Запах ночного неба - Энни Вилкс

— Чем? — не поняла Алана.

— Скажем, фазаном?

— У вас с собой фазан? — не сдержала она смешка, и эта мимолетная улыбка обрадовала Даора: девочка потихоньку привыкала к его обществу.

— А я не похож на человека, который носит с собой фазанов? — подхватил он.

— Абсолютно. Но если это и есть ваш секрет, который я пообещала хранить… — Она развела руками. — Я не имею права вас осуждать.

Даор любовался ей. Алана будто что-то решила для себя и теперь держалась увереннее. Это завораживало. На сердце было легко и спокойно.

— Твоя интуиция тебе не врала. Я не ношу с собой птиц. — Даор проговорил так, будто признался в неприличном секрете, и очаровательная собеседница, будто ловя его настроение, так же печально склонила голову. — Но знаю, где их взять.

— Я не умею ловить, — покачала головой Алана, будто он предлагал ей взять лук. — Я недостаточно быстрая.

— Никогда бы не подумал, что мне это пригодится, — скорее для себя заметил Даор, прощупывая лес. Подходящая птица, крупный неповоротливый самец, последний раз курлыкнула, и с писком задохнулась в сплетенной им сети. — Когда я был очень молодым, мой первый учитель считал, что мне нужно уметь выживать. И научил меня вот этому.

Он не стал говорить, что учитель показывал ему, как ловить вовсе не лесное зверье, а добычу куда крупнее и умнее.

Тушка проплыла почти над головой Аланы и зависла в воздухе перед лицом Даора. Алана во все глаза смотрела на трепещущее на ветру оперение, а потом резко выдохнула и протянула руку. Герцог так удивился ее жесту, что не стал ей мешать, и когда девушка встала на цыпочки и уверенно схватила птицу пониже клюва, усмехнулся:

— А я было подумал, что ты испугаешься и не захочешь притрагиваться к трупу.

— Нет, я умею готовить, — махнула свободной рукой Алана. — Мне нужно только его ощипать, выпотрошить… У вас нет какого-нибудь ножа? Его можно приготовить с можжевельником. Мне понадобится еще костер, я пробовала разжигать огонь сама, но у меня даже с дровами получается плохо.

— Подожди, — остановил ее Даор, еле удерживаясь от новой вспышки смеха. — Ты ее что, жарить собралась?

— Ну да. А вы… нет?

Девочка только что спросила его, не ест ли он птиц сырыми?!

Она стояла, зажав в кулаке тощую шею фазана, лапы его цепляли ее юбку, а лицо было серьезным и немного растерянным. Солнце за ее спиной золотило взъерошенные ветром волосы.

— Ты поразительная, — честно сказал он.

— Я была кухаркой, — неожиданно парировала она. — Мне приходилось отрубать головы курицам. Было бы поразительно, если бы я боялась птиц. Я же не леди, кто бы меня кем ни считал.

— Ты говорила, что была учителем, — напомнил Даор, не желая, чтобы этот момент прекращался, но с тоской ощущая, что он ускользает.

— Моя мама готовит лучше всех в Зеленых землях, и я ей помогала сколько себя помню. И в Приюте я тоже готовила целыми днями, — пожала плечами девочка. Какой-то страх мелькнул в ней, будто она сказала лишнего. Боится напоминать о Виле, догадался Даор. — Мама отправила меня в Приют вместо себя, и я знаю, что приглашение было вашим. Надеюсь, это не разозлило вас и никак не помешало вашим планам. Если имелось что-то такое, что должна была сделать мама, вы скажите мне, я сделаю это за нее.

— Ты очень неаккуратна в словах. Я мог бы приказать тебе разрушить Приют после такого обещания.

— Вряд ли вы хотели, чтобы мама разрушила Приют. Я надеюсь, — добавила Алана.

— В следующий раз лучше использовать другую формулировку.

Девочка не стала делать вид, что не поняла его:

— Если имелось что-то такое, что должна была сделать мама, вы скажите мне, я постараюсь сделать это за нее, если смогу.

— Так лучше.

— Вы не злитесь на нее? — спросила Алана негромко. — Отец умер, и маме пришлось остаться в Зеленых землях с Евой, это моя младшая сестра. Поэтому я поехала вместо нее.

Она не стала никого обвинять, как и обычно, но Даор понимал, что девушка вспомнила, благодаря кому лишилась отца. Он порадовался, что тогда, у разбойников, сказал ей, что был не в курсе планов Юории. Впрочем, Алана не обвинила бы его все равно. Она редко давала чувствам возобладать над целесообразностью рациональных действий, а сейчас, когда за спиной Даора лежал спеленутый его исцеляющими заговорами дорогой ей наставник, тем более не допустила бы такой ошибки.

И Алана не знала, что ее приемная мать мертва. Рассказывать правду ей не стоило, не сейчас, когда она, обернувшаяся созданным им полотном, предлагает приготовить фазана, и наконец ведет себя не как кролик перед удавом, а чуть более свободно, когда улыбается и шутит. Не сегодня, только не сегодня.

— Я не злюсь на нее.

Она улыбнулась, словно очнувшись от тяжелых мыслей.

— Отдай мне фазана, — потребовал Даор.

— Вы что, серьезно будете есть его так? — недоверчиво протянула девочка. — Только не говорите, что собираетесь его ощипывать и потрошить. Сами. Вы.

— Я собираюсь его поджарить, — улыбнулся черный герцог, страшнейший из правителей Империи, лишь вчера уничтоживший одним слепым ударом половину крупного города, а сейчас забравший у девушки из рук мертвую птицу. — И сделаю это намного быстрее, чем ты.

— Как?

Даор повел пальцами, и фазан вспыхнул, как факел. Алана вздрогнула и отступила на шаг, ничем больше не выдав удивления, но герцог видел, как восхищенно расширились ее глаза, когда она поняла, что именно он делает. Пламя сожгло пух, выжгло внутренности, и, продолжая тускло светиться, быстро приготовило белое мясо. Всего за минуту запах горелых перьев сменился аппетитным ароматом готового блюда.

— И вот спрашивается, зачем шепчущим вообще кухарки? — проговорила девочка, не отводя глаз от уже потухшего и разделившегося на куски жареного фазана.

— Просто прожаренная дичь без специй и соли, — ответил Даор, пожимая плечами. — Я не взялся бы так готовить что-то еще.

И снова он не стал говорить ей, что точно знает степень прожарки мяса вовсе не потому, что тренировался на курицах.

— Точно, можжевельник! — вспомнила