Делай Деньги - Терри Пратчетт

— Золото вдвое тяжелее свинца, — мрачно заметил Мойст.

— Захороненный голем поет по-хмниански, — сообщила Адора Белль. — Не могу быть уверена насчет перевода, так что я подумала, давайте начнем с того, что доставим их в Анк-Морпорк, где они будут в безопасности.

Мойст глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, какие у тебя могут возникнуть неприятности из-за нарушения договора с дварфом?

— Ох, да брось! Я же не начинаю войну!

— Нет, ты начинаешь судебное дело! А с дварфами это даже хуже! Ты говорила мне, что по договору ты не можешь вывозить из земли драгоценные металлы!

— Да, но это големы. Они живые.

— Послушай, ты забрала…

— …Может быть, забрала…

— …Ладно, может быть, забрала, о боги, тонны золота из земли дварфов…

— Из земли Голем-Траста…

— Ладно, но ведь была сделка! Которую ты нарушила, вытащив…

— Не вытаскивала. Они вышли сами, — спокойно возразила Адора Белль.

— Ради всего святого, только женщина может так подумать! Ты думаешь, что из-за твоей веры в то, что твоим действиям есть совершенно достойное оправдание, юридические вопросы не имеют значения! А вот он я, настолько близко от того, чтобы убедить людей здесь в то, что доллару не обязательно быть круглым и блестящим, и вдруг узнаю, что в любую минуту четыре больших блестящих лучезарных голема могут ввалиться в город, радостно маша всем руками и сверкая!

— Нет нужды впадать в истерику, — заметила Адора Белль.

— Нет, есть! В чем нет нужды, так это в сохранении спокойствия!

— Да, но именно в это время ты и оживаешь, так? Вот когда у тебя лучше всего работают мозги. Ты всегда находишь выход, так?

И ничего нельзя было сделать с такой женщиной. Она просто превращалась в молот, и вы врезались прямо в нее.

К счастью.

Они подошли ко входу в университет. Над ними возникли неясные очертания грозной статуи Альберто Малиха, основателя. На голове у него был ночной горшок. Это беспокоило голубя, который по семейной традиции проводил большую часть времени, сидя на голове Альберто и теперь на своей собственной голове обнаружил миниатюрную версию того же керамического вместилища.

Наверное, опять Неделя Шуток, подумал Мойст. Студенты, а? Любишь их или ненавидишь, пристукнуть их лопатой запрещено.

— Слушай, големы или нет, давай поужинаем сегодня, только мы с тобой, наверху, в номере. Эймсбери это очень понравится. У него не часто появляется возможность готовить людям, и от этого он лучше себя чувствует. Он сделает все, что ты захочешь, я уверен.

Адора Белль посмотрела на него, склонив голову набок.

— Я думала, что ты так и предложишь, так что я заказала овечью голову. Он был вне себя от радости.

— Овечью голову? — мрачно переспросил Мойст. — Ты же знаешь, я ненавижу еду, которая на тебя в ответ смотрит. Я даже сардине в глаза посмотреть не могу.

— Он обещал ее ослепить.

— А, ну замечательно.

— Моя бабушка готовила прекрасный холодец из овечьей головы, — вспомнила Адора Белль. — Это когда кладешь свиные ножки, чтобы бульон был жирнее, и когда он остывает, то…

— Ты знаешь, иногда возникает такое явление, как слишком много информации? — спросил Мойст. — Значит, сегодня вечером. Теперь давай пойдем увидимся с твоим мертвым волшебником. Тебе понравится. Там обязательно должны быть черепа.

Черепа были. И черные занавеси. И начертанные на полу сложные символы. И спирали дыма из черных кадил. А посреди всего этого Глава Посмертных Коммуникаций в зловещей маске копался со свечкой.

Как только он услышал, что они вошли, он прекратил и быстро выпрямился.

— О, вы рано, — сказал он несколько приглушенным из-за клыков голосом. — Извините. Это все свечки. Для должного черного дыма они должны быть из дешевого жира, но вы же знаете, как это бывает, мне подсунули воск. Я говорил им, что просто потеки мне ни к чему, мы хотим резкий дым. Или они хотят, ну в любом случае. Прошу прощения, Джон Хикс, глава отделения. Думминг мне все о вас рассказал.

Он снял маску и протянул руку. Человек выглядел так, будто он старался, как всякий уважающий себя некромант, отрастить должную козлиную бородку, но из-за общего недостатка злобности она получилась несколько овечьей. Через пару секунд Хикс понял, на что уставились посетители и стянул поддельную резиновую руку с черными ногтями.

— Я думал, что некромантию запретили, — сказал Мойст.

— О, мы тут некромантией не занимаемся, — заверил его Хикс. — Что навело вас на эту мысль?

Мойст поглядел по сторонам на обстановку, пожал плечами и сказал:

— Ну, полагаю, в первый раз она посетила меня, когда я увидел, как через отваливающуюся краску на двери можно разглядеть грубо нарисованный череп и буквы НЕКР…

— Древняя история, древняя история, — быстро оборвал его Хикс. — Мы — отделение Посмертных Коммуникаций. Понимаете, добрые силы. А Некромантия, напротив, очень плохой вид магии, совершаемый только злыми колдунами.

— А поскольку вы не злые колдуны, то, что вы делаете, нельзя назвать некромантией?

— Именно!

— И, э, каковы признаки злого волшебника? — спросила Адора Белль.

— Ну, занятия некромантией определенно будут в самом верху списка.

— Не могли бы вы напомнить нам, что мы собираемся делать?

— Мы собираемся поговорить с покойным Профессором Флидом, — ответил Хикс.

— Который мертв, да?

— Очень даже так. Чрезвычайно мертв.

— Разве это самую малость не похоже на некромантию?

— А, но, видите ли, для некромантии вам понадобятся черепа, и кости, и общая некрополитическая атмосфера, — объяснил Хикс. Потом он посмотрел на выражения их лиц. — А, я понял, что вы хотите сказать, — добавил он с легким смешком, который немного трескался по краям. — Пусть вас не обманывает внешность. Мне все это не нужно. Профессору Флиду нужно. Он немного старомоден и не выйдет из своей урны, пока не совершится, по меньшей мере, полный Обряд Душ с Жуткими Масками Призыва.

Он звонко дернул клык на маске.

— А это Жуткая Маска Призыва, верно? — спросил Мойст.

Волшебник секунду поколебался, прежде чем ответить:

— Ну конечно.

— Просто выглядит прямо как маска Ужасного Волшебника, которую продают в лавке Боффо на Улице Десятого Яйца, — заметил Мойст. — Отличное качество за пять долларов. Я так подумал.

— Я, э, думаю, что вы, должно быть, ошибаетесь, — сказал Хикс.

— А я так не думаю, — возразил Мойст. — Вы ярлык оставили.

— Где? Где? — Я-совсем-даже-не-некромант схватил маску и стал вертеть ее в руках в поисках… Он заметил усмешку Мойста и закатил глаза.

— Ну ладно, да, — пробормотал он. — Настоящую мы потеряли. Вы не поверите, здесь все теряется. Из-за них заклинания нечетко звучат. В коридоре был огромный кальмар?

— Сегодня днем нет, — ответила Адора Белль.

— Да, а от чего он появился?

— У-у-у, уж я вам расскажу о кальмаре! — сказал Хикс.

— Да?

— Вы не хотите ничего знать о кальмаре!

— Не хотим?

— Поверьте мне! Вы уверены, что его там не было?

— Такие вещи обычно замечаешь, — ответила Адора Белль.

— Ну тогда, если повезло, этот выветрился, — сказал Хикс, расслабляясь. — Это все вправду становится невозможным. На прошлой неделе все в моем шкафу для документов само собой сложилось под буквой „В“. Никто, похоже, не знает, почему.

— И вы хотели сказать нам про черепа, — напомнила Адора Белль.

— Все ненастоящие, — ответил Хикс.

— Прошу прощения? — голос был сухим, трескучим, доносился он из теней в дальнем углу.

— За исключением Чарли, конечно, — быстро поправился Хикс. — Он здесь уже целую вечность!

— Я — костяк отделения, — сообщил голос с тенью гордости.

— Слушайте, давайте мы уже начнем? — предложил Хикс, роясь в черном бархатном мешке. — За дверью есть несколько черных мантий с капюшонами. Они только для шоу, конечно, но нек… Посмертные Коммуникации на самом-то деле крутятся вокруг театральности. Большинство людей, которых мы… С которыми мы связываемся — волшебники, а, откровенно говоря, они не любят изменения.

— Мы же не будем делать ничего… Демонического, ведь так? — спросила Адора Белль, с сомнением глядя на мантию.

— Кроме как разговаривать с кем-то, кто мертв уже три сотни лет, — отозвался Мойст. Ему от природы было неуютно в присутствии черепов. Люди генетически были запрограммированы чувствовать себя так со времен обезьян, потому что а) что бы ни превратило этот череп в череп, оно может все еще быть здесь, и стоит броситься искать дерево сейчас же, и б) черепа выглядят так, будто они смеются на чей-то счет.

— Насчет этого не волнуйтесь, — сказал Хикс, он достал из черного мешка небольшой украшенный орнаментами сосуд и протер его рукавом. — Профессор Флид завещал свою душу университету. Должен сказать, он довольно вспыльчивый, но может быть вполне отзывчивым, если мы дадим ему достойное представление.