Повелитель марионеток - Сергей Казменко

К тому дню, когда я впервые встал на ноги, на Сэлхе больше не было того, что создано человеческой цивилизацией. На Сэлхе были лишь люди около пятисот человек. Люди, которые знали, что Метрополия не остановится перед тем, чтобы уничтожить всю биосферу планеты, если не будет убеждена в том, что их уже нет в живых. Люди, которые знали, насколько легко обнаружить с орбиты любые предметы материальной человеческой культуры, насколько легко по этим предметам найти тех, кто ими пользуется. Люди, которые знали, что их потомки рано или поздно неизбежно станут кернеммитами. Люди, которые хотели выжить.

То, что обнаружил Нэг-Ар, разбирая собранные на острове материалы, до них не дошло. Учитель Нэг-Ар подошел ко мне тогда как только я посадил машину, вернувшись из очередного полета над островом. Нас, скорее всего, никто не видел, но рано или поздно расследование, которое проводил Ансио Пак, показало бы, что мы находились в одном месте в одно время. И все знали, что Нэг-Ар искал меня, чтобы сообщить что-то важное.

Если бы я промедлил тогда, весь мой план потерпел бы крах. А для меня самого, даже если бы я и успел пройти трансформацию, не осталось бы в Галактике ни единого безопасного места. Я не мог медлить - слишком многое было поставлено на карту. Я всегда действовал с максимальной эффективностью.

Теперь я почти жалею об этом.

Но тогда я еще ни о чем не задумывался.

Нэг-Ар никому и ничего не успел сказать - я внушил ему мысль о резиденте. Он пришел к обрыву после захода солнца, и его труп лежал там, не давая ползучей траве вернуться на свободное место, пока я пробирался на площадку перед виллой, пока устанавливал мину в своей машине, пока выкрадывал из комнаты, в которой работал Нэг-Ар, два мнемоблока, сохранившихся после пожара в мэрии.

Потому что эти мнемоблоки - чего я никак не ожидал на Сэлхе содержали подлинную историю кернеммитов. Одной из множества человеческих рас Галактики - настолько же человеческих, насколько и остальные расы.

Я скинул мнемоблоки с обрыва вслед за Нэг-Аром. Если их когда-то обнаружат те, кто прилетит из Метрополии, эти мнемоблоки все равно ничего не расскажут об истинных событиях на Сэлхе. Ровным счетом ничего. Созданную мною легенду о кернеммитах знали только обитатели Сэлха, теперь только те пять сотен человек, которые сумели выжить - и никто больше. А эти пятьсот знали, что Метрополия не всесильна в Галактике. Что, несмотря на все ее старания, кернеммиты не уничтожены, что они живут и завоевывают сектор за сектором у человечества. Что не пройдет и нескольких сотен лет, как Сэлх окажется в зоне влияния цивилизации кернеммитов.

Они собирались выжить для того, чтобы их потомки, которые будут кернеммитами, дожили до этого времени. Они были всего лишь людьми марионетками в руках того, кто дает им информацию, марионетками в моих руках. И я знал, что будет дальше, даже в том случае, если я сам не сумею выбраться отсюда. Я знал, что последует.

Во-первых, будет объявлен полный карантин, потому что к тому моменту, как о случившемся на Сэлхе узнает Метрополия, не удастся обнаружить никаких причин гибели его обитателей, а те из них, кто будет жив, сумеют укрыться. Через сто-сто пятьдесят стандартных лет Сэлх снова откроют и начнут исследовать, пытаясь выяснить причины катастрофы. И когда ничего не сумеют обнаружить - начнут новое заселение, тщательно скрыв от поселенцев историю планеты - ведь это совсем не трудно. Рано или поздно потомки новых поселенцев столкнутся с потомками старых, рано или поздно ложь о кернеммитах выплеснется - теперь уже правдой - наружу, и начнет подтачивать устои Метрополии. Ложь такого рода, когда она воспринимается за правду, очень опасна - это я знал. Ее может оказаться достаточно для того, чтобы развалить Метрополию, как некогда религии могли развалить древние империи.

Я рассчитал, что должно случиться. На много столетий вперед. Но я не знал, что будет со мной самим даже завтра.

Племя двигалось на север. К пещерам, которые обнаружил Хэл Ду-Сеарг около месяца назад. К удобным, просторным пещерам, входы в которые хорошо замаскированы ползучим лесом, в которых можно было свободно разводить огонь и варить пищу, не боясь, что тебя заметят с орбиты. К пещерам, которые были погружены в дебри многоярусного ползучего леса, дающего всем пищу и укрытие. Так говорил Амэн Курис на сборе перед походом.

У нас не было даже одежды - все человеческое мы оставили в своем последнем лагере, все это было брошено в гигантский костер. Все человеческое оставляет следы - мы отныне следов оставлять не могли. Мы должны были погрузиться в ползучий лес и слиться с ним - или погибнуть. Так говорил Амэн Курис.

Кое-кто хотел бы взять оружие или орудия труда. Но нам это было не нужно. Человеческое оружие имеет ограниченное применение против ползучего леса. Оружие человека - это его разум. Так говорил Амэн Курис.

Мы шли уже четвертый день, но не прошли еще и половины пути. Из пятисот двенадцати человек, вышедших из лагеря, шестнадцать уже погибли. Ползучий лес - не место для человека, и за столетия жизни на Сэлхе поселенцы не успели толком его изучить. Они с ним боролись - и все. Теперь нам предстояло уживаться с ним. Нам предстояло найти в ползучем лесу свое место - пусть даже ценою жертв, пусть даже ценою гибели всех неприспособленных. Это лучше, чем погибнуть всем вообще, лучше, чем вызвать гибель всей биосферы Сэлха. Так говорил Амэн Курис.

Все несогласные остались в нашем последнем лагере. Шестьдесят три человека. Мертвые. Я знал, что так будет. Наверное, лишь я да сам Амэн Курис знали наверняка, что будет именно так. И я знал, что среди поселенцев найдется такой человек, который возглавит племя и уведет его в укрытие. Я только не знал, что это будет кернеммит, я думал, что все настоящие кернеммиты перебиты в ходе конфликта. Но Амэн Курис жил на Континенте с самого рождения, жил на самой отдаленной ферме далеко на севере, и он выжил. Он, но не его семья. Теперь у нас не будет больше семей. Теперь мы все навеки должны стать одной семьей, чтобы гены кернеммитов скорее сделали свое дело, чтобы быстрее выявить тех, кто более приспособлен для жизни в ползучем лесу и отсеять слабых. Теперь у нас нет другого пути. Так говорил Амэн Курис.

Мы двигались по лесу тремя колоннами. Когда впереди встречался особенно сложный участок, колонны расходились далеко в стороны в поисках обхода, но связь между ними не рвалась, потому что замыкающие колонн всегда оставались в зоне видимости друг друга, и по цепочке передавались сообщения о том, что ждало впереди. Идущие во главе колонн постоянно менялись, потому что им приходилось то и дело прорубать проходы сквозь переплетения псевдоветвей, а делать это при помощи заостренных камней было и нелегко, и непривычно. Идущий во главе колонны выдерживал не более пятнадцати минут - затем на смену ему заступал следующий, а первый пропускал колонну и становился в ее хвост. Женщины и дети двигались в серединах колонн отдельными цепочками, изредка останавливались, чтобы пропустить несколько мужчин из замыкающей группы. Сам Амэн Курис двигался в середине средней колонны и направлял общее движение. Мы должны были достичь пещер за десять суток похода, потеряв при этом не более сорока человек - так говорил Амэн Курис.