Чужая земля - Олег Верещагин

— Глядите, крокозуб! — выкрикнул Зигфрид, и все подались вперед. Ящер застыл прямо по курсу среди деревьев, подняв окровавленную морщинистую морду от полусъеденной туши какого-то уже неопознаваемого зверя. Крокозуб не мог сообразить, что именно видит перед собой — и не двигался с места, лишь рассматривал лесоход.

— Слишком близко от границ колонии, — заметил Борька.

— Сейчас я… — Женька начал было пробираться к управлению проходческим лазером, но крокозуб принял решение — бросился вперед, атакуя врага.

Семьдесят тонн лесохода перевалили через что-то, напоминавшее холм.

Под гусеницами хрустнуло, чавкнуло, чмокнуло.

— Мальчишки-и-и! — пронзительный вопль прорезал дверь, как квантовый резак. — Вы чего-о-о?!

— Ни-че-го-о! — завопил в ответ Борька, срываясь с баска на дискант, и все пятеро, переглянувшись, со смехом захлопали друг друга по ладоням.

— Мелкие зверюшки, попадающие в трансмиссию, сильно затрудняют передвижение бронетехники по лесу, — процитировал Игорь одну из фраз Маршала Тарана Неунывай-Дубино, героя знаменитого юмористического се риала "Космогрызы".

Степка тоже смеялся; Игорь отметил, что менталитет русского времен Серых Войн и Безвременья неплохо совпадает с менталитетом русских Третьего Века Галактической Эры. Попавший сюда из воевавшего мира с незабитой «ценностями» конца ХXI века головой парнишка быстро вписался в окружающее. Но все-таки что-то надо с ним делать. Может, правда поднатаскать его, да и определить в дорожный ВУЗ? Или «сосватать» его генерал-губернатору в охрану латифундии — сперва стажером, а там станет офицером… И ещё… Жертв "Каменного Гостя", подобных Стёпке, насколько знал Игорь, лежало по разным запасникам штук тридцать. Тридцать живых людей!!! Да что там — тридцать свидетелей того времени!!! Мальчишка задумался — как бы оформить и подать свой опыт "оживления"…

Как и все выпускники лицеев, Игорь легко мог думать о нескольких вещах сразу — и, размышляя о Стёпке, вел разговор об остановке на перекус. Решили и правда остановиться, вылезти наверх и поесть на свежем воздухе. Вот тут и впрямь следовало вооружиться — неизвестно, что в лесу упадет на голову в дерева.

Борька остановил лесоход и включил внешние динамики. В лесу было тихо-тихо, и всем стало ясно, как здорово распугал живность «индрик». Игорь включил системы связи и сказал, усаживаясь в кресло:

— Вы давайте, а я пока попробую связь.

Эфир говорил на разные голоса. Видео Игорь не включал, а до границ колонии было всего ничего, поэтому мощная аппаратура ловила чуть ли не комбрасы. Игорь с усмешкой гонял настройку туда-сюда, поймал Озерный — столица передавала музыку. Тогда, вздохнув, Игорь вышел на видеосвязь с Прибоем, отработал сеанс и, отключив все, кроме приема, полез наверх.

На плоской крыше можно было и в самом деле устроиться не хуже, чем на площадке для пикника. Девчонки мудрствовали недолго — на одноразовых тарелочках дымились толстые отбивные с жареными картошкой и грибами, лежало малиновое желе, свежий хлеб был нарезан полукруглыми ломтями, стояли стаканчики с шипучкой. Среди посуды лежали ИПП.

— Неплохо мы придумали с этой экспедицией, — торжественно сообщил Борька, поднимая свой стаканчик. — Ну — за удачу!

Так бывает, так бывает:Ради шутки, на потехуКто-то крикнет: "Погибаю!""Помогите!" — вторит эхо.А иной совсем без рискаСо смешком черкнет записку:"Помогите человеку!"И бутылку пустит в реку.Но другой прочтет, поверит.Но другой — рывком за двери!И в бушующую полночьТут же бросится на помощь!Проплывет — сто миль и тыщуВдаль к тревожащему звуку.Пусть кого-то не отыщет —Ста в пути протянет руку!Сам хлебнет волны и соли,По пути засеет поле,Дружбы новые построит,Дали новые откроет.Человек пойдет по звездамПо горам, обвалам грознымИ тропой первопроходцаК Марсу самому пробьется.Но по правилу седомуРаз и он вернется к дому,Завернет к тому, кто в шуткуТак повел по первопутку.И услышат слева, справа:— Это ТОТ?! Какая слава!А иной шепнет с ухмылкой:— А пустился… за бутылкой!Он на это не ответитНи побаской, ни бывалкой,Вдруг, задумавшись, посветитМарсианской зажигалкой…Но потребуют ответа:Как же он прошел все это?Как попался на забаву —А вошел в такую славу?Пусть припомнит, пусть уважит —Как торил дорогу веку?!Усмехнется он и скажет:— Шел на помощь Человеку.

Дмитрий Михайлович Дергачев сидел на краю стола. Пол вокруг заваливали бумаги и диски — явно сброшенные туда одним широким движением руки, поспешным и резким.

Освободившееся место занимал голый мальчишка-вабиска. Он лежал с закрытыми глазами и при этом тихо ругался по-русски, потом попросил, не открывая глаз:

— Начинайте, пожалуйста. Очень же больно.

— Черт возьми, — Дмитрии Михайлович встал, порылся в выдвинутом ящике стола, — никак не привыкну этого делать. Как вообще ты живешь в таком состоянии?..

— Великолепно, — вабиска засмеялся (и засмеялся, как человек, с людскими интонациями, отличными от смеха вабиска — похожего, но все-таки не такого). — Так, наверное, чувствует себя батарея, которую раздуло в гнезде.

— Интересное сравнение, — в руке референта шефа комитета ксенологии появился медицинский вибронож. Дергачев помедлил и коснулся им обнаженного плеча вабиска…

Над поляной горели яркие звезды. В лес возвращалась распуганная жизнь, сквозь открытые навылет люки было слышно, как пофыркивают, переступают "у себя" кони, напевает Лиза, а Женька неразборчиво говорит и смеется.

Игорь и Степка сидели, опершись на короткий ствол инженерного орудия локтями — разглядывали небо. Игорь называл другу созвездия — совсем не те, что в небе Земли, а если и те — то "разбитые "расстоянием. Степка что-то мычал одобрительно, но потом поинтересовался вне всякой связи:

— А что ты будешь делать, когда защитить свою работу?

— Ну, я и не начиная ее еще… — вздохнул Игорь, спускаясь с небес на землю. — Может быть, стану геологом. Буду искать руды на Лунах… — он не стал говорить о своих настоящих планах.

— Послушай, Игорь, — Степка не сводил глаз с небесного блеска, — возьми меня с собой.

— Куда? — не понял Игорь.

— Ну… вообще. Везде.

— Ты же хотел на дорожника… — начал Игорь, но Степка вздохнул:

— Да не потяну я. Не поступлю просто. Я тут книжку почитал — ну, этот ваш диск… Юницкий[21], струнный транспорт, энергоопоры… Ни фига не понял.

— Слушай, — замялся Игорь, — ну давай я тебя на латифундию к генерал-губернатору устрою? Честное слово, ты там будешь к месту. А я же не латифундист, у меня «своих» людей едва полдюжины, да и те — слуги в нашем доме в Верном.

— Ты же меня представил Дзюбе, как своего бойца, — напомнил Степка.

— Представил, — буркнул Игорь, кляня себя за тогдашние слова. — Ладно, посмотрим. Но ты подумай насчет латифундии. Там даже лучше, чем на госслужбе. Все по высшему разряду — тут тебе и учеба, и отпуска, и оплата высоченная…

На этот раз Степка ничего не ответил — Игорь уловил, что предложение его ничуть не заинтересовало. "Мы в ответе за тех, кого приручили," — вспомнились Игорю слова из книжки, которую они несколько лет назад читали по программе европейской литературы XХ столетия. Там была масса бредятины, но эта книжка ему понравилась. — Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц", — послушно подсказала память. — Вообще, конечно, человек — не лис пусть и говорящий. Но он сам… приручился. Да и куда ему теперь деваться?

— Мальчишки, вы спать собираетесь? — снизу высунулась голова Лизки.

— Идем, — Игорь в рост встал на броне, потянулся. Справа несло сыростью. Там неподалеку тек ручей — его не было видно и слышно, но Игорь ощущал течение. Лес обнаглел окончательно. Вокруг не было разумной жизни, но кишела живность «неразумная». — Мне еще путевой журнал надо заполнить…