В слепой темноте (СИ) - Янг Энни

***

— Маша, как тебе чай? Обалденный, правда? — ненавязчиво начинаю я разговор. Пока нет Николая с Софией, нужно воспользоваться случаем: оставшись с ней наедине, выяснить, откуда она знает Игоря и почему двадцатидвухлетняя "миссис", фактически еще девчонка, послезавтра собирается разводиться с мужем. Интересно же, какой она все-таки человек. Хочется дополнить уже сложившийся в голове образ новыми, недостающими деталями одной цельной картины — маленькие особенности характера, привычки и слабости позволят мне лучше понять эту девушку. Любопытство? Может быть, может быть. Однако, в первую очередь, я делаю это для друга: наиболее полные сведения о данной девушке помогут мне лучше разобраться в ее внутреннем мире и выполнить просьбу Макса, набросать в итоге правильные строки, написать точный портрет, вложив все ее достоинства в одно красивое стихотворение. Ну или не в одно.

— Да, — кивает Мария, оторвав накрашенные нюдовой розовой помадой губы от белой фарфоровой чашки и сдержанно улыбнувшись. — И аромат вызывает стойкое желание немедленно съесть апельсин, — с коротким смешком, а потом между нами вновь возникает неловкая пауза. И чтоб ее заполнить, я решаюсь на откровенный разговор:

— Прости, Маш, я, наверное, лезу не в свое дело, но… — я смущенно показываю пальцем на ее маленький рассекающий скулу шрам, — как это случилось? Если не хочешь, не говори, — добавляю поспешно, поймав ее вмиг ставший печальным взгляд.

— Саша…

— Алекс, — мягко поправляю ее я, даже не думая питать обиду.

— Верно, Алекс… — Отбросив излишнюю скромность, она сосредоточенно поджимает губы-бантики и продолжает, чуть прищурив взгляд. — Я вижу в твоих глазах любопытство, а еще я более чем уверена, что ты в курсе моего положения. Я о своем замужестве и предстоящем разводе. — (А она умна, хоть для меня это и не новость, не похожа эта девушка на наивную девчонку, пусть милое личико и нашептывает обратное. Мне определенно нравится эта особа. Ничуть не смутившись, я киваю, призывая продолжать.) — Так вот, будь ты обычной малознакомой любопытной девчонкой, я бы ответила тебе грубо за твою бестактность и любопытный нос. — (Тут я предпринимаю попытку сдержать против воли расплывающуюся на губах улыбку, но та всё равно появляется на моем лице, и девушка, уловив мое настроение, тоже улыбается в ответ.) — Но ты мне нравишься, правда. Мы с тобой чем-то похожи, но в то же время между нами огромная разница. Думаю, ты тоже это чувствуешь и понимаешь.

— Ты права, я сразу поняла, что мы с тобой подружимся. Нет, не тогда, когда впервые тебя увидела, в тот момент я была слегка не в себе после несчастного случая и всё еще плохо соображала, — уловив в глазах напротив ответную искорку любопытства, отмахиваюсь: — расскажу как-нибудь позже. Я поставила цель узнать тебя ближе уже чуть погодя, когда вернула себе ясность ума и утраченную веру в… скажем так, в будущее.

Как ни странно, Мария смотрит на меня с пониманием.

— Смотрю, история твоей жизни настолько же насыщенна, насколько и переполнена болью, впрочем как и моя… Этот шрам, — возвращается она к моему вопросу, несмело дотрагивается слегка подрагивающими пальцами до скулы, — оставил мне мой муж. Нет, он не жесток, как ты могла сейчас подумать, это действительно вышло случайно. Богдан никогда меня не бил… но и не ценил, принимал мое присутствие в его жизни как должное, как само собой разумеющееся. Когда-то я в самом деле была наивной влюбленной дурой, считала, что первая любовь самая крепкая и сильная, та самая, единственная на всю жизнь. Но прошел год с нашей свадьбы и… розовые очки спали, и я наконец увидела все под другим углом, стала замечать то, что ранее в упор не хотела замечать. Я поумнела. Наверное. — Ее задумчивый и тоскливый взгляд падает на чашку с чаем, она обхватывает его пальцами, точно отчаянно пытаясь отогреть сердце и душу. Ей по-прежнему больно, понимаю я. — В общем, наши отношения угасли, его подолгу не было дома, задерживался на работе, зависал с друзьями в клубе, в то время как я ждала его дома… Множество раз я ловила его на лжи… Всё это продолжалось, как мне казалось, вечно, но в какой-то момент я не выдержала, взяв все силы в кулак, сквозь слезы собирала тот чертов чемодан, падала, рыдала, вставала и вновь продолжала складывать вещи. И не сказав ему ни слова об уходе, просто покинула его дом. Он приходил потом, ругался, извинялся, просил вернуться, снова кричал. Неделями звонил, и я устала от такого давления, от непокидающего чувства опустошенности и эмоционального выгорания, поэтому сменила номер и переехала в другой город.

— Почему сюда? — тихо, боясь спугнуть девушку, интересуюсь я. Момент откровения он такой: может исчезнуть так же внезапно, как и возник. Точно пугливая хрупкая бабочка, вспорхнет крылышками и растворится в небе.

Рассказчица неопределенно пожимает плечами.

— В этом городе у меня есть знакомые, — объясняет она свой выбор. — Николай Геннадьевич знает моего дядю, они дружны, общаются время от времени… А еще Игорь…

Едва услышав его имя, я моментально напрягаюсь, отчаянно молясь про себя не услышать то, что перевернет мою душу и разорвет меня в клочки.

— Что Игорь?

Сердце бьется слишком часто и гулко.

— Я знаю его давно. Кажется, с пятнадцати лет. Мой брат и Игорь старые друзья, они учились вместе, были однокурсниками. В одно время их пути разошлись, Петя уехал в Америку, вернулся буквально полгода назад. Кстати, теперь они с Игорем работают вместе, брат сейчас на объекте в Италии, у них там какой-то очень грандиозный проект…

Да-да, я слышала об этом, припоминаю и заместителя, о котором говорил Игорь. Так вот, кому ты безоговорочно доверил своей проект. А сам остался решать личные вопросы. Остался ради меня. Если бы не я, был бы ты, Игорь, уже далеко отсюда, грелся под итальянским солнцем и занимался любимым делом — воздвигал новые города и строил зеленые парки с уникальным ландшафтом.

— Алекс? — окликает меня девушка, видя, что я ни с того ни с сего впала в глубочайшую задумчивость и уныние.

— Да? — потерянная и утратившая самообладание, я поднимаю на нее глаза.

— С тобой всё в порядке? — настороженно. Она чуть подается вперед, наклонившись над столом, кладет свою ладонь поверх моей.

— Нет, — честно отвечаю я, — Игорь не в Италии по моей вине. У него там проект и любимая работа, а он здесь, возится со мной, всячески пытаясь до меня, маленькой дурочки, достучаться.

— Вы ведь вместе, не так ли? — осторожно интересуется Мария.

— В том-то и дело, что нет. — Я отворачиваюсь, чувствуя себя кругом виноватой. Мне срочно нужно на тренировку, выпустить скопившиеся негативные эмоции наружу. Откуда опять взялись — непопятно.

— Я думала, вы… И он так на тебя смотрит… — Наши взгляды встречаются, губы девушки сжаты в нерешительности, — ну мне так показалось, прости.

— Мы до сих пор не вместе, потому что я глупа, как пробка! — горячо и несдержанно выпаливаю я, а затем, рассердившись на себя же, вскакиваю. — Какого черта я здесь сижу? Прости, мне пора, извинись за меня перед Софией, ладно? — и толком ничего не объяснив собеседнице, неуклюже вываливаюсь из-за стола и спешу покинуть здание библиотеки, чуть не забыв на выходе прихватить с полки свою сумку.

По тонкому льду люди ходят годами:

Лгут, предают, забывают, уходят…

Болезненно жестокими бьют те словами,

Не замечая, как в грехе погрязли сами.

Как ни странно… тогда о содеянном они не жалеют,

Но время проходит — раскрывается правда.

И родные уходят, забирая сердца осколки,

Исчезают любимые, не возвращаются — странно?

А чего вы хотели, бездушные люди?

Карты меняются, но этому уже вы не рады?

Вы были центром вселенной, сейчас же у вас это отняли.

Вы стали чьим-то прошлым, чьим-то эпизодом случайным.

И только тогда до людей вдруг доходит,

Что не крутится мир вокруг них — "золотых".