Сибиряк. В разведке и штрафбате - Юрий Корчевский

Потому стрелковые ячейки бойцам приходилось рыть по очереди: сначала один работал в бешеном темпе, потом отдавал лопатку другому. Своей очереди ждали, никто не отлынивал. Все были фронтовики и понимали, что успеешь закопаться в землю – есть шанс остаться в живых. Только землица и укроет от пули или осколка. Упахались все, а вырыли себе по маленькому окопчику. Тут же последовал приказ: отойти, оставив позиции. Обидно было до слез, у многих руки были стерты до кровавых мозолей.

Отходили по ровному полю нестройной колонной. Откуда не возьмись, налетели «Юнкерсы». Они шли на восток, но заметили красноармейцев и не удержались от легкой добычи, стали пикировать и сбрасывать бомбы. На выходе из пике стреляли по бойцам из пулеметов стрелки из задней кабины.

Бойцы заметались, но куда спрячешься в открытом поле? Полегло много, после бомбежки едва полсотни человек насчитывалось.

Алексей лежал в воронке, слушая непрерывный гул и вой входящих в пике немецких бомбардировщиков, всем телом ощущая дрожь земли, рождающуюся при каждом взрыве, и думал: «Да где же наши самолеты, почему их не видно? Почему немцы безнаказанно бомбят и расстреливают нас?» Чтобы хоть как-то избавиться от чувства безысходности, возникшей при мысли, что немцы чувствуют себя хозяевами положения, он перевернулся на спину и поймал в прицел пикирующий на него самолет. Выстрел, второй, третий – а «Юнкерсу» хоть бы что! Он отбомбился и ушел вверх, освобождая место следующему.

Алексей догадался, что по стеклу кабины стрелять бессмысленно, оно бронированное. Он перенес прицел и стал стрелять по крыльям и фюзеляжам самолетов. Особенно старался подловить самолет в самой нижней точке пике, когда он был ближе всего к земле.

За пять минут Алексей расстрелял пять магазинов. Вроде попал, один из «Юнкерсов» пустил за собой белый след – то ли водяной пар, то ли дым. «Юнкерс» сбросил в стороне оставшиеся бомбы и, не набирая высоты, развернулся на запад, к аэродрому.

После бомбежки оставшиеся в живых бойцы пошли на восток, с тревогой поглядывая на небо – ведь немцы могли по рации вызвать другую авиагруппу. Но пронесло.

Они добрались до почти целого села и расположились на ночевку в избах. Единственный из оставшихся в живых командиров ушел и вернулся под утро на мотоцикле. Построил бойцов:

– Ты, ты, – шел он вдоль шеренги бойцов, – выйти из строя.

– Есть.

Алексей попал в число тех, на кого указал ротный.

– Всем отобранным идти на тот конец села. Там склады. Временно вы поступаете в распоряжение начальника склада. Старшим назначаю… – командир пробежал глазами по крохотной шеренге бойцов и ткнул пальцем в Алексея.

– Ефрейтор Ветров, – принял стойку «смирно» Алексей.

– …Ефрейтора Ветрова, – повторил командир.

– Есть!

– Шагом марш!

Отобранные бойцы построились в колонну по одному и пошли на другой конец села. Оно оказалось длинным и имело всего одну улицу.

Разбитые остатки полка командир роты увел в другую сторону.

Группа бойцов прошла уже все село, но складов не увидела. Не в избах же они разместились?

Наконец невдалеке от села, у чахлой рощицы, они заметили два небольших холма. Алексей направил свою команду туда, тем более что к холмам вела малоезженая дорога.

– Стой, кто идет?

Из-за дерева вышел часовой. Он был в форме и держал в руках винтовку с примкнутым штыком.

– Это склады?

Вопрос, конечно, прозвучал глупо. Кто в военное время ответит на него утвердительно незнакомым людям? А вдруг это диверсанты? В начале войны немцы забрасывали к нам своих агентов – переодетых, хорошо говорящих по-русски. Вот и часовой направил на группу бойцов свою винтовку.

– Уходите.

– Мы склады ищем, зови старших.

– Десять шагов назад!

Бойцы отошли, а часовой подошел к дереву. То ли кнопка там была, то ли телефон, но вскоре к ним из-за деревьев подошел техник-лейтенант с интендантскими петлицами.

– Кто меня спрашивал?

Алексей подошел поближе.

– Ефрейтор Ветров, направлен в ваше временное распоряжение командиром роты.

– Фу, наконец-то! – Интендант снял фуражку и вытер лысину платком – многие командиры того времени по тогдашней моде головы брили.

Интендант снова надел фуражку, козырнул.

– Техник-интендант Соловьев, начальник склада корпуса. Отойдем, ефрейтор, в сторонку.

И Соловьев поведал ему, что о складах в суматохе скорее всего забыли. Связи нет, а кроме него остался всего один человек – часовой.

– Вот он, вас останавливал. В караульное помещение бомба угодила, всех поубивала.

– Да где склады-то?

– Перед вами. Еще довоенной постройки. Добротно строили и маскировали. Вашей задачей будет охрана этих складов. Сможете?

– Дело нехитрое. Вы входы-выходы покажите, чтобы определиться с караулом.

– Непременно!

– Нам бы еще поесть. Второй день крошки во рту не было.

– Обязательно. Пойдемте, накормлю.

Интендант обошел один из холмиков, открыл невзрачную, замаскированную дверь. За ней было что-то вроде каптерки. В ней находился стол, несколько стульев и шкаф с бумагами.

– Садитесь, ешьте, – интендант поставил на стол несколько банок консервов, положил сухари.

Уговаривать никого не пришлось.

Интендант терпеливо дожидался, пока бойцы поедят, потом подозвал Алексея.

– Пойдемте, выйдем.

На свежем воздухе Алексей спросил:

– Так где же склады? Ни вышек, ни ограды, ни ворот я не вижу.

– Ворота, вернее – въезды для машин, замаскированы и открываются изнутри. А все склады под землей, в бетонных укрытиях.

– Тогда что тут охранять? Только одну дверь?

– Почему одну? Две! У меня один часовой бессменно стоит. Сейчас я вас познакомлю, и он вам покажет, где посты были.

Интендант познакомил его с часовым.

– Виктор, покажи ефрейтору посты – ну, где они раньше были.

– Есть!

Постов оказалось четыре. Два у дверей и два – у замаскированных ворот. Даже стоя рядом с ними, невозможно было догадаться.

– Слышь, Вить, а что это за склады?

– А тут все, кроме боеприпасов: сапоги, форма, белье, консервы – все, что душе угодно.

– Я думал, на складах народу полно – грузчики, всякий счетный люд, охрана, грузовики шастают туда-сюда, погрузка-выгрузка.

– Это на армейских. У нас же склад особый.

– Мне кажется, сейчас тот случай и есть. В войсках жратвы не хватает, а у вас запасов полно. Стоит немцам его захватить, представляешь, какой им подарок будет?

– Техник-интендант к начальству для этого идти хочет. Склады надо эвакуировать, только загвоздка в том, что здесь припасов не один эшелон.

– Это же сколько грузовиков вывезти надо? – изумился Алексей.

– Для того Соловьев охрану и выпросил – вас, значит. И к начальству потому идет.

– Так, я понял. Поскольку я теперь караульный начальник, поступаешь в мое распоряжение. С поста я тебя меняю, иди отоспись.

– О! Наконец-то!

Алексей вернулся к Виктору на склад, назначил двух караульных и сам отвел их на посты. Других он решил пока не задействовать. Они будут отдыхающей сменой, ведь караул надо нести круглосуточный. В комнатке был всего один топчан, но часовой нашел выход. Он принес на склад два матраца и бросил их на пол.

– Отдыхайте!

– Как же вы обходились одним топчаном?

– Так в караульном помещении все было – и печь, и топчаны. Теперь там воронка одна. А здесь мы по очереди с техником-интендантом отдыхали.

– Слушай, Виктор, а бритвенный прибор у тебя есть? – Алексей провел рукой по щетине.

– Есть.

Алексей сел бриться. Война войной, а опускаться до скотского состояния ему не хотелось. Свежего подворотничка его гимнастерка не видела давно, и постирать ее надо: пропылилась она, потом пропахла.

Так и занимался он часа два бытовыми делами.

Глядя на него, и остальные бойцы привели себя в порядок и стали выглядеть, как небольшое воинское подразделение, а не банда. Бойцы, недоедавшие и недосыпавшие в боях за Ржев, воспринимали охрану складов, как Божью благодать. Поел – на пост – сменился – спать. Потом все по новой. Курорт!

– Век бы так служил! – мечтательно сказал Семен.

– Да, кому-то везет, а наше везение скоро кончится. Вернется наш интендант с грузовиком, будем мы грузить ящики-бочки до отупения, а потом снова в полк, – это Федор спустил Семена на землю.

– Знать бы, где еще наш полк теперь, – вздохнул Иван.

Алексей посмотрел на часы-ходики, висевшие на стене.

– Приготовиться к смене караула!

Проверив, заряжено ли оружие у часового, он повел караул на смену. Шел и думал: «Ведь и правда через день-два интендант вернется. А грузить, пупки надрывать придется им да шоферам. И куда потом, неизвестно. Может, интендант привезет приказ и на них?»

Но прошел день, за ним другой. Такая служба всем нравилась. В мирной жизни никто ходить в караулы не хотел, а теперь никто не отлынивал, все службу несли исправно. Видимо, каждый в душе надеялся остаться при складе.