Секс-опекун по соседству (СИ) - Попова Любовь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Его здесь нет, Алла.
Нет… Нет. Он не мог меня оставить, бросить, он же обещал вернуться. У нас же мое перевоспитание полным ходом идёт. У нас почти идиллия…
Голова начинает трещать, а перед глазами двоиться. Я стараюсь дышать ровно, но ни черта не выходит.
— Он умер? — задыхаюсь, хватаюсь за горло, и я бы упала на землю, если бы меня не поддержали.
Отец закатывает глаза и отмахивается от моего вопроса.
— Живее всех живых, что с ним будет? Такого дерьма наворотил, что не разгрести. Ты бледная. Он еды-то тебе оставил? — не успеваю и слова вставить, как он фыркает недовольно. — Дома договорим.
При этом он старается на меня не смотреть. Именно поэтому я понимаю, что что-то здесь не чисто. Мне не стоит радоваться раньше времени. Темнит папуля и не договаривает.
С другой стороны… Тамерлан жив! Это же главное! Главное, что его сердце продолжает биться, а остальное можно решить.
Так что я на время успокаиваюсь. И решаю спокойно добраться до цивилизации, а уже потом мучить отца вопросами.
Долго собираться не приходится, и уже через полчаса мы закрываем лачужку. И пока отдаляемся в сторону поляны, на которой нас ожидает вертолет, я не могу остановиться реветь и смотреть на место, где я пережила самые счастливые дни своей жизни.
Место, где я призналась себе, что люблю Тамерлана.
В вертолёте отец на меня ворчит. Он слишком устал и ему не до моих истерик. Ему плевать, что со мной приключилось, главное, что я жива и относительно здорова.
А Тамерлану? Неужели ему плевать.
Когда мы добираемся до дома, отец сразу же уезжает в неизвестном направлении.
Оставляет меня подопытным кроликом для своих военных врачей, которые меня осматривают и выносят вполне предсказуемый диагноз. Переутомление. Недоедание. Прописывают постельный режим и кучу витамин. Но лежать меня не устраивает, особенно под наблюдением туповатого на вид охранника, который кроме «не положено», видимо, не знает других слов.
Я пытаюсь прийти в себя, насладиться своей комнатой. Горячим душем. Телевизором. Едой по щелчку пальцев. Но у меня не получается. Все это кажется не настоящим. А комната с розовыми стенами и вовсе насмешкой.
Хочу обратно. Только, чтобы Тамерлан тоже там был.
— Выпустите меня, — требую в очередной раз, уже полностью готовая к выходу, но в который раз слышу дебильное:
— Не положено.
Все-таки, какие же эти амбалы тупорылые. Мой Тамерлан умный. И я обязательно скажу ему это, когда найду. Это и ещё многое другое.
Захожу в интернет. Читаю последние новости. Заголовки гласят: «Мэр города попал в автокатастрофу. Сгорел заживо. Ведётся расследование».
Значит, Тамерлан решил эту проблему, в которую я всех нас втянула.
Я не знаю, что и делать. Ждать Тамерлана дома? Ехать к нему? Что, блин, делать?
Отец не появляется ни ночью, ни на следующий день, и клянусь, я имею ярое желание убивать. И начну я со своего потерянного любовника.
Я все же решаюсь съездить к Тамерлану на квартиру, обдумывая, как сильно он будет от меня получать. Выскажу все, что о нем думаю. Может, даже нападу на него с кулаками.
А потом мы обязательно займёмся развратным сексом.
Мне удается обмануть охрану только на третий день, переодевшись одним из них. И я спокойно вхожу в гараж, беру свою машину и сношу к х*рам ворота. Разбираться с отцом буду потом, сейчас другие задачи…
Только проблема в том, что на квартире Тамерлана не оказывается.
В офисе за него уже два месяца трудится заместитель, и я пытаюсь выяснить хоть что-то в злачных местах. Даже нахожу друга Тамерлана, который закрывал меня в СИЗО, но и он только пожимает плечами, мол мне-то что за дело. Тоже мне друг нашёлся.
Что за х*рня?
Возвращаюсь домой уже поздно ночью, дико уставшая и злая как фурия.
Где Тамерлан, черт подери!
Неужели не смог со мной связаться? Бред. Все он мог.
Не захотел? После того, что между нами было?
Тогда я совсем ничего не понимаю. Как же его признания…
Узнаю, что отец уже дома. Бросаю недоеденный ужин и врываюсь без стука в его кабинет. Цокая тупыми каблуками тяжелых ботинок, подхожу к столу, облокачиваясь ладонями, выдаю сквозь сжатые зубы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Нам нужно поговорить. И отговорки я больше не принимаю.
— Ты снесла ворота, обманула моих ребят…
— А не надо было закрывать меня как в клетке. Если бы ты объяснил, что происходит, я бы не творила подобную дичь!
— Алла, я немного занят. Твой герой-любовник порешил нашего мэра и создал таких проблем, что… — отец даже не отрывается от своих писулек, пока я не скидываю все со стола к чертовой матери.
— Где он!? Что вообще происходит! — ору как ненормальная.
Папа откидывается на кресле, снимает очки с лица, потирает переносицу и тяжело давит взглядом.
— Присядь. Поговорим, — отвечает спокойно, указывая на стул. Унять бурю в душе так и не получается. Как же я ненавижу неизвестность. Я пробыла одна целый месяц, думая о том, что с ним может случиться что-то ужасное. А как только я приехала, он прячется, не пойми где. — Если ты не успокоишься, разговаривать я с тобой не буду.
Часто дышу, пытаясь взять себя в руки, и только походив вдоль большого дубового стола, как зверь в клетке, все-таки плюхаюсь в кресло.
— Ну?!
— Точно успокоилась?
— Не зли меня…
— Ладно, — отец снимает пиджак, закатывает рукава и наливает себе виски в два пальца. Ого. Разговор-то не из простых…
— Начну издали. Два года назад, когда я положил тебя в клинику… — говорит спокойно, но после резко поднимается с места. — Я очень сожалею, что засунул тебя туда, это самый ублюдский поступок, какой может совершить отец. Но я так испугался, что ты слетела с катушек. Ты в один день стала неуправляемой, из-за тебя погибла девушка! Я ходил смотреть на ее труп с мыслью, что потерял и свою любимую, единственную дочь. Я бы сам лёг с тобой в могилу…
Он дышит часто, но быстро берет себя руки и садится обратно в кресло. Странно это, ведь я думала, что отцу я больше не нужна. Его тоже можно понять, хотя и сложно.
Я бы вряд ли так поступила со своим ребёнком. Я хотя бы попыталась понять подоплеку действительно безумного поступка.
— Дальше…
Нервно постукиваю ботинком о пол. Предчувствуя, что дальше разговор мне точно не понравится.
— Тамерлан согласился взять тебя в жены после того, как вы…
— Что?! — выкрикиваю ошалело. Обдумываю сказанное. — Что значит, Тамерлан согласился взять меня в жены! Он отказался… Он сказал…
Не захотел связываться с такой дурой как я, посмеялся над моими нежными чувствами.
— А потом мы с ним решили, что так для тебя будет лучше, — продолжает отец, а у меня мурашки по коже. — Я подумал, что только он сможет обуздать твой дикий норов.
— Где. Этот ублюдок!?
Меня трясёт. Ведёт в сторону. В груди так все печёт, что хочется орать в голос. Я его точно прикончу. И тогда, что изменилось? Почему сейчас это не он мне сознается, трусливо сбежал? Передумал?
— Ты не даёшь мне дорассказать. Он… — сглатывает. — Его взяли. Не переживай, благодаря моим связям нам удалось избавиться от неких компрометирующих улик, поэтому сейчас он на свободе и в безопасности.
— Где он? Почему его нет в квартире?
Повторяю одно и то же. Нам нужно поговорить. Немедленно!
— Он просил передать тебе, что муж-уголовник не лучшая партия для тебя. Можешь о нем забыть. Он убийца. Ты понимаешь, что это значит? Он убил мэра. Он уже не отмоется.
В голове путаница. Он же и до этого убивал людей, разве нет? Эти приказы, какая к черту разница.
— А как же ваш сраный уговор? — выплевываю, кипя от ярости.
— Договор из-за такой ситуации аннулировался. Он сказал, чтобы ты жила дальше, уже без него, — разводит руками отец, а у меня глаза уже на мокром месте и в груди все дохнет. — Прости, что так вышло.
Вскакиваю с места так резко, что падает стул с характерным пугающим звуком. Выбегаю из кабинета и бегу в свою бывшую комнату. Именно бывшую, потому что это все прошлое. Зарываюсь в подушку, осознавая, что этот подонок разбил мне сердце во второй раз. И просто вою, кричу, срываю голос.