Король-Демон - Кристофер Банч

Вдруг я услышал голос:

— Это мой личный приказ, трибун, и ты должен незамедлительно его выполнить.

Стремительно обернувшись, я увидел у дверей одной из карет императора Лейша Тенедоса!

Мои слуги, ахнув от изумления, зашелестели одеждой, опускаясь на колени. Я низко поклонился.

— Встань, Дамастес, друг мой, — сказал император, и мое изумление превзошло удивление моих слуг. — Мы отдали этот приказ, — продолжал Тенедос, — потому что ты лучший и самый преданный из моих слуг, и я не смогу обойтись без твоей помощи, особенно в эти смутные времена.

— Значит, моя опала закончилась.

— Пойдем, трибун, — приказал император. — Прогуляемся по саду. Нам с тобой надо многое обговорить.

Не оправившись от потрясения, я повиновался. Дождавшись, когда мы окажемся одни, Тенедос провел меня через калитку на небольшую лужайку.

— Как я говорил, наступают смутные времена, — спокойно произнес он.

— Кажется, сегодня ночью мне это тоже бросилось в глаза, — попытался пошутить я.

У него дрогнули уголки губ.

— Не сомневаюсь. Во-первых, относительно дворца. По словам Кутулу, он уже предупреждал тебя о его слабой защищенности, и, полагаю, Товиети доказали это на практике. Когда мы полностью с ними разберемся, ты, разумеется, сможешь вернуться. Я собираюсь стереть их в порошок, перебить всех до одного, а потом изъять из архивов все документы с упоминаниями о них. Эта заразная ересь не должна сохраниться даже в научных трактатах, в которые может заглянуть разве что какой-нибудь книжный червь. Но сначала мы должны расправиться с главным врагом.

— С Майсиром?

— Разумеется. В последнее время на наших границах участились... скажем так, необычные происшествия. Мне постоянно доносят о том, что майсирские разъезды вторгаются на территорию Приграничных государств и следят за нашими постами. Шпионы и диверсанты проникают в Юрей и оттуда движутся дальше на север, в Никею. До сих пор Кутулу не удалось схватить ни одного майсирского шпиона, но, не сомневаюсь, рано или поздно ему улыбнется удача, и тогда мы узнаем замыслы короля Байрана.

На меня произвела огромное впечатление его попытка тебя подкупить. Я прочитал твой доклад сегодня утром, сразу же после того, как узнал о нападении. Я не сомневался, что ты правильно истолкуешь смысл слов барона Салы: король Байран, зная твои способности, влияние на массы, задумал таким образом вывести тебя из игры.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал я. — Как бы мне ни хотелось расквитаться с этим проклятым Ферганой, я сразу понял — что-то здесь нечисто.

— Дамастес, я восхищаюсь тем, как ты относишься к данному тобой слову.

— Так проще жить, мой государь. Тенедос усмехнулся.

— А в последнее время жизнь стала чересчур запутанной, не так ли?

Эти слова были единственными, которые можно было бы считать извинением за наше с Маран унижение.

— Да, ваше величество.

— А теперь обратимся к будущему. Я не зря упомянул о том, что у меня для тебя очень важная задача.

— В чем она состоит?

— Точно определить ее я не могу. Но в первую очередь я хочу, чтобы ты отправился куда-нибудь в безопасное место... например, в загородное поместье своей жены. Сомневаюсь, что у Товиети хватит дерзости посягнуть на владения Аграмонте.

— Да, ваше величество.

— В этих каретах бумаги, карты и донесения, с которыми ты должен будешь ознакомиться. Все они имеют отношение к Майсиру. Не позволяй никому постороннему заглядывать в них, даже не говори о том, что они существуют. Внимательно изучи все документы, потому что в ближайшем будущем они станут твоим самым главным оружием. Ибо Майсир — могучий противник, самый сильный из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Нумантии.

— Вы считаете войну неизбежной? Император мрачно кивнул.

— Боюсь, да. А если это произойдет, Сайонджи будут принесены такие обильные кровавые жертвоприношения, о которых не смеет мечтать даже богиня.

Глава 8

ИРРИГОН

Я едва не проехал мимо двух человек, выглядывающих из кустов, но глаз солдата, как и глаз охотника, натренирован улавливать малейшее движение. Оба они заросли густой бородой, а их головы венчали остроконечные шапки из выделанной кожи. Я щелкнул языком, и Карьян, дремавший в седле, тотчас же очнулся. Сначала я решил, что это простые охотники, но их поведение заставило меня изменить свое мнение. Только что они были здесь, но вот уже в кустах никого не видно.

Я пустил Лукана сквозь заросли по склону холма. Мой эскорт, запоздало очнувшись, поскакал следом. Я увидел двух человек, бежавших к вершине, петляя между деревьями. Оба были вооружены, один луком, другой коротким копьем. Я успел заметить, как у одного из них на поясе сверкнула сабля. Никто не охотится ни на какого зверя, в том числе и на тигра, с саблей.

Меня догнал Карьян.

— За ними! — крикнул я, и мы пришпорили коней, обнажая мечи.

Спасаясь от веток, хлеставших в лицо, нам пришлось пригнуться к самым лошадиным шеям. Расстояние до лжеохотников сокращалось, но, когда до них оставалось меньше тридцати ярдов, они скрылись в густых зарослях. Остановив Лукана, я спрыгнул на землю и побежал следом за неизвестными. Возможно, я поступил опрометчиво, но почему-то мне показалось, что это не западня.

Один каменистый склон невысокого холма сплошь зарос кустарником. Я пристально всмотрелся, но так ничего и не увидел. Я кивнул подоспевшему Карьяну, и он осторожно двинулся влево вдоль зарослей. Мы прекрасно понимали друг друга без приказов и обсуждений — уже много раз нам приходилось охотиться за вооруженными людьми, и теперь все осуществлялось на уровне мышечных рефлексов. Прочесав кустарник, мы стали осторожно взбираться к вершине. К этому времени подтянулись остальные Красные Уланы, присоединившиеся к поискам.

Никто так ничего и не нашел — ни людей, ни следов, вообще никаких признаков того, что по этой земле кто-то когда-то ходил. Я услышал чей-то шепот:

— Магия.

Возможно, это было и так. А может быть, эти люди прекрасно знали здешние места и воспользовались заранее подготовленным путем отступления, не оставив никаких следов.

Вскочив на коней, мы вернулись на дорогу. Через час тракт, ведущий из Никеи, вывел нас на берег реки Пеналли, и мы последовали вдоль извилистой водной ленты, подернутой рябью. Оставалось всего несколько миль пути до Ирригона.

До Ирригона и Маран.

Ирригон бронированным кулаком возвышался посреди обширных поместий, которыми семья Аграмонте владела уже в течение нескольких поколений. Замок был построен как опорный пункт на скале, возвышающейся над рекой Пеналли, омывающей ее с двух сторон. Он имел пять этажей в высоту, а под крышей была устроена навесная галерея с бойницами. На крыше находились каменные очаги и чугунные котлы для смолы, которые хозяева замка использовали в качестве последнего средства обороны. Со стороны реки поднимались две четырехугольные башни, а на берег смотрели две круглые башни. Перед одной из этих башен расстилался зеленый парк, а невдалеке виднелись сараи и конюшни. Дорога, подходя к замку, извивалась и шла дальше, к соседней деревне.