Превращение - Анна Гурова

Они отошли вперед и несколько минут шли, о чем-то тихо беседуя. Ники шагала рядом со мной, сутулившись и с ожесточенным выражением глядя себе под ноги.

— Эй, а ты что такая мрачная? — спросил я. — Тебя же, в отличие от меня, расхвалили!

Ники скрипнула зубами.

— Это не похвала, — прошипела она. — «Молодец, что стояла в сторонке!» Ничего! Я тоже такой стану!

— Лучше не надо, — искренне посоветовал я. — Я тебя начну бояться.

Но когда отвернулся, перед глазами возникла Драганка — смертельно опасная и очаровательная до невозможности…

Тем временем Грег, посовещавшись с Валенком, вернулся и сказал:

— Вот что, Леха. Валенок говорит: ты так даже до конца года не доживешь. И ведь он прав. Бросать вызов, не оценивая свои силы — просто глупо. Поэтому сокращаем огненные тренировки и вводим в программу новый предмет.

— Какой? — насторожился я.

— Уроки боя.

Глава 6. Драконья рукопашка

Уроки боя начались на следующий день, на пляже парка Трехсотлетия. В шесть утра. Было уже светло, но на улице — ни души, даже дворников не видать. Многоэтажки с одинаково темными рядами окон казались спящими утесами на берегу предрассветного моря. Только изредка по пустому Приморскому шоссе проносились такси с зелеными огоньками.

Я топтался на песке, кутался в куртку, зевал и мерз. Вода в заливе была такая же неподвижная и тусклая, как оконные стекла домов. Грег, аккуратный и подтянутый, как всегда, стоял рядом и рассказывал какие-то занимательные факты о драконах, которые я из-за недосыпа и холода усваивал с большим трудом.

— …и еще тонкость: западно-европейский дракон сам не нападает. Обычно он прячется в пещере в недоступных местах, а рыцарь его ищет, чтобы добыть сокровища. Восточно-европейский дракон, наоборот, агрессивная и туповатая тварь. Где его логово, никому не известно, потому что прилетает он всегда сам. Богатырей приглашают исключительно для защиты от него…

— Следуя этой логике, низшая стадия падения дракона — это динозавр, — сказал я, отчаянно зевая.

— Ну да, верно. Видимо, поэтому они и вымерли. Тупиковая ветвь эволюции. И появились драконы нового типа — мы.

Грег возвел взгляд к перламутровым облакам и добавил:

— Драконы, будучи венцом творения, изменяют мир под себя одним фактом своего существования. Следовательно, когда их существование стало бесцельным, сведясь к чисто животным функциям, мир уничтожил их и начал сначала…

— А вот и Ники! — воскликнул я, указывая на размытый силуэт, вынырнувший из-за линии крыш.

Теперь я больше не путал членов клана с воздушными змеями. Я научился даже распознавать их на большом расстоянии.

Ники заложила петлю над водой, ловко и красиво превратилась над самым пляжем, и на песок ступила уже человеком.

— Доброе утро, — сказала она, зевнув в ладошку.

— Надо же, и Валенок явился, — отметил Грег, глядя в другую сторону. — Я думал, проспит.

Возле решетки парка с визгом затормозила машина, древняя «бэха», из которой вылез Валенок, такой же заспанный, как я. Выглядел он тошнотворно: опухшее небритое лицо, налитые кровью глаза. Перегаром от него шибало метров за пять. Упырь упырем.

— Ну е-мое, — начал жаловаться он, подходя к нам, — нет чтобы провести тренировку вечером! Я в четыре только спать лег, а тут в полшестого уже вставай…

— А ты не шатайся по ночам неизвестно где, — нравоучительно сказала Ники. — И пей меньше!

Грег хлопнул в ладоши.

— Поехали!

Он учительским жестом заложил руки за спину и начал, обращаясь ко мне:

— Как ты, вероятно, уже знаешь, драконы используют в бою когти, зубы и дыхание. И не забывай о хвосте. Новички склонны им пренебрегать. Между тем, у некоторых вся тактика построена на использовании мощных хвостовых ударов… Валенок, не стой столбом! Ну-ка, превратись. Поработай наглядным пособием!

Тот послушно превратился и растянулся поперек всего пляжа, хвостом касаясь велосипедной дорожки, а мордой — воды.

Грег окинул его скептическим взглядом.

— Итак, мы видим перед собой туловище дракона. Оно сверхматериально, и само по себе обладает рядом полезных волшебных свойств. К примеру, полет дракона — это отнюдь не полет птицы или самолета. Он связан в большей степени с опытностью, магической силой и психологической готовностью дракона, чем с аэродинамическими качествами его крыльев и хвоста… Леха, мы так подробно остановились на полете, потому что почти любое сражение начинается в воздухе. Многие предпочитают нападать сверху, со спины. Там нет ни зубов, ни когтей, только острый гребень — вот он. Валенок, продемонстрируй-ка нам стандартную атаку!

Валенок слабо трепыхнул крыльями, но не оторвал от песка даже шею.

— Давайте о полетах в другой раз, — взмолился он — меня укачивает!

— Поэтому ты на машине и приехал? — ехидно спросила Ники.

— Что я, совсем отморозок — летать с бодуна?!

— Ладно, валяйся, где валяешься, пропойца. А мы продолжаем. Броня, — продолжал Грег. — Сейчас, Леха, она у тебя довольно слабая. Тонкая, не определился пигмент, нет антимагической ауры… Но все же — она выдержит любой случайный удар, или выстрел из пистолета типа ТТ. Она уже огнеупорна. Несколько минут держит обычное пламя или пару-тройку огненных выдохов другого дракона.

Грег постучал по шкуре Валенка. Она издала глухой деревянный звук. Чешуя у него была не такая, как у Ники или Грега — крупная, грубая, с серовато-зеленым отливом, шершавая, как наждачка.

— С возрастом броня становится толще. Ее не пробивает ни копье, ни катапульта, ни автоматная очередь. Вдобавок она создает ауру, которая гасит чужие чары. Тысячелетний боевой дракон практически неуязвим. Его может убить только другой такой же дракон.

Или прямое попадание атомной бомбы.

— Замечательно, — проворчал я. — А какой тогда смысл в наших занятиях?

— К счастью, такого возраста достигают единицы. Идем дальше.

Мы прошлись вдоль Валенка (идти пришлось долго), и приблизились к голове. Голова выглядела неважно. Воспаленные глаза полуприкрыты кожистыми веками, раздвоенный язык нездорового фиолетового цвета вывален наружу метра на полтора. Вид страдающий.

— Органы чувств, — объявил Грег, перешагивая через язык. — Как ты уже убедился, они гораздо лучше развиты, чем у человека. Зрение слух, обоняние…

— Да, конечно, — подтвердил я.

Вот про это он мог не рассказывать — новыми возможностями восприятия я пользовался активно и с удовольствием.

— Есть еще полезные свойства, которые можно использовать в битве. Кроме основных пяти, драконы имеют шестое чувство. Это эмпатия — умение «читать» чувства и эмоции другого существа. Любое сильное чувство человека, животного или другого дракона, будь то страх, гнев или радость, сразу будет обнаружено, даже если внешне оно никак не проявляется… Еще — между членами клана можно развить телепатическую связь. Хотя сейчас, честно говоря, ее почти полностью вытеснила мобильная. Но если захочешь, мы с тобой поупражняемся.