Я тебя (не) помню - Елена Кутукова

Принимать заявление дежурный у меня не спешил, посоветовал ждать три дня и хотел отправить обратно. Я испытал соблазн пойти у него на поводу и спокойно покинуть здание полиции, но я слишком хотел найти жену. Я сказал, что если он отказывается принять заявление, то подам жалобу в прокуратуру, благо идти недалеко. Слово «прокуратура» оказало на него волшебное влияние. Он не только заявление принял, но меня тут же вежливо провели к кабинету опера, который подобными делами занимался. Правда, во взгляде провожающего доброжелательности не было, но это мелочи, как-нибудь переживу. На этом мое везение на сегодняшний день и закончилось. Опер оказался еще тем типом. На вид он выглядел как мой ровесник. Я зашел в крохотный кабинет, даже мой первый офис был больше. Сотрудник предложил сесть и подождать минуту, пока он что-то допишет. Радушием, как и все здесь, он не отличался. По его выражению лица можно было четко прочесть, что опять его отвлекают.

Выслушав, опер оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на меня.

– Гражданин Сериков, если она от вас ушла, то это не значит, что пропала. При чем здесь мы? – произнес обладатель самой распространённой фамилии. Всегда инстинктивно недолюбливал ментов – оказывается, есть за что. Этот, например, и пальцем пошевелить не хочет, лишь бы не работать. И зачем только супруга в свое время в полицию рвалась? Сериалов милицейских насмотрелась? Романтики захотелось? В чем-то, конечно сотрудник прав, семейные разборки – это не его дело. Но дома я вполне успел состряпать версию, которая могла быть его делом. Осталось только убедительно сыграть свою роль.

– Не могла она уйти.

Сотрудник лишь покачал головой – скорее себе, чем мне.

– И что же последнее она вам написала, Кирилл Игоревич?– А его губы расплылись в легкой улыбке. Знал же, падла, куда бил.

– Не она это писала, – я сделал попытку уйти в отказ.

– Если хотите ее найти, вы должны предоставлять всю имеющуюся информацию. Или вы не хотите?– В его глазах мелькнула надежда. Осторожно, Кирилл, ты ходишь по опасной грани. Послушание и смирение – вот твои козыри в этой игре.

На секунду замешкавшись, я все-таки протянул телефон с открытым последним сообщением Наташи. Я отлично догадывался о том, что подумает опер.

– Не изменял я ей, я уверен, не она писала, – произнес я , настаивая на своем. А собственно, что мне еще оставалось?

Я действительно никогда не изменял жене. Я ее выбрал, ради нее я был готов на все, да я, собственно, это все и сделал. Мне даже в голову не приходило. Но пусть лучше Олег думает об измене и супружеской ссоре, чем о чем-то другом. Мне не хотелось, чтобы он докопался до истинной причины – причины, по которой я так не хотел идти в полицию. Я не был чист перед законом, и моя жена это знала. Знала, что я убиваю людей за деньги.

Собственно, я и стал этим заниматься из-за любви к жене. Мы только начали жить вместе, когда заболела ее мать, нужны были деньги, нужны были большие деньги, требовалась операция, дорогие лекарства. Наташа старалась как могла, подрабатывала после университета официанткой, писала на заказ рефераты и курсовые, даже собиралась брать свободное посещение, чтобы была возможность больше работать. Домой приходила бледная и уставшая и готова была сразу упасть на кровать, но она все еще находила в себе силы что-то делать по дому, ухаживать за матерью. Самое ужасное в том, что я не мог ей помочь. Родители закрыли передо мной дверь со словами, что раз это любовь, так и живи своей любовью. Но я никак не мог устроиться работать на нормальное место. Заботливые родственники и здесь мне подрезали крылья: оказалось, отец предупредил всех своих знакомых, чтобы меня не брали на работу. Я устроился обычным продавцом. Но зарплаты все равно не хватало.

И однажды я не выдержал, все-таки решил попросить у матери с отцом помощи, в конце концов, не для себя же прошу, наивно думал я. Родители согласились, правда поставили мне условия. Они дадут деньги, если я все-таки предпочту более выгодную кандидатуру в супруги. Я ушел из дома, громко хлопнув дверью, поклявшись больше никогда туда не возвращаться.

Пришлось продать некоторые вещи: ноутбук, новенький телефон. Я позвонил другу, хотел продать ему свое ружье, но он предложил мне съездить на охоту, сказав, что там я могу познакомиться с потенциальным работодателем и, возможно, расставаться с оружием мне не придется.

Наташа согласилась меня отпустить, сказав, что мне не помешает развеяться и отдохнуть. Я взглянул на жену, точнее на ее бледную тень: Наташа сильно похудела от обилия работы и от вечных переживаний. Я с трудом промолчал, что ей самой не помешало бы выспаться.

И после завершения охоты ко мне поступило предложение работы. Вот только не той, которую я предполагал. И к охоте практически она имела весьма смутное отношение, зато была наказуема уголовным кодексом. Я вежливо отказался, правда, протянутую визитку взял. Чувствовал, что от нее отказываться нельзя. Неизвестно, как на это могли отреагировать.

А в понедельник Наташиной маме стало хуже. Время поджимало, жена уже собиралась взять кредит в банке под залог квартиры, но мать была категорически против. Ночью я впервые видел, как плакала на кухне жена – тихо, беззвучно, надеясь, что я не увижу. Что может быть хуже, чем когда страдает твоя любимая, а ты не в силах помочь? Когда все, чем ты можешь помочь жене , – это сделать вид, что ты не видел ее слез. Сомневалась бы моя жена, поступи ей такое предложение? И должен ли на самом деле сомневаться я?!

И тогда я решился. В конце концов, человек, которого мне закажут, все равно обречен, какая разница, убью его я или кто-то другой. А мне сейчас как никогда нужны деньги. И я достал визитку, которую обещал себе тут же выкинуть и так этого не сделал, из кармана камуфляжки и набрал номер. И первое, что я произнес, когда на том конце связи ответили, было:

– Я согласен.

Сказав "да", я еще плохо догадывался, на что согласился. Чем-то это действительно было похоже на охоту. За будущей дичью нужно следить, выяснить повадки, любимые места пребываний. А дальше найти подходящую позицию для стрельбы и приготовиться ждать. Снайпер должен быть терпеливым и постараться, чтобы его не обнаружили. О работе снайпера я знал не