Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

– Мя-а-ау… – надрывалась невидимая киса.

Обшаривая высокие заросли бурьяна, Иленка не заметила, как подобралась вплотную к церкви. В стене, у самой земли, зияла изрядных размеров дыра. Оскользнувшись на мокрой траве, девушка плюхнулась на колени и едва не съехала в темное нутро церковного подвала. Сквозь дыру виднелись груды какого-то пыльного хлама и угловатые ящики. На ближнем сидел сам виновник переполоха и надрывно мяукал. Видно, маленький паршивец забрался в подвал из любопытства, а обратно выбраться не смог – нижняя кромка дыры оказалась слишком высоко. Свесившись в подземелье, заклинательница попробовала накинуть на котенка телекинетический захват, но все чары рассыпались, стоило им войти в соприкосновение с пушистой шкуркой орущей кисы. Девушка тихо выругалась: это же надо забыть, что магия на кошек не действует! Чертыхаясь сквозь зубы, она полезла в подвал, очень надеясь, что для нее выход не окажется слишком высоко.

В подвале было пыльно, пахло затхлостью и тленом. В углу изломанной грудой лежал потемневший от времени и пыли иконостас, а угловатые ящики на поверку оказались каменными гробами. Похоже, заклинательница заимела сомнительное удовольствие забраться в церковный склеп! Котенок, заметив, что он тут теперь не один, со всех лап бросился к Иленке и, с беличьим проворством вскарабкавшись по штанине, повис на ее куртке, испуганно пища.

«Забери меня отсюда!» – упрашивали девушку еще не совсем прояснившиеся котячьи глазенки.

– Ладно, ладно, куда же тебя денешь! – пробормотала она, отдирая от куртки цепкие коготки и пересаживая котенка за пазуху. Интересно, почему сторож так истово крестился, когда они проходили мимо церкви?

Девушка с любопытством сделала несколько шагов вглубь подвала. Ну, склеп и склеп, великое ли де… Ой… Иленка быстро попятилась к выходу: из толстых неоштукатуренных стен в подвал вливались неупокоенные души, те самые, чей шепот она слышала утром. Видно, магия заклинательницы, вкупе с кошкиной аурой, пробила тонкую, словно пленка, Грань между миром живых и миром мертвых, и теперь все недовольные ринулись в дыру, требуя возмездия. Девушка пулей кинулась наружу. Выбраться получилось не сразу – мокрая трава скользила под руками, а выбравшись, Иленка сильно пожалела, что не осталась в подвале. По кладбищу плыли злые до чертиков забытые души, и хотели они сейчас только одного – ее!

Продираясь сквозь бурьян, заклинательница выскочила к мраморному ангелу с девочкой на руках. Души почему-то старались слишком близко к нему не подплывать, но проход к воротам уже был для нее отрезан. Пошарив по карманам, Иленка выловила завернутый в вощеную бумагу кусок мела и принялась спешно чертить круг одной рукой, второй удерживая рвущегося из-за пазухи котенка. Конечно, пентаграмма сработала бы куда как действенней, но на все нюансы уже нет времени, так что и круг сойдет. А первый, кто сунется за черту, получит в глаз! Ну, или в то, что там у него вместо глаз имеется… Заклинательница уверенно выдернула клинок из ножен. Не про живых кован, не с живыми и драться!

Между тем, души, вившиеся в воздухе рваными туманными тряпками, все прибывали, уплотняя и сжимая круг. Хлипкая защита трещала под напором эманаций озлобленных сущностей.

«…Помни, помни, помни о нас… Чтобы помнили о нас… – шептала многоголосая толпа, вьющихся туманом душ, – помни, помни, помни…»

– Хорошо, хорошо, – пробормотала магичка, внезапно сообразив, что надо сделать, дабы эти несчастные, озлобленные души упокоились с миром и отпустили ее. Нужно раскинуть над кладбищем ловчую печать, а основой станут имена. – Говорите ваши имена, вас помнят… – выкрикнула Иленка, и разноголосый шепот хлынул на нее со всех сторон, вливаясь в раскрывающуюся цветком печать.

Иленка почувствовала, как у нее начинает кружиться голова и противно шумит в висках. Граничный круг защищал только тело, но сверхчувствительный разум телепатки он, увы, защитить не мог. Котенок усердно выкарабкивался из-за пазухи, магичка вяло попыталась отправить вредину обратно. Противный шум в ушах все нарастал, перед глазами плыл туман. Как ни старалась она удержать ускользающее сознание, мозг счел за лучшее отключиться, отправив свою нерадивую хозяйку в глубокий обморок. Котенок наконец-то выкарабкался из-под безвольной руки своей нечаянной спасительницы и с гордым видом уселся на груди заклинательницы. Защитный круг дал трещины, и первые души рванулись к такому вожделенному живому телу. Котенок вздыбил шерсть и угрожающе зашипел. Алчущие тела сущности прянули назад, словно обжегшись. Звереныш мрачно сгорбился, переступая с лапки на лапку и ожидая следующей атаки. Душ внутри круга значительно прибавилось…

И вдруг туманный строй, уже готовый атаковать, сбился, заколыхался, заметался бестолковыми клочьями. Разошелся рваной прорехой, пропуская к кругу высокую черную фигуру. Не слишком расторопные или слишком поглощенные жаждой мести сущности падали под ударами косы, словно сухие стебли, рассыпаясь прахом. Души с завываниями и предсмертными немыми воплями исчезали за Гранью, исполосованные косой Поводыря. Еще мгновение, и пятачок перед ангелом полностью расчистился. Шири опустил косу и склонился над бесчувственной Иленкой, волосы белесой призрачной паклей скользнули вдоль лица. Котенок, по-прежнему, державший оборону на груди заклинательницы, из-за вздыбленной шерсти казался больше чуть ли не вдвое и всем своим видом показывал, что готов защищать даму сердца до последней капли крови.

– Надо же, и не боишься… – хрипловато пробормотал Поводырь, возвращаясь в человеческий облик. Котенок презрительно фыркнул, мол, чего тебя бояться, орясина стоеросовая, и спрыгнул на землю. Шири поднял безвольное тело заклинательницы на руки. Пушистый защитник, видя такое дело, проворно вскарабкался по ноге и дальше по торсу на плечо Поводыря. Одноглазый покосился на непрошеного пассажира, но ссаживать на землю не стал. Мало ли, вдруг обидится, столкнешься потом с ним на Грани, проблем не оберешься…[15]

Когда Шири вернулся в корчму, народ уже успел разойтись. Арьята сидела за столом, подсчитывая выручку от концерта, и вполголоса говорила о чем-то с костлявой светловолосой девицей в легких доспехах. Поводырь невольно поморщился. Девицу (по правде говоря, уже давно не девицу) он знал более чем близко. Причем светлейшая Скульд совершенно отказывалась понимать, что тогда они оба были, мягко говоря, не совсем трезвые, да и обстановка располагала; и при каждой встрече стремилась продолжить начатое…

Норна обернулась на звук хлопнувшей двери и столкнулась взглядом с Шири, мечтавшем только об одном: сгрузить с рук пребывающую в беспамятстве Иленку. Девушка, даром что худенькая, успела изрядно оттянуть ему плечи. Светлые глаза младшей норны не выражали ничего хорошего.