкое огорчение или обыкновенные слезы. Надо прийти к мужественному и твердому убеждению. Когда осознаешь, что скоро и тебя, брат мой, ожидает такой же конец, попытайся возбудить в глубине своей души святые чувства сокрушения и раскаяния. И постарайся, чтобы эти святые и спасительные чувства привели тебя к покаянию, стали постоянным образом жизни, воплотились в конкретных делах, угодных Богу. «Вразумись и убойся, видя смерть другого, отринь всякую беспечность». Еще рассмотри все свои дела, «исправь прегрешения, изменись к лучшему» [[629]].