Тропа смерти - Ярослав Коваль

Ломтик я выдернул не глядя — после того, как Аштия упомянула о них, и сам вспомнил, что такие используются для поддержания сил в состоянии, близком к гипогликемии, например, при чрезмерных перегрузках. Для тех же целей в паёк спецназовца (да что там, почти любого военного) у меня на родине добавляют шоколад. От сладкого куска действительно в один момент полегчало. Хватить его, конечно, могло ненадолго, но надолго и не надо. По жесту Аштии я сперва выглянул, а потом и выскочил из-за валуна и бросился на демона с клешнями на пузе.

Момент перехода был ощутим — казалось, я окунулся в густой, насыщенный ароматами и жаром воздух. Вот только ни запахов, ни жара не ощущал, одно только давление на органы чувств. Демон встрепенулся сразу же, как мы оказались на расстоянии пары метров друг от друга, и здесь мне оставалось только прыгать. Прыгнул я, как учили — налетел, сшиб с ног, прошёлся «когтями» раз, другой… Демон извернулся и снова оказался на ногах, но тут на него сзади налетела Аштия, стремительная, как вспышка в темноте.

Женщина не церемонилась, потому ударила сразу с магией, не сильно, чтоб случайно не зацепить меня, но прицельно. И, подхватив тушу, мы поволокли её к незримой границе, за которой ждала нас безопасность. И этот рывок был крайне своевременным — с обеих сторон уже неслись в нашу сторону «дозорные» демоны, а также самые сообразительные, рвавшиеся, видимо, к своему куску вожделенной, редкой в этих краях энергии.

Стоило перетащить демона в нашу полосу слабого фона, как тот совершенно обмяк, хотя до того подавал слабые признаки жизни. Аштия швырнула тело сразу за кромкой, я лишь подопнул ногой его конечности, чтоб не приближались к области насыщенного фона. Нагнулся над тварью — она уже не дышала, то ли после удара диском, то ли от воздействия пространства, благотворного для нас, но смертельно опасного для местных обитателей.

— Ну вот, — удовлетворённо выдохнула госпожа Солор. — Будем потрошить? Или тебе нужно перевести дыхание?

— Разве что минутку… А не стоило бы оттащить тушку подальше?

— Да какая разница. Вряд ли демоны имеют представление о морали и нравственности, и возмутятся, ежели мы примемся у них на глазах потрошить их бывшего товарища.

— Кхм… Я как-то с этой точки зрения не рассматривал…

— Первым делом берёмся за клешни. В них мясо точно съедобное, наподобие наших крабов. Потом кое-какая требуха подойдёт. Только аналоги их печени брать нельзя, там всякой магической пакости столько, что потом не вылечишься… Поможешь?

И мы взялись за тушку. Она была холодной, словно существо скончалось не только что, а около полусуток назад, разве только не окоченело: мясо резалось легко. Строение внутренних органов таких тварей было мне незнакомо, и в этом мерзком, но необходимом занятии не могли мне помочь ни знания, полученные на уроках биологии, ни представления о человеческой анатомии.

— Вот это можно брать, — подсказала Аштия, тыкая пальцем в какой-то внутренний орган. Помогла мне его вырезать. После чего отжала в стороне, словно грязную тряпку, от синеватой вязкой крови. Схватилась и за какую-то ещё требуху. — Попробуй взрезать шкуру на конечностях. Не знаю, годится ли тамошнее мясо в пищу, но можно попробовать.

— Не прорезается…

— Ну и фиг с ним. Пни-ка ко мне аптечку. — Женщина тщательно вытерла пальцы о песок. — Вот… Сейчас посмотрим.

Она какой-то булавкой поковырялась в требухе, в мясе рёбер, потом почему-то в шее существа, вернее, в том, что с натяжкой можно было назвать шеей.

— Вроде всё в порядке.

— Попробуем со спины что-то врезать?

— Ну, давай…

Добычу мы с трудом уместили на том скудном клочке шкуры, который всё-таки удалось отковырять от туши, и поволокли прямиком к роднику и чаше. Мясо и требуха пахли так, что при мысли о еде тошнота подкатывала к горлу. Но капризничать не приходилось. Каждый кусок мы отмывали и отмывали в холодной воде, не жалея сил и пальцев, и вонь потихоньку стала не такой пронзительной. Вот и хорошо.

— Э-эх, — вздохнула Аштия, грея пальцы. — Опять готовим в шлеме?

— Ещё можно в кружке попробовать. Но она реально будет очень плохо проводить огонь.

— У меня есть другая идея. Раз уж вода у нас тут под боком и недостатка в ней нет… Словом, ладно, идём. Поможешь мне начать. А потом ложись, отдыхай. Я всё приготовлю сама.

Мы разложили костёр из деревянных обломков, которые не стоило никакого труда наломать руками, в крайнем случае — ногой и весом тела, до того они были сухи. Огонь охватил их мгновенно, стоило только бросить искорку с «огнушек» в груду старой коры, рассыпающейся в труху. Я приволок из источника полный бурдюк с водой.

— Всё, дальше сама справлюсь, — сказала женщина.

— Ага, — у меня мелькнула было мысль, что в нынешней ситуации лучше бы бодрствовать по двое, для надёжности.

Но одно дело, когда ты тащишься через пустыню и всё время на ногах, а другое — когда сидишь у костерка в относительном покое… В наибольшей безопасности из доступных в демоническом мире. Это не в человеческих силах удержать себя от сна, особенно если на протяжении нескольких суток до того ни разу не выспался, а так — перехватывал клочки дрёмы чисто для того, чтоб хоть как-то соображать. И теперь, когда появилась возможность заснуть, отказаться от такой возможности не было никаких сил.

Я спал так, как не спал ещё никогда в жизни. Обстановка не способствовала полному покою, организм время от времени напоминал, что голод никуда не делся, поэтому в какие-то моменты, бывало, я приходил в себя и с наслаждением усталости, с которым едва ли сможет что-нибудь сравниться, но в то же время не без усилия засыпал снова. Изнеможение в сочетании с голодом подсекли мои органы чувств, не давали мне ощущать окружающий мир в полной мере. Поэтому меня не тревожил ни запах дыма, ни аромат готовящейся пищи, ни шуршание демонов за кромкой безопасного пространства. Я слишком хотел спать, чтоб сейчас беспокоиться о чём-либо ещё.

— Серт! — Аштия трясла меня за плечо. — Серт! Еда готова. Поешь.

Я сел, растирая лицо. Ниршав, дрыхнувший рядом, и не подумал шевельнуться. Его наша спутница попробовала потрясти за плечо сразу же, как убедилась, что я её слышу. Ноль реакции.

— Он опять не в нашем мире.

— Серт, попробуй разбудить его хотя бы настолько, чтоб он мог поесть. Потом пусть спит себе.

— Эй! Эй! Жрать хочешь? Жрать! Аллё!

— Да, блин! — пробормотал офицер не просыпаясь.

— Если да, то пробуждайся, давай! Что мне тебя — из соски кормить?

Поискав взглядом, я обнаружил, что сбоку у огня стоит всё тот же многажды опалённый шлем, полный какого-то варева. Куда больше, впрочем, меня поразил вид бурдюка, как-то очень хитро пристроенного между двух камней и трёх шестков. Подойдя, заглянул внутрь — да, там тоже был суп, и довольно много.

— Давайте, налетайте, пока горячее, — скромно пригласила Аштия. — Я свою порцию уже съела и оттуда, и оттуда. Вот здесь — бульончик с клешнями, тут — мясо, требуха и местные орехи. Должно быть съедобно. Почти не солёное, конечно, но что уж поделаешь…

Я схватился за ложку. Первые несколько минут даже не мог понять, вкусно ли то варево, которое наворачиваю со скоростью спринтера — ведь это была еда! Еда, которую, невзирая на её вкус, с восторгом принимало моё тело! Горячая еда, которая дарила мне ощущение сладостного тепла, бесценного даже притом, что мы, в общем-то, не мёрзли.

— Господи, как хорошо! — воскликнул я.

— Да, съедобно получилось, — улыбнулась госпожа Солор моему восторгу.

— Да просто класс! — заявил Ниршав. Доел суп из бурдюка, а остатки похлёбки из шлема просто выпил, ловко хватая губами кусочки восхитительного на вкус мяса, действительно напоминающего краба. После чего отодвинул посуду, рыгнул и повалился на бок. В отключке.

— Эй! А помыть после себя?! — крикнул я, смеясь.

— Не трудись. Если Ниш решил поспать, он будет спать до победного конца.

— Я сейчас всё помою. Но как ты умудрилась приготовить суп в кожаном бурдюке? Его ж на огонь не поставишь…

— Да, в принципе, самым примитивным и старинным способом. Нагретыми камнями, — женщина кивнула на груду камушков у костра. — Сложнее всего было постоянно их менять в ёмкости и огонь поддерживать. Но всё возможно.

— Обалдеть! Спасибо тебе огромное!

— Ложись досыпать, — усмехнулась она. — Я сама помою посуду. Смеркается уже. Кстати, когда стемнеет, я тебя разбужу. Вечерами лучше всё-таки дежурить по-двое.

— Ещё бы.

Мне снилось наше безумное путешествие. Словно наказание Господне было мне это повторение того, что повторять не хотелось — ужас, ощущение чужого злого дыхания в спину и короткие мгновения расслабления, не дававшие даже толком перехватить дыхание. Единственное, что облегчало переживания — чувство руки того из спутников, кто оказывался рядом. Я вдруг осознал, что всё это время не вспоминал начало этой истории, всё то, что думал об Аштии Солор, отправляясь добывать «фиг знает какой» артефакт «фиг знает где».