Бегство от волшебника - Айрис Мердок

— А тут у вас есть настоящие рыбы, — проговорила Анетта. — Давайте посмотрим настоящих рыб. — Она повернулась и пошла к аквариуму. Миша следовал за ней. Анетта посмотрела на него с другой стороны зеленой чаши. Она взялась руками за ее край, словно собиралась проделать сальто. Глаза у нее горели. Потом она устремила взгляд на рыб. Погруженные в свои собственные заботы, они двигались в толще воды туда-сюда. Черные мрачные рыбины с усами и полосатые рыбы с широкими плавниками проплывали медленно и рассеянно. Маленькие, сверкающие синие рыбешки и бледные, с головами, чем-то похожими на собачьи, носились по аквариуму быстро и нервно.

— А эта как называется? — спросила Анетта, погрузив руку в аквариум.

— Не делай так, — остановил ее Миша. — Взбаламутишь воду и испугаешь рыб.

Анетта вытащила руку. Минуту смотрела на Мишу. А потом снова погрузила, но уже по локоть. Рыбы в панике ринулись кто куда.

Миша не двигался с места. «Не надо, Анетта», — повторил он.

Девушка медленно вытащила руку. Вода ручейками стекала ей на платье, оставляя темные полосы. Она смотрела, словно не понимая.

— Идем потанцуем, — сказал Миша и увлек туда, откуда лилась музыка.

«Маленькая чертовка, — наблюдая за этой сценой, подумал Рейнбери, — заставила-таки к себе прикоснуться!» Он поискал глазами Розу и обнаружил, что она, сидя у окна, разговаривает с Сейуардом. Хантер мелькал среди танцующих. Рейнбери повернулся к миссис Розенкранц, у которой, теперь он это точно знал, были восхитительнейшие глаза, и тут какая-то тень нависла прямо над его головой. Сфокусировав взгляд, он различил мисс Кейсмент.

Рейнбери, который с какой-то минуты начисто забыл о мисс Кейсмент, глядел на нее с большим интересом. По всему было видно, что в том, что касается напитков, мисс Кейсмент отнюдь не теряла времени.

— Присаживайся, дорогуша, — пригласил Рейнбери, — и позволь познакомить тебя с миссис Розенкранц.

— Нет! — заявила мисс Кейсмент на удивление отчетливым голосом. — Ты встань!

Рейнбери обнаружил, что уже стоит на ногах. Миссис Розенкранц при этом словно испарилась.

— Мне надо глотнуть свежего воздуха! — воскликнула мисс Кейсмент. — Кажется, вот здесь, за гобеленом, есть окно. — Она ощупала поверхность гобелена, и там действительно нашлась щель.

— И верно, — произнес Рейнбери. — Дайка я. — Он отодвинул тяжелую ткань в сторону, и они ступили за гобелен. Складки тут же опали, и Рейнбери и мисс Кейсмент оказались в укромном уголке, образованным нишей окна. Здесь было очень темно. Джон поднял раму и перегнулся через подоконник. Внизу виднелось что-то похожее на сад. «В какой же части Мишиного поместья может находиться этот сад? — задумался Рейнбери. — Не сориентироваться ли по звездам?» Но, глянув на небо, он обнаружил, что звезд там очень мало. Ночное небо было покрыто тучами, да и те звезды, которые можно было различить, не хотели складываться в знакомые созвездия. Он вдохнул холодный воздух и почувствовал, что почти трезв.

— Давай сядем, — раздался голос мисс Кейсмент, — здесь диванчик.

«Поймали!» — пронеслось у Рейнбери в мозгу.

— Нет, не… — начал он, но мисс Кейсмент легонько подтолкнула его, и он сел на диван. Она присела рядом. Они посмотрели друг на друга. Правда, Рейнбери видел не мисс Кейсмент, а лишь ее поблескивающие во мраке глаза. Но при этом он каким-то образом знал, какое у нее сейчас выражение и что она собирается делать. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Метила, разумеется, в губы, да в темноте не различила. Тут же предприняла вторую попытку, и на этот раз не промахнулась. Хотя Рейнбери при этом сидел совершенно неподвижно, внутри у него все кипело: «Потаскуха! — кричал какой-то голос, — потаскуха!» И тогда он навалился на нее и начал целовать, грубо и торопливо, в лицо и шею. Он никогда прежде не чувствовал, что поцелуи могут быть настолько похожи на пощечины. Мисс Кейсмент обмякла и страстно дышала ему в лицо. Рейнбери прекратил поцелуи и выпрямился в изумлении. «Джон!» — с нежным вздохом прошептала мисс Кейсмент; взяла его за правую руку и сильно сжала. И вдруг боль ожила в руке и устремилась прямо в мозг. Он закричал и выдернул руку. Обожгло так, будто с ладони содрали кожу. Откачнувшись назад, с грохотом упал на пол. Вдруг половинки гобелена разошлись, резкий свет пролился на него, и он увидел над собой в проеме множество заглядывающих лиц.

— Милейший! — прозвучал голос Кальвина Блика. — Что случилось? Вас испугал какой-нибудь призрак? О, да тут с вами и мисс Кейсмент! Немножко поссорились, а?

Рейнбери вышел, а следом за ним, разглаживая платье, мисс Кейсмент, недоумевающая и рассерженная. Она тут же пошла прочь от Рейнбери, а он лишь беспомощно замахал ей вслед руками.

— Не стоит огорчаться! — Кальвин Блик оказался тут как тут. — Рыбешек в море много. А хотите, я вам покажу фото моей сестры, той, что вышла замуж за инженера из Британского Гондураса? — И Блик потянулся за бумажником.

— Не нужны мне ваши чертовы фотографии, — ответил Рейнбери. Он смотрел в сторону танцевальной площадки. Анетта все еще кружилась с Мишей. Рейнбери обратил внимание, что Роза тоже наблюдает за ними, прислонившись к каминной полке и вертя в руках пресс-папье. Рейнбери показалось, что она очень пьяна. Питер Сейуард исчез; очевидно, ушел домой.

И в этот миг Анетта, которая двигалась все медленней и медленней, вдруг обвила руками Мишу за шею и повисла на нем, пытаясь стащить на пол. Миша ловким движением вынырнул из кольца ее рук, а она неуклюже села. Кое-кто захихикал, и Анетту начали поднимать с пола.

Кальвин извлек несколько снимков и пытался привлечь внимание Рейнбери. Но тот смотрел на Хантера. Молодой человек покинул танцевальную площадку и с ужасом следил за Кальвином.

— Эй, взгляните на фото! — воскликнул Кальвин. Он, кажется, заметил испуг Хантера и наслаждался им.

— Что случилось с Хантером? — спросил Рейнбери.

Ответа он не получил, потому что вслед за его вопросом события последовали с молниеносной быстротой. Анетта поднялась и теперь стояла, уцепившись за Мишу. Роза глядела на них. Хантер потерял над собой контроль: он видел, как Кальвин водит снимками туда-сюда.

«Роза! — подбежал он к сестре. — Сделай что-нибудь! Закричи, упади в обморок! Что-нибудь!»

Роза какой-то миг смотрела в расширенные от ужаса глаза брата. Потом размахнулась и что есть силы метнула пресс-папье. Пролетев по залу, тяжелый предмет угодил прямо в центр аквариума, и зеленая чаша с оглушительным звоном разлетелась на куски. Наступила мертвая тишина, в которой стали еще слышнее усталые звуки танцевальной музыки. Потом все закричали и бросились к осколкам аквариума. На полу образовалась огромная лужа, усыпанная, словно кусочками сахара, разбившимся вдребезги пресс-папье. И рыбы, они оказались везде: на ковре, абажурах, на столах и стульях. Гости спешно собирали их, не зная, куда их деть. Цветы без сожаления выбрасывали из ваз; и рыбок, прилипших к сидениям либо подпрыгивающих в опасной близости от туфель и туфелек, бросали туда. Одну по ошибке опустили в графин с джином. Руки тянулись, и каждый поднимал свою цветную рыбешку. Рыскали под столами, под стульями, наполняя зал оглушительными возгласами.

— Остановитесь! — крикнул вдруг Миша. Он все еще стоял в центре танцевального круга и был бледен, как бумага, словно вся кровь вылилась из него. — Бесполезно. Они не выживут. — Он повернулся и взял в руки большую китайскую вазу, предназначенную для пирожных. — Складывайте их сюда, — велел он.

Возгласы стихли. Музыка прекратилась. Один за другим гости подходили к Мише и бросали рыбешек в вазу. Он стоял словно некий жрец. Последняя рыбка упала в вазу. Но Миша по-прежнему стоял, прямой и бескровный. На секунду показалось, что он сейчас рухнет без чувств. Кальвин Блик отделился от толпы и взял вазу у него из рук. Тот повернулся и вышел из зала.

Все замерли, словно парализованные. Потом начали обмениваться виноватыми взглядами. Анетта, находившаяся там, где Миша оставил ее, вдруг ожила. «Ты специально это сделала!» — повернувшись к Розе, крикнула она. Роза, которая до этой минуты со смущенным видом, стояла у стены, повернулась к Анетте… и та кинулась на нее, как молодая тигрица. Посреди возмущенных криков они упали и, вцепившись друг в дружку, покатились по полу. Рейнбери и Хантер бросились их разнимать. Кальвин неотрывно следил за ними. Глаза его пылали.

Роза была сильнее. После того, как Анетта бросилась на нее, она ощутила свое неимоверное превосходство. Сейчас она могла убить Анетту, разорвать ее в клочья, как тряпичную куклу. Никогда прежде она не испытывала такого глубокого наслаждения от чувства гнева и ненависти. Одной рукой она сжала Анетту за горло, другой стала разрывать на ней платье. Ткань разодралась с ужасающим треском. Тут Хантер ринулся между ними, вслепую оттолкнул Анетту, а Рейнбери поставил ее на ноги. Хантер помогал Розе, медленно поднимающейся с пола.