В слепой темноте (СИ) - Янг Энни

Так, немедленно встать, привести себя в порядок и отправиться к нему! Очень надеюсь, что мой милый уже вернулся и находится у себя…

***

Слабый стук в дверь разносится в тишине ночи чересчур громко и пугающе звонко. Не хватало еще, чтоб все проснулись от моего необдуманного шага и спустились узреть мою неловкую позицию, застав глупую девицу в компрометирующей ночной рубашке возле чужой спальни. Но пути назад уже нет. Вот она я, возле двери его комнаты, и я уже постучала. Интересно, что он делает? Спит? Читает? Как-никак вся библиотека дома теперь в его распоряжении. Может, сдать назад? Возможно, он и не слышал моего стука, и мне еще не поздно развернуться и возвратиться к себе, в холодную постель. Но тогда я буду как на иголках и ни за что не усну, мне нужно его увидеть, просто жизненно необходимо.

Когда надежда на встречу медленно угасает, ибо за дверью тишина и никакого признака бодрствования или, как горько это осознавать, присутствия, я обреченно поворачиваю к себе. Однако буквально спустя секунду я слышу в спину:

— Алекс? — сонный голос.

Тотчас обернувшись, я застываю, глядя на расстегнутую мятую рубашку, на идеальную фигуру мужчины, мысли о котором не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Небрежность и легкость — вот те слова, которые всецело характеризуют облик этого мужчины. Моего мужчины. Как же давно я не произносила этих слов. Как давно не позволяла себе даже думать о нем в таком ключе. Как давно я не позволяла себе любить.

Он в хмуром удивлении взирает на меня, но в глазах смесь отчаяния, усталости, безысходности и печали, без проблеска надежды. Только теперь я понимаю, как ему было нелегко, больно всё это время, что я старательно делала вид, что между нами всё кончено. Но нет, ничего не кончено. Я люблю его так же сильно, как и прежде… Какой же я была дурой, когда отвергала его, мучила и… намеренно вела себя с ним холодно и равнодушно, причиняла невообразимую боль и страдания.

— Игорь, я… хотела извиниться, — несмело начинаю я, сделав к нему шаг и встав перед ним, задираю голову.

— Извиниться? За что? — печальная улыбка.

Он сдался, я только сейчас это понимаю, и меня словно окатывают ледяной водой, острыми, как иглы, струями. Видеть его таким — невыносимо больно, хочется прижаться к нему, крепко-крепко обнять, прошептать слова утешения и успокаивающе погладить по таким непослушным и взъерошенным волосам. Я словно очнулась из глубокого сна, и всё вокруг вновь заиграло живыми красками. Я ожила, вместе со мной ожили и мои эмоции. Разом я начала чувствовать всё то, что ранее так тщательно блокировало мое сознание.

— За всё, прости меня за всё, — тихо отвечаю я и, прежде чем прижаться к его груди, успеваю прочесть растерянность и любопытство на его лице.

Молча обнимаю, а он, не смея шелохнуться, боясь спугнуть момент, застывает. Я прекрасно понимаю его реакцию. На его месте я бы так же замешкалась и недоумевала, с чего вдруг всё пришло к этому. К неожиданному объятию посреди полутемного коридора. Однако через какое-то время его руки медленно поднимаются и осторожно обхватывают меня в кольцо, затем, осмелев, Игорь в отчаянном порыве стискивает меня в своих сильных руках. Я осознаю его страх перед неизвестностью, он боится отпустить меня, боится, что всё это закончится так же внезапно, как и возникло. Или ещё хуже — окажется сном, злой шуткой над разумом.

Поэтому, коснувшись губами его кожи на груди, я тихо шепчу:

— Я чувствую, Игорь. Наконец-то я чувствую. Я так тебя люблю, — и поднимаю глаза, встречаюсь с совершенно синим, глубоким взглядом, в котором живет бесконечная, необъятная любовь ко мне. К любой Алекс — к злой и доброй, к глупой и умной, к хрупкой и сильной, к невыносимой и кроткой; к холодной, равнодушной и милой, ласковой, ранимой. Всё это я. Я — это хаос, и он, несмотря на все изъяны, любит меня, любит такую, какая я есть.

— Алекс… Моя Алекс, — шепчет он не веря, вглядываясь в мои глаза, и касается моих губ своими, целует нежно, с особым наслаждением, трепетом и отпуская тяжесть с сердца. Теперь мой любимый дышит свободно и легко. А целует так, как будто я его воздух, жизнь и его смысл. Безнадежно растворяюсь в облаке любви и нежности, что мне безгранично дарит этот неидеальный идеальный мужчина — моя единственная любовь, мой герой, моя стена и крепость, мой дом, мой воздух.

— Впустишь к себе? — прошу я, прервав поцелуй.

Он без слов берет меня на руки и заносит в библиотеку, кладет на широкий диван, однако всё же немного узковатую для нас двоих. Кто-то непременно должен быть сверху. Потому Игорь медленно опускается на меня, не сводя с меня изучающего взгляда. Затаив дыхание, завороженно смотрю в его бездонные глаза, считываю все эмоции на его прекрасном лице. Неверие. Страх. Счастье. Нерешительность. Обожание. Любовь. Нежность и тепло. Всё смешалось.

— Ты выйдешь за меня? — неожиданно спрашивает Игорь, негромко, почти шепотом, и я непроизвольно сглатываю под проникновенным взглядом. Он выжидающе смотрит на меня. По его тоскливым глазам я вижу, что он боится услышать мой отказ. А я, если честно, чуточку в замешательстве, нет, обманываю, я в полном шоке. Игорь предлагает мне стать его женой?

— Повтори, пожалуйста, что ты только что сказал, — непослушным голосом отзываюсь я.

— Выходи за меня.

— Ты уверен? — тихонько уточняю я.

— Уверен ли я, что я сказал именно это? — со слабой усмешкой говорит он. — Да, уверен.

— Нет, уверен ли ты, что хочешь этого?

— Как никогда в жизни, — твердо произносит Игорь, стирая с моего виска слезу. Я даже не заметила, в какой момент начали течь крохотные соленые ручейки из уголков глаз, вниз по вискам, на тонкую простыню, теплую, пропитанную любимым, мужским запахом. — Алекс, я люблю тебя. Безумно люблю. Жить без тебя — это как жить без души. Ты моя душа, Алекс. Я не могу без тебя. — Игорь зарывается носом в мои волосы, втягивает их запах и продолжает: — Я так скучал по твоему запаху. Сладкий и дурманящий. — Нежно целует в висок, потом мои блаженно прикрытые веки, скулу, движется вниз по щеке, уголок губ, подбородок, возвращается к губам и оставляет на них горячий, медленный поцелуй. По моему телу расползается жар, мной овладевает дикое желание, острая необходимость почувствовать его всего, слиться с ним в единое целое.

— Прошу тебя, стань моей женой, — глухим шепотом вновь просит Игорь, припав к моей шее. В голосе мольба и искреннее желание больше никогда меня не отпускать, а также огромный страх меня потерять.

— Я согласна, — закусив губу, хрипло произношу я, руками исследуя его спину и его целиком.

А потом случается то, чего я точно не ожидала. Игорь, резко оторвавшись от меня, рукой тянется к столу, открывает верхний ящик и, не сводя с меня любящих глаз, несколько секунд что-то столь упорно и настойчиво пытается нащупать на дне деревянной коробки.

— Что ты ищешь? — с недоумением.

— Вот это, — ему наконец удается достать желаемое, и этой вещью оказывается…

— Это… — Я не нахожу слов.

— Да, я купил его в день своего переезда сюда.

Я с замиранием сердца беру протянутую небесного цвета коробочку.

— Небесно-голубой, твой любимый. — Игорь ласково водит пальцами по моим волосам.

— Ты помнишь, — поражаюсь я, едва дыша.

— Открой, — с загадочной улыбкой.

И я, охваченная трепетным предвкушением, подрагивающими от сладкого волнения пальцами исполняю его просьбу, но едва бархатная крышечка раскрывается, мое дыхание тут же и прерывается, а губы размыкаются в немом изумлении. Не веря своим глазам, я резко поднимаю их на Игоря, в выражении его лица читается светлая радость и теплая, щемящая душу нежность.

— Лунный камень? — мой тихий осипший голос заполняет тишину комнаты.

— Да, настоящий. Я знаю, что пустые побрякушки тебя не интересуют, — с мягкой улыбкой, которую по бокам украшают милые, любимые мною ямочки.

Слов нет, мой подбородок дрожит.

— Эй, только не плачь, хорошо? — с этими словами он забирает из моих непослушных пальцев коробочку, осторожно вынимает кольцо и, отбросив на столик голубой бархат, очень аккуратно надевает его мне на палец.